Тихий праздник с видом на яблоки и виноград

Смена поколений в поэзии — понятие довольно условное. Тем не менее можно говорить о неких «волнах» авторов, решающих, пусть и разными путями, общую проблему времени.

Наталия Черных — именно такой автор. Она — одна из тех, вошедших в литературу в середине 90-х, о которых иногда пишут, что они решали проблему «новой искренности». Не отказываясь от поисков в области формы, они пытались вернуть поэзии традиционное лирическое содержание, а именно: идущее из глубины «Я» личное высказывание.

Такое высказывание всегда связано с обращением к Высшему и в лучших своих образцах передает ощущение мира, живущего в свете Высшей воли, и глубокую включенность в этот мир перед лицом Творца. К шедеврам такой поэзии относится стихотворение Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…». Не то — в романтической, по природе своей ищущей, бунтарской поэзии, в лучшем случае передающей отчаяние от невключенности души в полноту ощущения растворенной в мире воли Творца.

Феномен творчества Наталии Черных определяется тем, что поиск форм самовыражения в поэзии у нее совпал с процессом воцерковления. И в то время как авторы ее поколения либо «сходят на нет», либо обретают профессиональную зрелость, она выпускает свою седьмую книгу под названием «Тихий праздник» (2002 год) — весьма необычную и отличающуюся очень точным названием.

Прежде всего, эта книга написана современным поэтическим языком: близкий к традиционному, но свободный, меняющий свою форму вслед за извивами мысли и настроения стих; вставка в ткань стиха кусочков прозы; фольклорно-авангардные мотивы; элементы самоиронии и центонности — и всем этим автор пользуется органично и профессионально. Но в единое целое тексты книги сплавляет мировоззрение, в основе которого Православие. Это проявляется на нескольких уровнях. Наиболее ярко — в балладах, почти сказаниях, пример — «Оптина-Голутвин-Миры Ликийские (Несколько стихов о кончине Оптинского старца, схиархимандрита Варсонофия)». Заметно — в строках, достоверно рисующих повседневность человека, постоянно участвующего в церковной жизни: «А как батюшка запоет первым голосом:/ — Спаси, Господи, люди Твоя!/ Я, хотя не вторым, а шепотом,/ поддержу напев из рая» А также в лексике, свидетельствующей о хорошем знании молитв и церковной литературы.

Вообще, темы и образы книги Наталии Черных постоянно возвращают к жизни Церкви и состоянию человека, ощущающего себя внутри этой жизни. Но даже там, где нет непосредственного свидетельства воцерковленности, ткань стиха пронизывается вырабатываемым воцерковленностью чувством смирения. Вырабатываемым, потому что речь идет не о достигших смиренномудрии, а о делании, достижении смирения — как обуздания и трансформации гордости и своеволия. И достижение этого воспринимается не как победа, поскольку победа предполагает гордость, а именно как праздник, «тихий праздник» — светлая негромкая радость от ощущения того, что сделан шаг — только шаг — на отнюдь не гладком пути к спасению.

И как напоминание об этой негладкости по книге рассыпаны осколки о не таком уж давнем прошлом — которое нужно переосмыслить и выбросить из головы, изменив состояние сознания. Но это — уже тоже прошлое, поскольку «Хлам памяти очищен и проветрен,/ упрятан ловко в новенькой подкладке». В точке отсчета — «отче Амвросий», в сегодняшем дне — новое понимание жизни и творчества:

Летопесней страницы тонкие,
Летословий рассказы тихие.
Ах, какие мы стали громкие,
до безнадобности великие.
Историчности пальцем бронзовым,
Ради праздника позолоченным,
Пишет кто-то да что-то в розовом
Ломте яблока, чуть подпорченном.
Пишет. А сказать бы любви слова,
Пеной сливочною на яблоко.
Все понятно; взгляд, голова –
Начертить на ладони надо бы.
Посидим за столом кофейным,
привокзальным, провинциальным.
Вспомним, что совсем ненадолго
отстоим от границы тесной,
от рожденного Слова,
от глубины небесной.
О молчание! Вздох лилейный,
Волос тонкий, седой, хрустальный.

В системе образности «Тихого праздника» центральное место принадлежит яблоку, иногда сменяемому виноградом. Эти символы отсылают к образу рая, который — в далеком прошлом, детстве и, надо надеяться, в будущем: «Яблони. Яблони. В этой тени было славно/ просто ходить. Просто верить. Надеяться. Ждать». Но чтобы дождаться, надо сегодня правильно жить и творить. А для этого — через опыт и благодати достигших, и собственный жизненный опыт — учиться мудро и терпеливо принимать свое время:

Попрошу, пока не ешьте яблок!
Пусть они живут и золотеют…

Попрошу: пока не ешьте винограда,
это все, что в жизни нам осталось…

Настоящее России можно назвать православным Ренессансом. По данным социологических исследований, 80 % населения считают себя православными, рассматривая этот факт как принадлежность к культуре, основанной на православии. По-настоящему воцерковленных только 2 %. И поэты в данном случае не исключение, хотя им, погруженным в стихию словесного океана, может быть, особенно трудно. История литературы показывает, что при этом кто-то отказывается от литературного творчества, кто-то — теряет способность плавать в глубинах этого океана, а кто-то — усмиряет его своевольные штормы пропущенным через свое сознание Словом. Без этого невозможно достижение истинных вершин в лирической поэзии, равно как и без глубокого укоренения в стране национальной культуры, основа которой в России — Православие.