Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский. Избранные творения

Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский. Избранные творения. Cоставление и вступительная статья прот. Максима Козлова. Москва, издательство храма Святой мученицы Татианы, 2004. — 440 с.

ISBN 5-901836-14-6

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Содержание

СВЯТИТЕЛЬ 3

СЛОВА НА ПРАЗДНИКИ ГОСПОДНИ И БОГОРОДИЧНЫЕ, ВОСКРЕСНЫЕ ДНИ 33

СЛОВО в день Рождества Пресвятой Богородицы 33
СЛОВО на Рождество Христово (говорено архимандритом Филаретом в Александро-Невской Лавре), 1811 год 37
СЛОВО на второй день праздника Рождества Христова, 1814 год 41
СЛОВО в день Благовещения Пресвятой Богородицы (говорено в Благовещенской церкви Чудова монастыря), 1822 год 49
СЛОВО в день Благовещения Пресвятой Богородицы (говорено в Чудовом монастыре, марта 25 дня), 1835 год 56
СЛОВО в день Благовещения Пресвятой Богородицы (говорено 25 марта в Чудовом монастыре), 1843 год 64
СЛОВО в Неделю мытаря и фарисея и на память святителя Алексия (говорено в Чудовом монастыре, февраля 12 дня), 1850 год 72
БЕСЕДА в Неделю о блудном сыне и на память святителя Алексия (говорено в Чудовом монастыре, февраля 12 дня), 1856 год 76
СЛОВО на Неделю крестопоклонную, 1835 год 82
СЛОВО в Великий Пяток (говорено в Троицкой Лавре), 1806 год 87
СЛОВО в Великий Пяток (говорено в Александро-Невской Лавре), 1813 год 93
СЛОВО в Великий Пяток (говорено в Александро-Невской Лавре), 1816 год 101
СЛОВО в день Святой Пасхи (говорено в Александро-Невской Лавре), 1811 год 109
СЛОВО в день Пасхи, 1845 год 113
СЛОВО в Неделю о Фоме, 1826 год 118
СЛОВО в день Вознесения Господня (говорено в Архангельском соборе Кремля, мая 15 дня), 1824 год 123
СЛОВО в день Пятидесятницы (говорено иеромонахом Филаретом в Александро-Невской Лавре), 1811 год 129
СЛОВО в день Сошествия Святого Духа (говорено в Троицкой домовой (князя А. Н. Голицына) церкви, мая 18 дня), 1814 год 136
СЛОВО в Неделю вторую по Пятидесятнице, 1836 год 142
СЛОВО на Преображение Господне (говорено архиепископом Тверским Филаретом в Тверском кафедральном Преображенском соборе), 1820 год 146
СЛОВО в день Успения Пресвятой Богородицы, 1832 год 154
СЛОВО в день Успения Пресвятой Богородицы (говорено в Успенском соборе августа 15 дня), 1849 год 160
БЕСЕДА на празднество Успения и в третий день явления Божией Матери апостолам (говорена в Гефсиманском скиту августа 17 дня), 1852 год 165

СЛОВА НА ДНИ СВЯТЫХ И ПРИ ОСВЯЩЕНИИ ХРАМОВ 169
СЛОВО на освящении храма Святой мученицы Татианы при Московском университете, 1837 год 169
СЛОВО в день мученицы Татианы (говорено в храме Святой мученицы Татианы, при Императорском Московском университете, января 12 дня), 1851 год 176
СЛОВО в день святителя Алексия, 1825 год 181
СЛОВО на память святителя и чудотворца Алексия в среду второй недели Великого поста (говорено в кафедральной церкви Чудова монастыря, февраля 12 дня), 1847 год 187
СЛОВО в день святого мученика благоверного царевича Димитрия (говорено 15 мая в Архангельском соборе), 1846 год 194
СЛОВО по освящении храма во имя Живоначальной Троицы в Московском Даниловом монастыре (говорено сентября 13 дня), 1838 год 200
СЛОВО по освящении храма в честь Явления Божией Матери преподобному Сергию, устроенного над мощами преподобного Михея в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре (говорено 27 сентября), 1842 год 206
СЛОВО в день Собора святого Архистратига Михаила (говорено в Архангельском Кафедральном соборе), 1821 год 213
СЛОВО по освящении храма в честь иконы Пресвятой Богородицы «Взыскание погибших», устроенного при замке пересыльных арестантов (говорено декабря 23 дня), 1843 год 219

СЛОВА И БЕСЕДЫ НА РАЗНЫЕ СЛУЧАИ 224
БЕСЕДА о прикосновении веры ко Христу, 1825 год 224
БЕСЕДА о благословенном рождении детей, 1828 год 229
БЕСЕДА о благом иге Христовом, 1828 год 234
БЕСЕДА о благодарности к Богу, 1842 год 239
БЕСЕДА о милосердии к бедным, 1848 год 246
СЛОВО пред присягой для избрания судей (говорено в кафедральной церкви Чудова монастыря, января 2 дня), 1835 год 252
СЛОВО в день рождения его императорского высочества, наследника престола, государя цесаревича, Великого князя Александра Николаевича (говорено в кафедральной церкви Чудова монастыря, апреля 17 дня), 1835 год 256
СЛОВО в день восшествия на всероссийский престол благочестивейшего государя императора Николая Павловича (говорено в Чудовом монастыре, ноября 20 дня), 1849 год 262
СЛОВО в день рождения благочестивейшего государя императора Николая Павловича (говорено в Успенском соборе июня 25 дня), 1851 год 267
БЕСЕДА в день Благовещения Пресвятой Богородицы, пред благодарственным молебствием о заключении мира (говорена в Чудовом монастыре марта 25 дня), 1856 год 273
СЛОВО в день тезоименитства благочестивейшей государыни императрицы Марии Александровны (говорено в Чудовом монастыре, июля 22 дня), 1856 год 278
БЕСЕДА в день тезоименитства благоверного государя, наследника цесаревича, Великого князя Николая Александровича, 1858 год 283
СЛОВО в день совершившегося столетия Императорского Московского университета (говорено в церкви Святой мученицы Татианы, января 12 дня), 1855 год 287
ОТВЕТ обществу любителей духовного просвещения на избрание попечителем оного (1863 года, сентября 11 дня) 293
РЕЧЬ по случаю совершившегося пятидесятилетия Московской Духовной академии (произнесена 1 октября 1864 года) 296
РЕЧЬ к преосвященному Леониду, новорукоположенному епископу Дмитровскому (говорено в Успенском соборе, 26 апреля 1859 года) 299
РАССУЖДЕНИЕ о нравственных причинах неимоверных успехов наших в настоящей войне, 1813 год 301
ЗАПИСКА о последствиях стеснения сект и снисхождения к ним, 1858 год 311
ЗНАЧЕНИЕ церковной молитвы о соединении Церквей, 1860 год 315

СБОРНИК МЫСЛЕЙ И ИЗРЕЧЕНИЙ МИТРОПОЛИТА МОСКОВСКОГО ФИЛАРЕТА, ИЗВЛЕЧЕННЫХ ИЗ ПЕРЕПИСКИ С РАЗНЫМИ ЛИЦАМИ 318

I. Духовная жизнь и нравственность 318
II. Наш век 332
III. Управление и служба 335
IV. Язык 340
V. Воспитание и учение 340
VI. Богослужение 341
VII. Монастыри и монашество 343
VIII. Церковные дела 346

О ДОГМАТИЧЕСКОМ ДОСТОИНСТВЕ И ОХРАНИТЕЛЬНОМ УПОТРЕБЛЕНИИ ГРЕЧЕСКОГО СЕМИДЕСЯТИ ТОЛКОВНИКОВ И СЛАВЯНСКОГО ПЕРЕВОДОВ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ 355
ЧАСТЬ I 355
О тексте семидесяти толковников 355
ЧАСТЬ II О славянском переводе Библии 366

РАЗГОВОРЫ МЕЖДУ ИСПЫТУЮЩИМ И УВЕРЕННЫМ О ПРАВОСЛАВИИ ВОСТОЧНОЙ ГРЕКО-РОССИЙСКОЙ ЦЕРКВИ, 1815 год 374

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ 436

Вступительное слово

Протоиерей Максим Козлов

Митрополит Московский Филарет (Дроздов), без сомнения, является крупнейшим деятелем истории Русской Церкви XIX столетия. Соединив в себе качества церковного иерарха и ученого богослова, государственного мужа и подвижника благочестия, проповедника и поэта, он был одним из тех людей, которые избраны Самим Богом к миссии высшего духовного водительства. Только на Московской кафедре его служение протекало почти полвека (с 1821 по 1867 год), а авторитет к концу жизни был таков, что современники именовали его «Митрополитом Всероссийским», «природным Патриархом» Русской Церкви.

Жизнь митрополита Филарета один из его биографов назвал священной эпопеей, и она действительно была таковой — как по гармонической стройности пройденного пути, так и по почти неимоверному количеству свершенных дел.

Родился святитель Филарет, в миру Василий Михайлович Дроздов, в 1782 году в семье диакона (впоследствии священника) из древнего подмосковного города Коломны. Первые детские годы, до поступления в духовную школу, проведены были Василием Дроздовым на попечении дедушки — священника Никиты Афанасьевича и бабушки Домники Прокопьевны. Простые, но искренно благочестивые дедушка и бабушка всемерно заботились о воспитании внука, и каждый по-своему вносил в его душу что-то доброе и возвышенное. Домника, часто ходившая в Божий храм, приучала внука к церковной молитве, да и сам маленький Василий любил не отставать от бабушки и спешил с ней в церковь, где он пленялся красотой и благолепием богослужения, не уходя из храма до конца службы. Все, что совершалось в церкви: пение, чтение, каждение, священнодействие, — все это замечалось внимательным ребенком и по-детски им оценивалось. Так, однажды, наблюдая, как перед окончанием богослужения опускали с высоты свещник для погашения свечей, а затем снова медленно поднимали, причем от погашенных свечей исходил дым, он тихим голоском прошептал: «Мама, скоро кончится служба — молитва к Богу пошла».

В свободное от пастырских обязанностей время дедушка Никита любил, усевшись в укромном месте, взять гусли и играть на них церковные напевы. Василий, затаив дыхание, прислушивался к чудесным мелодиям, а потом и сам научился извлекать стройные звуки из струн, подобно царю-пророку. Так с самого раннего детства родилась в нем любовь к музыке, не раз дававшей ему душевное успокоение в последующие годы.

(…)

Помимо проповедей и иных творений, есть еще один прекрасный памятник соучастия великого пастыря и в деле российской словесности. Речь идет о стихотворной переписке митрополита Филарета и А. С. Пушкина. В мае 1828 года, находясь в состоянии некоей внутренней безотрадности, Пушкин написал известные стансы: «Дар напрасный, дар случайный». Святитель Московский, высоко ценивший талант поэта, увидел в этих стихах «стон потерявшейся души, ропот самопожирающего отчаяния» и, как духовный врач, отвечал ободряющим посланием, взяв и сам в руки поэтическую лиру:

Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.

Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.

Вспомнись мне, Забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум,
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светлый ум.

Вдохновенное молитвенное излияние за страждущего мрачными думами поэта и от лица его есть живое выражение потребностей души, еще не вошедшей в забытый ею живительный свет Христов и потому мучимой мраком недоумений и заблуждений, и одновременно указание — где главный источник исцеления. Пушкин это понял. Умиленный и образумленный, он с любовью и признательностью отозвался своему целителю стихотворением «В часы забав иль праздной скуки…»:

…И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнем душа палима,
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.

(Интересно, что есть рукопись, где последняя строфа читается несколько иначе:

Твоим огнем душа согрета
Отвергла блеск земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном трепете поэт).

Приведенная стихотворная переписка, может быть, самый яркий, но отнюдь не единственный пример прямого или косвенного воздействия митрополита Филарета на отечественную словесность. Еще в бытность ректором Петербургской академии он выступил посредником между Г. Р. Державиным и духовной цензурой. Последняя отказывалась разрешить публикацию стихотворения Державина «Христос» без значительных переделок. Поэт не согласился. Тогда примирителем выступил архимандрит Филарет, найдя выход в том, чтобы печатать стихотворение, снабдив его в примечаниях ссылками на Ветхий и Новый Завет.

В творчестве А. С. Пушкина, как показал современный исследователь, есть по крайней мере еще один случай, когда красноречие святителя вновь вдохновило поэта. 29 сентября 1830 года на паперти Успенского собора митрополит Филарет произнес слово, обращенное к приехавшему в холерную Москву государю:

(…)

Вот случай из жизни святителя, характеризующий взаимные отношения между ним и наместником Лавры. Выше мы приводили рассказ, как митрополит Филарет отказался освящать Триумфальные ворота. Но вот что по этому поводу, как тайну, сообщил епископу Леониду (Краснопевкову) архимандрит Антоний:

«Когда владыке Филарету объявлено было, чтобы святил ворота (Триумфальные, со статуями языческими), владыка приехал в Лавру и передал мне, что он в борьбе помыслов. Ему говорит совесть: не святи, а все говорят: святи!

— Ты что скажешь?

— Не святить

— Будет скорбь.

— Потерпите.

После этого возвратился владыка в Лавру крайне смущенный.

— Вот какая скорбь пришла!

— Это и прежде видно было.

— Да уж хорошо ли я поступил: раздражил Государя. Я не имею достоинств святителя Митрофана.

— Да не берите их на себя, а помните, что вы епископ христианский, пастырь Церкви Христовой, которому страшно одно: разойтись с волею Иисуса Христа.

До глубокой ночи толковали, но владыка остался в смущении. Поутру рано присылает за мной. Я испугался, ибо знал, что смущение уже перешло в телесную болезнь. Однако прихожу и невольно улыбнулся, взглянув на владыку:

— Что ты?

— Да виден орел по полету.

Владыка, уже сияющий, сказал мне:

— Пойдем, поблагодарим преподобного Сергия. Он мне явился чувственным образом. Я заснул, а был уже час пятый, как послышался шорох в двери. Я чуток — проснулся, привстал: дверь, которую я обыкновенно запираю, тихонько отворилась, и вошел преподобный, старенький, седенький, худенький и росту среднего, в мантии без епитрахили и, наклоняясь к кровати, сказал мне: «Не смущайся, все пройдет…» И скрылся.

— Спасибо, — сказал мне владыка, — ты говорил мне против всех».

(…)

Перечитывая надгробные речи, которые были произнесены у гроба почившего иерарха, нельзя не заметить одной характерной черты: почти все ораторы, отдавая митрополиту Филарету дань глубокого почитания и любви как стражу Православия, обращались к нему с просьбой о его молитвенном ходатайстве пред Престолом Божиим за Русскую Церковь и всю Россию. Разделяя эту веру своих отцов в действенность молитв святителя, особенно необходимых в нынешнее время, когда тревожным мраком неизвестности окутаны ближайшие судьбы Отечества, присоединимся и мы к ним в молитвенном призывании:

«Молитвами святителя Филарета, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас».

В 1994 году митрополит Филарет был причислен к лику святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.

Мощи святителя Филарета ныне почивают в Троице-Сергиевой Лавре.

Отрывок: Разговоры между испытующим и уверенным о православии Восточной Греко-российской Церкви, 1815 год

И. — Я ищу истины. Я желаю быть в истинной христианской Церкви. Я желаю получить спасение.

У. — Если сии желания искренны, то Сам Господь ответствует тебе: Аз есмь путь и истина, и живот (Ин. 14:6). Идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их (Мф. 8:20).

И. — Но ныне многие общества, между собой различные, собираются во имя Христово. К которому же мне присоединиться?

У. — А разве ты не принадлежишь ни к которому из оных?

И. — Судя по чувствам и расположению моего сердца, я не знаю, как на сие ответить.

У. — В каком христианском обществе получил ты первое познание Бога и Христа?

И. — В Восточной Греко-Российской Церкви.

У. — Посему не соединен ли ты с сей Церковью хотя некоторыми узами благодарности?

И. — Более, нежели одной благодарностью. Я соединен с Восточной Церковью принятием от нее Таинств и обязательством, данным ей при Крещении, в исповедании ее учения.

У. — Хорошо. Но я хотел прежде говорить о твоей благодарности. Разве ты уже заплатил сей долг совершенно?

И. — Напротив. Я не имел к тому средств.

У. — Ты всегда имеешь к тому средства — в послушании.

И. — Я готов к искреннему послушанию Восточной Церкви, если удостоверюсь, что ее надо мною власть угодна Богу. Ибо повиноватися подобает Богови паче, нежели человекам (Деян. 5:29).

У. — Приложим, если тебе угодно, к настоящему делу сии апостольские слова. Мне кажется, они значат то, что мы, чувствуя себя обязанными повиноваться какой-либо на земле власти, должны повиноваться ей дотоле, доколе она не требует от нас того, что Бог запрещает.

И. — Справедливо.

У. — Но чего требует от тебя Восточная Церковь?

И. — Я думаю, того, чтобы я верил, как она верит, и жил, как она заповедует.

У. — Иначе сказать, чтобы ты верил и жил так, как она исповедует в Никейско-Царьградском Символе и учит в десяти заповедях.

И. — Пусть так.

У. — Теперь ответь: запрещает ли Бог веровать и жить так, как Восточная Церковь исповедует в Никейско-Царьградском Символе и учит в десяти заповедях?

И. — О заповедях спора нет. Разве, может быть, не дает ли Восточная Церковь которой-нибудь заповеди такого истолкования, которое уничтожает или, по крайней мере, ослабляет силу закона Божия.

У. — Ты сего не можешь опасаться. Поскольку Церковь Восточная предоставляет истолкование закона собственному твоему рассуждению и совести, при помощи токмо церковных учителей и под руководством слова Божия. Она не имеет самовластного истолкователя своего учения, который бы давал своим истолкованием важность догматов веры и от времени до времени полагал на совести христианские сии новые бремена.

И. — Я сказал, что нет спора о заповедях. Но вопрос: запрещает ли Бог веровать так, как Восточная Церковь исповедует в Никейско-Царьградском Символе, мне кажется неясным.

У. — Скажем яснее: находится ли в Символе Восточной Церкви что-нибудь такое, что не есть чистая истина, Богом откровенная?

И. — Желаю слышать доказательство того, что все содержащееся в Символе Восточной Церкви есть чистая истина, Богом откровенная.

У. — Во-первых, все не только истины, но даже все важнейшие слова и выражения, содержащиеся в Символе Восточной Церкви, взяты из Священного Писания, которое содержит чистую истину, Богом откровенную. Одно слово: kaqolikhn — «Кафолическую», по славянскому переводу — «Соборную» не столь близко, как прочие, произведено может быть из Священного Писания. Но сие слово содержит в себе не столько сущность, сколько изъяснение догмата.

Во-вторых, как сомнения твои начались оттого, что ты приметил разногласие между христианскими обществами, то я должен еще сказать тебе, что ни одно разномыслящее от Восточной Церкви христианское общество или Церковь, кроме тех, которые отвергают таинства Троицы и Воплощения, которые посему недостойны самого имени христианской Церкви, и которых мнения, конечно, не кажутся тебе заслуживающими внимания — кроме сих, говорю я, ни одно христианское общество не потребует, чтобы из Символа Восточной Церкви нечто было исключено.

И. — Что же из того?

У. — Из сего следует то, что все христианские Церкви признают за чистую, откровенную Богом истину все содержащееся в Символе Восточной Церкви.

И. — Мне приходит на мысль, что правило, которое я допустил выше, требует исправления.

У. — Какое правило?

И. — То, что мы, чувствуя себя обязанными повиноваться какой-либо на земле власти, должны повиноваться ей дотоле, доколе она не требует от нас того, что Бог запрещает.

У. — Как же хочешь ты сие исправить?

И. — Мне кажется, правильнее сказать так: признанной власти мы должны повиноваться дотоле, доколе она не требует того, что Бог запрещает, и не запрещает того, что Бог повелевает.

У. — Пусть будет так. Теперь я должен предложить тебе вопрос: запрещает ли Восточная Церковь то, что Бог повелевает?

И. — Что принадлежит до нравственного учения Восточной Церкви, я уже сказал, что не имею в нем никакого сомнения. Но что касается до учения веры, я не знаю, не исключает ли Восточная Церковь из своего Символа некоторых важных истин и таким образом не запрещает ли верить тому, чему Бог верить повелевает.

У. — Само собой разумеется, что Символ запрещает верить тому, что противоположно содержащимся в нем истинам, как например, что Бог не есть троичен. Ибо всякая истина исключает то, что ей противоположно. Кроме же сего, Восточный Символ ничего не запрещает и не исключает. Ты говоришь в нем: «верую, исповедую», но ни однажды не говорить: «не верую, обязуюсь не исповедовать».

И. — Так разве я могу верить и тому, о чем не говорит восточный Символ?

У. — Можешь верить и тому, о чем он не говорит, но что ясным или сокровенным образом заключается в Священном Писании, а следовательно, и есть в духе Символа сего.

И. — Например?

У. — Например, ты говоришь в Символе: «Исповедую едино крещение», а не говоришь: «Исповедую Таинство Тела и Крови Христовой». Однако можешь и должен верить последнему вместе с первым.

И. — Понимаю. Ты хочешь сказать, что поскольку Символ, утверждая известные истины, не исключает или не опровергает чрез то других, которые от слова до слова не содержатся в нем, то, следовательно, и не запрещает он верить ничему такому, чему Бог верить повелевает. Но все, что ты доселе говорил о Церкви Восточной и ее учении, мало или совсем не служит к опровержению учения и других Церквей христианских.

У. — Не то было мое и намерение, чтобы опровергать другие Церкви.

И. — Так разве ты хочешь ввести меня во все разномыслящие между собою Церкви?

У. — Опять нет.

И. — Но дабы предпочесть одну Церковь другим разномыслящим, надобно их опровергнуть.

У. — Подумал ли ты о том, чего требуешь? Что значит опровергнуть разномыслящие Церкви?

И. — Доказать и обнаружить, что некоторые известные церкви суть неправославные, то есть неправомыслящие в вере.

У. — А как называется действие, которым доказывается и обнаруживается — прав ли кто или неправ?

И. — Назови оное как тебе угодно, надеюсь, о сем не будет спора.

У. — Я называю оное судом.

И. — Не спорю против сего.

У. — Но ты требуешь, чтобы я доказал и обнаружил, что некоторые известные Церкви неправы.

И. — Да.

У. — Итак, ты хочешь, чтобы я произвел суд над некоторыми Церквами?

И. — Что же? Ты думаешь поразить меня сим выражением?

У. — Нет, я сам поражен словом Божиим: Не судите, да не судими будете (Мф. 7:1). Прежде времене ничтоже судите, дондеже приидет Господь, иже во свете приведет тайная тмы, и объявит советы сердечныя (1 Кор. 4:5).

И. — Но к тому ли сказаны в Евангелии сии слова, о чем ныне мы рассуждаем?

У. — Первое изречение произнесено на осуждающих вообще, а второе именно на тех, которые судят учителей веры, и даже таких учителей, которые на основании Христовом назидают дрова, сено, тростие (1 Кор. 3:12).

И. — Мне кажется, иное дело судить о недостоинстве учителей, а иное о неправославии Церквей.

У. — Разве легче осудить целую Церковь, нежели одного человека?

И. — Но как же могу я предпочесть одну Церковь другим разномыслящим, если мне совсем не позволено судить о их неправославии?

У. — Как же ты можешь и судить о них? Вопроси сам себя пред Богом и совестью: чувствуешь ли ты себя облеченным силой и властью вязать и решить Церкви?

И. — Чувствую дерзость мою. Но я дерзок от страха, чтобы не погибнуть вне Православной Церкви.

У. — Но если бы ты был удостоверен, что находишься точно в Православной Церкви, тогда не согласился ли бы, как частный человек, совсем не судить о других разномыслящих от нее Церквах, а предоставить их суду Божию?

И. — В таком случае для меня и не было нужно судить о них. Но представь себе, что я желаю токмо удостовериться в православии той Церкви, в которой нахожусь, сего желания уже нельзя ни возбранить, ни ограничить, в сем случае не обязан ли я испытать, по крайней мере, ту Церковь, в которой нахожусь? И если примечу в ней какие недостатки, то не буду ли вынужден судить?

У. — Испытаем, нельзя ли уклониться от сей опасной необходимости? Противоположим благовидному желанию истинную обязанность.

Во-первых, ты должен судить самого себя. Ибо, говорит апостол Павел: Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. 11:31). И посему говорит он еще: Себе искушайте, аще есте в вере, себе искушайте: или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть, разве точию чим неискусни есте (2 Кор. 13:5). Итак, испытай себя: пребываешь ли ты в вере? Или — что то же — пребывает ли в тебе Иисус Христос? И если сего не ощущаешь в себе, то испытывай далее — не сам ли ты в чем-либо неискусен, то есть нет ли в тебе таких свободных расположений, которые препятствуют в тебе действию веры и соединению твоему с Иисусом Христом? Смиренный христианин всегда находит в себе таковые недостатки, а потому всегда и весь занят судом над самим собой.

Во-вторых, если ты опасаешься, чтобы общество, в котором ты находишься и которое действует на тебя своим учением и духовной властью, вместо вспоможения не воспрепятствовало твоему преуспеянию в вере, ты можешь испытать оное общество, прежде нежели решительно прилепишься к нему с твоей верой. Сюда можно отнести наставление апостола Иоанна: Не всякому духу веруйте, но искушайте духи, аще от Бога суть. О сем познавайте Духа Божия, и духа лестча: всяк Дух, иже исповедует Иисуса Христа во плоти пришедша, от Бога есть; и всяк дух, иже не исповедует Иисуса Христа во плоти прешедша, от Бога несть (1 Ин. 4: 1—3).

И. — По сему признаку и Восточная, и Западная Церковь равно суть от Бога.

У. — Да, поскольку и та, и другая исповедуют Иисуса Христа во плоти пришедша, то в этом отношении они имеют общий Дух, который от Бога есть.

И. — Однако ж это две Церкви, разномыслящие между собою.

У. — Да, каждая из них имеет и особенный свой дух, или особливое «отношение к Духу Божию».

И. — Так я должен испытать сие отношение, дабы узнать, которой Церкви дух вернее соответствует Духу Божию.

У. — Приметь, где ты себя поставляешь?

И. — Где?

У. — Там, где дух двух великих Церквей граничит с Духом Божиим. Можешь ли ты стоять и созерцать на такой высоте? Признайся, не туманно ли у тебя в глазах?

И. — Боже мой! Что же мне делать, дабы удостовериться в православии Церкви, в которой нахожусь? Но не сказал ли ты сам, что я могу испытать сие общество?

У. — Я сказал тебе и то, в чем должно состоять сие испытание, именно в том — от Бога ли дух общества сего? Я показал и признак, по которому сие можно узнать.

И. — Но сей признак, общий многим церквам, не может удостоверить меня в православии особенной Церкви, в которой я нахожусь. Для сего мне нужен особенный признак, который бы показывал, что и особенный дух сей Церкви от Бога есть — истекает от истинного Духа Христова, соответствует Духу Христову, ведет меня к соединению с Духом Христовым и ведет прямым и верным путем.

У. — Ты начинаешь быть умереннее и справедливее в своих требованиях. Что значат слова — прямой и верный путь к соединению с Духом Христовым?

И. — Иначе сказать, чистое учение, руководствующее к соединению с Духом Христовым.

У. — Следовательно, желаемое тобою испытание может ограничено быть сим вопросом: преподает ли Церковь, в которой ты находишься, чистое учение, руководствующее к соединению с Духом Христовым?

И. — Согласен.

У. — Что такое чистое учение?

И. — Такое учение, которое содержит одну истину без примешения лжи.

У. — Может ли быть ложь в том учении, которое не обязывает верить ничему такому, чему Бог запрещает верить, и не исключает ничего такого, чему Бог верить повелевает?

И. — Разумеется, что тут не будет лжи.

У. — Следовательно, вместо вопроса: преподает ли Церковь чистое учение — можно поставить следующий: точно ли Церковь в учении своем не обязывает верить ничему такому, чему Бог запрещает верить, и не исключает ничего такого, чему Бог верить повелевает?

И. — Теперь вижу, почему ты в исследовании Восточной Церкви ограничился столь простыми вопросами, что с первого взгляда они не обещали ей твердого защищения.

У. — Остановимся здесь и повторим истины, которые ты доселе или сам произнес, или признал. Ты сказал, что ты соединен с Восточной Церковью и готов к искреннему ей послушанию, если ее над тобою власть угодна Богу. Ты признал, что мы, чувствуя себя обязанными повиноваться какой-либо на земле власти, должны повиноваться ей так, «как сущей от Бога», дотоле, доколе она не требует того, что Бог запрещает, и не запрещает того, что Бог повелевает. Что Восточная Церковь в нравоучении не требует ничего богопротивного и не запрещает ничего богоугодного — ты о том не стал спорить. Что равным образом и в исповедании веры она предлагает чистую истину, или (что то же) — не заставляет верить ничему такому, чему Бог запрещает верить, и не возбраняет верить ничему такому, чему Бог верить повелевает: сие ясно, как мне кажется, доказал я из Символа, заключающего в себе дух Церкви Восточной. Смотри сам, какое отсюда должно вывести заключение.

И. — Моя неопытность в подобных исследованиях не позволяет мне увериться, что я надлежащим образом вникнул во все сии рассуждения и что их сила заключается в них самих, а не в моей слабости.

У. — Я напишу весь настоящий разговор, и ты можешь на свободе размыслить о нем, призвав на помощь Духа истины.

* * *