Свой среди своих
Кажется, что наши близкие - обычные люди, не святые и не великие грешники, ко Христу относятся хорошо, яйца на Пасху красят, если такой 
вопрос на переписи заведется - определят себя как православных... вот только в церковь не ходят. Но разве им покажется странным, если я начну туда ходить?
Чаще всего - им кажется. Нередко, впрочем, уверовавший человек и правда ведет себя странно: рассказы о крайностях неофитства - далеко не всегда выдумки. Сколько приходится слышать историй о матерях, не выпускающих из дому своих дочерей воскресным утром, о горе родителей, когда чадо направляет свои стопы в монастырь, бросая незаконченное образование, отказывается от хорошей работы, на все аргументы реагирует одинаково: «А батюшка (не) благословляет!»
На этом я заканчиваю обобщать. Все семьи переживают это по-своему, и говорить я имею право только о своей. Взгляд будет субъективный - ведь для полноты картины надо бы выслушать и вторую сторону. Но и личный опыт - тоже опыт, к тому же для читателей - достающийся бесплатно.
Любовь измеряется километрами
Мне и моему семейству повезло. Видимо, Господь знал, какие гротескные формы примет мой приход в церковь, и отложил это до того дня, когда я стала жить в другом городе, в студенческом общежитии, где соседи связаны куда менее прочно и тесно, чем родные люди. В конце концов, в общаге мы всегда знаем, что надо дотерпеть только до конца учебного года - и можно будет без обид разъехаться. Дома мы вместе навсегда, и каждое изменение в привычках одного сразу влияет на комфорт остальных...
Родители узнавали о том, как я живу, по письмам, которые я - на мой взгляд, вполне исправно - им отправляла через Интернет. И я не замечала сама, как редкие упоминания о храме стали занимать в них все больше места. Ведь у меня не было молниеносного и «лавинообразного» воцерковления: сначала я приняла твердое решение ходить в храм регулярно, стала посещать службы через два воскресенья на третье и была уверена, что чаще мне никогда не понадобится - так себе открытым текстом и сказала. Потом - примерно через год - выяснилось, что мне уже мало воскресных богослужений, была «открыта Америка»: в храме и по будням литургии бывают... За это время на приходе появилось множество знакомых и даже друзей. И не проповеди священников, а именно искреннее непонимание сверстников, как это можно не прийти в храм в воскресенье без катастрофической на то невозможности, очень ускорило рождение в моей голове идеи, что два часа на литургии - это ежевоскресная потребность и радость, не чья-то абстрактная, а и моя тоже...
Как это выглядело в письмах - Бог весть. У меня верующая мама, и она ни в коем случае не возражала против Церкви как принципа. Даже наоборот - она одобряла и одобряет храм - в разумных пределах. Еще удачнее: она, напротив, была бы в шоке, если бы я устремилась к католикам, буддистам, протестантам любого толка. Пока я жила дома, мы ходили в храм три-четыре раза в год - большими постами, исповедовались и причащались вместе. Правило читали вместе перед сном - нещадно его сокращая, но ведь читали, и втроем с мамой и братиком, а папа и бабушка никак не возражали! Пост половина семьи соблюдала - то есть ограничивалась пища, обсуждались составы на этикетках... Вот только в храм ходили трижды в год.
Поэтому семейство мое не столкнулось с христианством, как с новостью. Оно столкнулось с другим - с непривычной расстановкой приоритетов. То, ради чего меня отпустили в Москву, - учеба - стало не самым главным и не самым интересным.
Я к вам пишу, чего же боле?
Я однажды и навсегда решила не наполнять письма рассказами о смысле того или иного праздника или сюжетами из жития того или другого святого. Когда не спрашивают - не «грузить». Я просто упоминала то, что происходит: на Благовещение выпускают голубей, в Великий Четверг удалось вечером донести огонек от храма до общаги - то-то на нас глазели в метро! То ездили в Троице-Сергиеву Лавру, то в Оптину. Со временем поездки, которые могли бы быть экскурсионными, стали скорее паломническими: в Муроме, Новгороде, Ярославле, Суздале, Владимире - да и вообще по Руси - много ли мы видели, кроме храмов и пейзажей, да храмов в пейзаже? Подробно было говорено в письмах о любимой газете «Татьянин день», потом о любимом одноименном сайте. Дальше - больше: в первой же миссионерской поездке выяснилось, что я могу и на клиросе почитать. А если не получается что-то, то кому, как не маме, пожалуешься: с тем не справилась, этого не поняла...
Иногда в письмах из дому проскальзывали вопросы о церковной жизни - и я старалась отвечать на них, как могла. Чаще проскальзывало беспокойство: храм-то - это хорошо, а вот учеба твоя как? И даже изредка - раздражение: что-то мало ты печешься о своей хорошей курсовой работе...
Поэтому, сочиняя очередное письмо домой, я могла написать не о всех приходских событиях, которые занимали, и не о всех богослужениях, на которых была, - зачем лишний раз? Зато частенько, вспомнив о том, что маме интереснее университетские мои успехи, дописывала абзацы, которые скорее были ответами на ее неслышные вопросы, чем подразумевали мою потребность рассказывать: прочитаны такие-то книги, написан такой-то реферат, на таком-то семинаре обсуждали то-то, а научный руководитель посоветовала следующее... В жизни это была рутина, которую каждый день делали и мало замечали: ну какое душевное участие я могу принять в отношениях Писарева с Белинским или Антоновичем? В различиях определения синтаксических связей согласования, управления и примыкания у разных ученых? За университетские годы я прочитала не один десяток книг, которые мне в голову не пришло бы открыть, не будь учебной программы. И я благодарна, что меня заставили их открыть, но не менее того благодарна, что не требовали от меня излишнего энтузиазма.
Однако это я знаю, что пропорция рассказов о храме и университете в моих письмах несколько изменена по сравнению с тем соотношением, в котором распределяется мой интерес. И потому мне кажется, что мама должна быть довольна степенью моего вовлечения в учебу. В конце концов, я ведь все сессии нормально сдаю, прогуливаю не более прочих, и курсовые мои не менее остальных непохожи на научные труды. Может, моя заинтересованность учебой даже побольше, чем у многих однокурсников, тоже нашедших за эти годы работу или спутника жизни, - а что великим ученым я не стану, так я этого и не обещала.
Но с точки зрения мамы все далеко не так безоблачно: ребенок только и знает, что службы, батюшки, приходская тусовка; этак и университет забросит; а главное - как бы чадо в монастырь не собралось...
Миссионерские каникулы
И вот я приезжаю на каникулы. На меня обрушивается шквал накопленных вопросов - что там к чему в богослужении, в догматике, в церковно-славянских текстах молитв, в приходских обычаях. Становиться ли на колени в воскресение? А можно ли в пост есть баранки? А нет ли чего неправильного в том, что дома хранится статуэтка какого-то индийского божества? А чем отличается ряса от подрясника?
Есть вопросы и посложнее: в чем суть полемики о Евхаристии, чем отличается мнение профессора Осипова от мнения остальной Русской Православной Церкви? Совместимо ли Православие с членством в Коммунистической партии? А вот у Аверинцева описано, как отражено учение о Софии в Ветхом Завете, в новгородских иконах и много еще где - а вот в Церкви-то как положено представлять себе Премудрость Божию? Не нужно ли маме с папой повенчаться, если папа вообще-то православным себя не считает, но для маминого спокойствия вполне готов на собственном Венчании в храме поприсутствовать?
Бывало, что я начинала листать соответствующие книжки или мучить батюшку подобными вопросами специально, чтобы потом рассказать маме. Много нового и интересного подчас открывалось моему удивленному уму.
О Софии кое-что выучила.
А Венчание родителей, например, пока не состоялось, и отговаривала маму именно я - самый воцерковленный член семьи. Действительно, что за смысл в таинстве, если один из его участников вовсе не собирается воспринимать «ячейку общества» как малую Церковь, где двое собираются вокруг Христа? Нет, не нужно делать театра из церковной службы. Ждем, молимся, живем пока так...
Помолитеся, оглашеннии, Господу...
В определенный момент я решила, что на летних каникулах усердно расспрошу некрещеную бабушку, не хочет ли она войти в ограду Церкви. Ведь она всегда говорила, что в Бога верит - в какого-то одного на всех, мало отличного для буддистов и мусульман, но все же Бога и Творца всех. Убеждать мне бабушку не пришлось, откладывать вопрос до каникул - тоже: однажды я позвонила домой, и, между прочим, мама спросила, знаю ли я, как происходит Крещение на дому. Ведь выражение «войти в ограду Церкви» для нашей бабушки могло исполниться только символически: она к тому времени уже целый год не вставала.
Оказывается, решение о Крещении уже было принято. Счастливая, словно мне признались в любви, я прибежала к батюшке поделиться этой радостью и спросить, что особенного нужно для совершения таинства над лежачим больным, да придет ли священник в дом, где аж три собаки, да как он посоветует бабушке молиться, да какие книжки о вере ей купить почитать... Я словно с разбегу натолкнулась на спокойное: «Вот и хорошо, хоть молиться за нее сможешь», - да человек к вере пришел, он же не только затем пришел, чтобы я за него смогла молиться, у него же встреча с Богом случилась в 78 лет! Батюшка, тем не менее, все спокойно объяснил, я накупила книжек, едва дождалась каникул...
Потом были долгие разговоры с бабушкой о вере, о Православной Церкви, о смысле Крещения, Исповеди, Причастия, о Символе Веры, о молитве... Наконец терпеливо слушавшая любимую внучку бабушка задала вопрос, который, вероятно, более всего ее тревожил: «А негры-то воскреснут?» Я удивилась: разве это не понятно из всех моих рассказов о Православии? Засмеялась: воскреснут, конечно! И негры, и индейцы, и японцы... «А, ну тогда я согласна», - сказала моя «оглашаемая». Через несколько дней священник из ближайшего храма за 25 минут справился с обрядом, и бабушка получила новое имя (в паспорте у нее по советской моде стоит аббревиатура, ни в каких святцах не встречающаяся). «Что-то вы умедлили, матушка», - сказал двадцатичетырехлетний крещающий семидесятивосьмилетней крещаемой. «А я и то, если бы не внучка, не крестилась бы, наверное, - откликнулась она. - Но не должно же быть у такой верующей девочки некрещеной бабушки»...
Продолжение следует...
