В храме Знамения на Шереметьевом дворе впервые за 79 лет состоялось Пасхальное богослужение

Из окон алтарной стены храма святой мученицы Татианы как обычно видны зубцы и башни московского Кремля. Так что президентская светелка и здание Арсенала буквально предстают пред очами, когда вспоминаешь в своих молитвах «власти и воинство». И, надо сказать, это взаимно: администрация президента также помнит о нас. Особенно хорошо она в последний год помнила усилия клирика татианинского храма отца Михаила Гуляева, задумавшего вернуть церкви храм Знамения Божией Матери на Шереметьевом дворе. Оно и понятно – возвышающаяся над офисным кварталом Романова Двора маковка колокольни этого старинного московского подворья отчетливо видна со стороны Кремля. Похоже, ее очертания полюбились тому, кто, прогуливаясь с думами о судьбах страны по коридорам власти, нет-нет, да и поглядывал в окошко в сторону бывшего Опричного двора царя Ивана Грозного на изящную постройку в стиле нарышкинского барокко. Так или иначе, но молитвы отца Михаила были услышаны, а его непрестанная инициатива и кипучая деятельность нашли отклик в душах и умах власть имущих.

Долго ли, коротко ли шло возрождение храма – скорее коротко – еще в конце декабря 2006 года состоялась торжественная церемония передачи храма Русской Православной Церкви, а меньше чем через два года трехсотлетний храм, находившийся прежде в плачевном состоянии, вновь облачился в свой уникальный белокаменный декор, обновил внутреннее убранство. Вознеслись над маковками позолоченные кресты, был отслужен чин малого освящения храма. И вот спустя почти восемьдесят лет с момента своего закрытия, на Пасху Христову лета 2008-го храм Знамения Божией Матери на Шереметьевом дворе распахнул свои двери для прихожан.

Желая засвидетельствовать это радостное событие, отправился на Шереметевский двор и Ваш покорный слуга. Сворачиваю с Романова переулка в знакомый двор и вижу дивное зрелище: прежде окна расположенного поблизости офисного центра (обычно горящие допоздна) погасли - свет переместился в еще недавно беспросветные оконные глазницы храма. В голове на мгновение мелькнула мысль о сошествии Благодатного Огня, и я переступил порог московской домовой церкви Романовых… и мысль о сошествии Благодатного Огня вернулась: все внутреннее пространство храма было залито ослепительным огнем. Светился белоснежный свод храма, сиял новый иконостас, светились лица молящихся. Это отражалось в отполированных до зеркального блеска мраморных плитах на полу и вкупе с голосами певчих, дивно преображающихся в потрясающей акустике храма, создавало ощущение пребывания в неземном месте. Вновь подумалось о чуде. А ведь действительно это чудо: вокруг уже ничто не напоминало о прежде находившейся в этих стенах больничной столовой, которая сгинула в небытие. Из глубины веков вернулась к людям прекрасная жемчужина, дом Божий. И этот дом был полон людей – молодых и пожилых, солидных и простых, серьезных и бесхитростных, коренных москвичей и приезжих, благотворителей и случайных гостей, нарядных, поющих, улыбающихся, торжествующих, славящих Воскресение Христово. Среди них оказалось и много знакомых – это прихожане и алтарники храма святой мученицы Татианы, пришедшие разделить Пасхальное торжество и радость отца Михаила.

Что ж, наши храмы находятся совсем рядом, – их разделяют буквально считанные метры – и потому хочется надеяться, что домовой храм Романовых-Нарышкиных-Шереметевых будет таким же дорогим и любимым для многих православных людей, как и домовой храм Московского Университета.

Интернет-издание "Татьянин день"