Традиционное паломничество и нетрадиционные путешественники

Фото: Restavros.in.ua

Первый день нашего путешествия прошел в Алексеевке — маленьком городе в Воронежской области, где среди берез извивается речка Тихая сосна, пчелы гудят в ветвях цветущих слив и вишневых деревьев, а на пригорке стоит памятник человеку, открывшему способ получения подсолнечного масла. Ранним утром наша электричка пересекла границу Воронежской и Белгородской областей — мы направлялись в Дивногорский монастырь.

Еще немного о правилах «Реставроса»

«У нас принято соблюдение православных традиций. Это совсем не значит, что кого-то будут насильно крестить, заставлять ходить на службу, молиться и поститься. Ни в коем случае — это дело абсолютно добровольное! Но, может, стоит попробовать, коли есть такая возможность? Хотя бы ради интереса?!» — призывают нас Правила добровольцев «Реставроса». В чем выражается «соблюдение православных традиций»? По большей части оно мало заметно со стороны. Мы не нарушали пост, вместе молились перед едой и перед сном — этого не могли видеть встречные. Но был и такой момент, когда наше поведение поразило бы своей нетрадиционностью кого угодно — и именно из-за соблюдения православных традиций.

В пять часов утра в электричке мы задумали прочитать утренние молитвы. Состав еще не тронулся, было сравнительно тихо, кроме нас в вагоне не было никого... Константин Лобачев, руководитель «Реставроса» и командир нашей группы, поставил икону святителя Николая так, чтобы ее было видно всем, и попросил: «Станьте так, чтобы оставить проход между скамьями свободным. Люди будут заходить — надо, чтобы они могли сесть». В ответ кто-то сказал: «Костя, если люди будут заходить — они будут сразу же выходить!» Обсуждать эту идею было не время — все встали и начали по очереди читать вслух молитвы из утреннего правила...

Где-то во время третьей молитвы дверь вагона решительно отворил мужчина средних лет. И сразу ее закрыл — разумеется, с той стороны. В электричке, конечно, несколько вагонов, и ему мог приглянуться любой. Но мы потом все же постарались представить, как он воспринял то, что предстало его изумленному взору.

Фото: Fotokto.ru

Довольно большая группа молодых людей, одетых по-походному, там и тут виднеются немаленькие рюкзаки, свернутые в рулоны «пенки». Озябший народ надел все, что было — ветровки, куртки, плащи; девушки укутаны в платки. И все мы угрюмо развернулись к стене вагона, многие уткнулись в маленькие книжечки, кто-то что-то непонятное бубнит... Всякий, кого не предупредили заранее, что он станет свидетелем православной молитвы, испугался бы, что его сейчас в жертву принесут. Что же, со стороны мы не так уж редко выглядим безумными или, по крайней мере, «эстрималами»...

Запомнилось и еще одно. Константин утром и вечером добавлял к правилу молитву преподобного Ефрема Сирина (только, поскольку дело было в воскресенье, мы не клали земных поклонов) и ежедневную молитву святителя Филарета Московского. Когда-то я думала о том, чтобы ее постоянно читать, и не решилась. Как дерзну я произносить: «Порази и исцели, низложи и подыми мя... Нет у меня другого желания, кроме желания исполнять волю Твою», — когда я знаю, как я буду роптать и плакать, если Господь поразит и низложит, когда во мне столько своеволия, столько «хотелок»? А вот есть люди, ныне с нами живущие, которые так молятся и этого просят. Наверное, так и надо: ведь во многих молитвах сказано немало такого, до чего я еще совсем не доросла...

А электричка везла нас к монастырю, на воскресную службу, и мы продолжали шокировать окружающих, потому что достали спальники и устроились досыпать на скамейках полупустого вагона.

Монастырь и пещерный храм

Если вы собираетесь приехать в Дивногорский монастырь, да еще и хотите, чтобы вам провели экскурсию, не вздумайте передумать. Это того стоит.

Только лучше подстраховаться. На всякий случай следует изучить расписание электричек (доехать можно от Воронежа или от Валуевки, или от станции Лиски...). А еще — познакомиться заранее с историей монастыря и описанием Дивногорского заповедника.

Потому что в нашем случае экскурсия по монастырю проходила так. Две тетушки, которых после литургии благословили все нам показать, молча двинулись вверх по тропе. Наша шумная компания двинулась за ними. Было солнечно, тепло и красиво. Внизу за железной дорогой был Дон. Наверху были меловые горы.

Проходя мимо мелового утеса, торчащего над горой, тетушки молча стали прикладываться к нише в нем. Я недоумевала: зачем прикладываться к стеночке, испещренной граффити на тему «здесь был Вася» и прочими безумными глаголами? Наш руководитель спросил, что это. Ему ответили, что здесь до революции была колокольня. Я продолжала недоумевать: если к развалинам колокольни надо прикладываться, то почему бы не прикладываться к стенам каждой целой колокольни? Константин же продолжал допытываться, не было ли в той нише чего примечательного: икона раньше была или еще что? «Да нет», — тихо и равнодушно обронила тетушка и пошла дальше в гору. Кто приложился, кто нет — все двинулись за ней.

Фото: Fotokto.ru

Потом, когда утес был уже далеко, выяснилось, что по преданию в этой нише большевики расстреливали монахов, когда закрывали монастырь. Что же, по крайней мере, почитание такого места не бессмысленно. Но тетушки нам об этом на экскурсии не сказали — об этом написано в путеводителях...

Наверху они предупредили нас: в храме не фотографировать, — вот и весь почти рассказ. Потом, также в порядке экскурсии, спросили, знаем ли мы «какую-нибудь молитву». «Какая-нибудь» оказалась «Богородице Дево, радуйся». Костя раздал нам свечи, и мы двинулись по коридору, выдолбленному в скале вокруг пещерного храма — специально для крестных ходов. Уж не знаю, в ноты ли было то, что мы пели.

На середине пути — часовня, посвященная Иоанну Предтече. Мы попытались спеть тропарь - но дальше первых двух строчек никто ничего не помнил, а тетушки не помогли. Спели величание...

Довольно долго передо мной металась летучая мышка — от моей свечи к предыдущей (я слегка отстала и от меня слегка отстали). Она летала туда и сюда, тень ее трепыхалась на белом потолке... Экскурсоводы потом сказали, что мышка у них благодатная. Не знаю: может быть, и благодатная. Во всяком случае, очень утешительная.

Мы вышли из храма (замерзшие — там всегда плюс восемь) и направились дальше в гору. Наверху стоит поклонный крест и высажены тюльпаны. Тетушки молча приложились ко кресту, мы тоже — с пением «Кресту Твоему». На этом они завершили свой немногословный рассказ и пошли обратно в монастырь, а мы остались на горе — слушать собственного экскурсовода и фотографироваться над берегами Дона.

Заповедник и еще один храм

От монастыря до Дивногорского заповедника можно доехать на электричке — там всего пара станций, а можно дойти за часок пешком — именно так добирались мы. Набрали по дороге воды в колодце — на вкус ничего, да и прозрачная, и крест на колодезной сени... И вот экскурсовод, на этот раз вполне светский, ведет нас во второй пещерный храм — тоже огромный, тоже вырезанный в меловой глыбе — рассказывать нам про заповедник. Мы не очень поняли, почему о разнообразии трав, растущих на плато, надо говорить в храме, где десять градусов тепла, а не на улице, где двадцать... Зато рассказывали на этот раз очень хорошо. Не обошлось без курьеза: дяденька решил предупредить нас, что колодец, что под горой, еще не чистили после разлива реки, а родник там не настолько сильный, чтобы ил и грязь унесло водой. Вода, по словам экскурсовода, считается святой, но пить ее он пока не советовал. Оказалось, что речь шла о том самом колодце, в котором все мы наполнили свои бутылки. Мы решили подойти к этому вопросу уповательно, тем более что другой воды поблизости не было. Наше упование не было посрамлено: воду пили до самого вечера, и ничего ни с кем не случилось.

Фото: Russkiypalomnik.ru

Мы обошли и этот храм по пещерному коридору — в отличие от первого, он ровный, с недавно отремонтированными сводами. Здесь летучие мыши не живут: и есть нечего, и укрыться негде. Даже электричество провели — да только сеть все время выходит из строя от сырости. Из-за повышенной влажности, кстати, и список Сицилийской иконы Божией Матери, который находится в музейном храме, едва ли не половину каждого года проводит на реставрации.

Не знаю, многие ли со мной согласятся, но меня музейный экскурсовод очень порадовал. Он признался в конце экскурсии, что он материалист и в Бога не верит, но при этом весь его рассказ о монастыре и храме был исключительно грамотным. Меня уже давно смущают многие экскурсоводы, которые, повествуя о церкви, иконах, праздниках и традициях, не очень четко представляют себе значения слов, которые употребляют. А в этот раз было видно, что человек приложил немало труда, копаясь в словарях и справочниках, чтобы разобраться в не слишком-то близких ему реалиях...

В кроличьей норе

Мы бы с удовольствием гораздо дольше погуляли по заповеднику, дошли до стоянок древних людей, найденных археологами на плато, просто подольше бы посмотрели на меловые дивы — так называются фигурные меловые утесы, возвышающиеся над горой... Кстати, при строительстве железной дороги большинство див уничтожили, остались только несколько — там, где они никак не угрожали рельсам. Но теперь эти самые рельсы опять звали нас прочь от мелового чуда: скоро должна была подойти электричка, на которой можно было доехать до других, заброшенных пещер...

Так мы оказались у горы Шатрище, внутри которой когда-то тоже был пещерный монастырь, но теперь давно уже никто не живет. При Екатерине Великой маленькие обители закрывали, а в большие было трудно попасть, и люди, желавшие монашеского подвига, стали копать в этих местах пещеры. И позже, в XIX веке, пещерное храмоздательство продолжилось. А сегодня вход в подземные кельи полузасыпан; входить надо «червячком», в позе «упал — отжался»; тем, кто позабыл взять какой-нибудь плащик на этот случай, до самой Москвы можно было смело говорить: «Ой, у вас вся спина белая!»

Мы спустились довольно глубоко — но не далее того предела, до которого экскурсовод «Реставроса» был уверен в полной безопасности. Мы видели летучих мышек — одна из них уселась прямо на одежду испуганной таким неожиданным «контактом с природой» девушки. Мы заглядывали в махонькие, темные и холодные помещения — если кто-то здесь жил и молился, то это были настоящие затворники. Надписей, конечно, на стенах многовато, в том числе неуместных. Можно для равновесия крест копотью свечи на потолке нарисовать или иное что.

На вершине Шатрища, сидя на траве у большого поклонного креста, над берегами Дона, под рассказ о Степане Разине — разве вспомнит кто-нибудь о Москве? А между тем до поезда оставалось не так много времени.

Молебен о ниспослании электрички

Во всей поездке в Алексеевку и Дивногорье был, пожалуй, лишь один экстремальный момент. Причем все мы в это время сидели на травке и ничего невыполнимого не пытались проделать.

Мы ждали электричку. Она должна была отвезти нас на московский поезд. А она не приходила. По расписанию она должна была быть уже не только что здесь, но даже в пункте назначения...

Фото: Russia.toptriptip.com

Сначала промчался товарняк — со стонами и свистами. Потом промчался еще один товарняк. О, как мы их встречали, о, как мы их провожали!..

Наступало понимание, что еще чуть-чуть — и поезд уедет без нас.

Тогда кто-то сказал: давайте помолимся. И мы еще некоторое время спорили, где восток, а потом стали молиться на крест, водруженный в пределах видимости на горе Шатрище — над меловыми пещерами заброшенного монастыря. Даже если это было на запад. Мы спели «Царю Небесный», «Богородице Дево» и «Правило веры», призывая на помощь покровителя странствующих, святителя Николая. Потом, словно по команде, развернулись в ту сторону, откуда ожидалась электричка, чтобы поглядеть на результат импровизированного молебна. Предложение продолжать его до самого результата было воспринято без энтузиазма...

Потом стало ясно, что еще десять минут — и все. Кто-то обреченно рассуждал: к утреннему правилу прибавляли не только молитву святителя Филарета, но и молитву Оптинских старцев — так надо уж принять это приключение как ниспосланное Богом. Кто-то прикидывал, сколько в кошельке денег, какой еще на свете бывает транспорт и что будет за невыход на работу в понедельник.

И тут — пришла электричка.

И мы, выпрыгнув из нее, заскочили в поезд на Москву. А стоит он там всего семь минут, заметьте.

Однако, ожидание электрички в таком режиме могло прибавить седых волос нашим старшим. Вроде как они обещали, что все под контролем. Никто, конечно, не спросил бы с них ни за отмену электрички, которая еще утром отменена не была, ни за ее чрезмерное опоздание. Но так врезалась в память картинка: Константин Лобачев сидит у путей, ладонь на рельсах — когда же завибрируют? Интересно, что бы он делал, если бы уловил вибрацию рельсов не под колесами электрички, а под очередным товарняком?

Не прощаясь

На вокзале в Москве мы разошлись без многословных прощаний, без пафосных речей и благодарностей друг другу. Наверное, это и правильно. Потому что и сегодня я точно знаю главное: поездка в Дивногорье с «Реставросом» была одним из самых дивных подарков — для меня и, надеюсь, не только для меня.

Впервые опубликовано 13 мая 2008 года под названием «Дивные люди и дивные горы. Часть 2»