Миссионеры в Якутии (ч.3)

Жиганск

Название города «Жиганск», в отличие от названий «Сангар» и «Кюсюр», - русского происхождения. Маленький поселок основан в 1632 году казаками как северный опорный пункт землепроходчества, центр ясачного сбора и меновой торговли на севере Лены. Функционально отличаясь от шахтерского Сангара, поселок видится более уютным и теплым, чем предыдущие населенные пункты - Сангар и даже Якутск.

Николаевский храм, поблескивающий куполами на северном солнце, стоит на самом берегу реки, и видно даже проезжающему мимо, что молитва здесь не оскудевает. Это так несмотря даже на отсутствие регулярного священника: как и в Сангаре, здесь бывают службы лишь несколько раз в год на самые главные праздники, а в остальные дни служат мирским чином сами прихожане, которых владыка называет миссионерами. Пожалуй, такие люди больше заслуживают звания миссионера, чем пишущие данные строки, поскольку им приходится миссионерствовать не две недели в году, а каждый день своей жизни, причем в достаточно непростых условиях: здесь их абсолютное меньшинство. 

Николаевская церковь была построена и освящена еще в 18 веке при святителе Иннокентии и стала одним из первых оплотов православия в Якутии. В прошлом году она была воссоздана, по словам местных жителей, не без помощи компании «Алроса», обнаружившей здесь месторождения алмазов и планирующей открыть добывающее предприятие. И хотя якуты предупреждали нас, что «дух алмаза» губителен для людей, но пока можно видеть лишь его положительное влияние: несмотря на то, что разработка месторождения еще не началась, храм у поселка уже есть. И здесь автор данного очерка не может удержаться от рекламного объявления. Красавец-храм с деревянным иконостасом ручной работы, изготовленным в Нижнем Новгороде, и иконами, написанными по спецзаказу в Софрино, познакомится с заботливым, хозяйственным настоятелем для серьезных, длительных отношений. К сожалению, храмы без священников - это уже, как в анекдоте про чукчу, тенденция, однако. Даже самый прекрасный дом без хозяина со временем обрастет паутиной и начнет медленно разрушаться. Уже сейчас видно, что Николаевский храм не избежит этой участи без своего священника. Это прекрасно понимает и владыка Зосима, надеющийся в скором времени привезти сюда для храма - настоятеля, а для своего малого стада - доброго пастыря.

Жиганск встречает радушно, не уступая Сангару. Уставшие миссионеры, отпевшие службу и концерт, щедро вознаграждены великолепным обедом, во время которого уже собираются отказаться от порядком надоевшей ухи, пока не обнаруживают, что она приготовлена из осетрины. Здесь гурманы делают над собой усилие, и уха идет на ура.

Кюсюр

Ближе к вечеру 8-го дня путешествия мы приплыли в небольшой поселок Кюсюр. Практически весь путь мы проделали под  солнышком, которое выглядывало из-за туч аккурат во время Божественной литургии. Служили - труждающиеся и поющие, а «прихожан» было всего несколько человек, да и те - свои.

И вот мы в поселке Кюсюр. Дорога здесь - дело хлопотное, поэтому продвигаемся к местному дому культуры по деревянным мосткам, являясь ходячей рекламой, потому как несмотря на договоренность с местной администрацией, жители поселка не были предупреждены о нашем приезде, и оповещение состоялось за полчаса до концерта благодаря нескольким активистам. Впервые за поездку больше трети зрителей были дети.

Тундра

Многим из нас раньше казалось, что тундра - это что-то не очень привлекательное: низкорослые деревья, мерзлая земля. А некоторые вообще путали тундру с тайгой. Но как же мы ошибались! Тундра летом - это волшебный мир с космическими пейзажами и бесконечно разнообразной растительностью. Рождались самые фантастические ассоциации. Кто-то вспоминал Переландру и безмолвную планету Льюиса, кто-то - детство и юность на Заполярной Чукотке. С энтузиазмом юных натуралистов и горящими от восторга глазами миссионеры изучали карликовые березы, ольху и прочие «деревья», над которыми гордо возвышались подберезовики (или надберезовики?), восхищались мягкостью и сочными красками тундрового мха, разглядывали норы сусликов и кости оленей. Высадившись на прошлогодний снег, пройдя через трехсотметровый песчаный Ленский пляж, мы оказались в дивном мире, над которым простиралась благословенная тишина. Здесь казалось, что время замедлилось и вот-вот остановится. Не зря многие погрузились в сладкий сон прямо на мягком моховом ковре, под которым - и это было самое невероятное - вечная мерзлота. Миссионеры возвращались на корабль кто с охапкой багульника, кто с пакетом образцов ягеля, а кто и «без улова», но выкупавшись в Лене благодаря зацепившейся за корягу блесне (и ведь предупреждали опытные рыбаки, что река не любит жадность и не даст больше, чем человеку необходимо!).

«Хорошо нам зде быти...»

Отмечали День ангела отца Максима -  тезоименитство в миссионерской поездке стало уже традицией. После Литургии и завтрака миссионеры усиленно репетируют в кают-компании свой сюрприз для именинника, а именинник, проходя изредка мимо, делает вид, что ему нет никакого дела до того, что происходит, хотя горящие глаза подопечных насторожили бы даже самого непроницательного пастыря. За обедом приходит время раскрыть причину тайных сходок, полуночных бдений и недисциплинированных опозданий к утреннему правилу. Именинника с гостями пригласили в импровизированную студию, где в прямом эфире начала вещание первая телепрограмма информационного портала «Татьянин День».  Основной темой был, конечно, миссионерский сплав по реке Лена. Были и юмористические видеоматериалы, и интервью, и прямой репортаж из заполярного поселка Тикси, где миссионеры с помощью переведенного на якутский, английский и немецкий хита «Родник» пытались найти способ вернуться в Москву. Дружным голосованием гости студии решили, что миссионерам это все-таки это удастся.

Вечером заполярье преподнесло свой подарок имениннику: живописные утесы Верхоянского хребта у самых берегов Лены, яркие краски полярного заката, усиливающиеся волны, наводящие на мысль о приближении Северного Ледовитого океана.