Новая земля: два взгляда
Диакон Андрей Кураев: Фильм "Новая Земля" предупреждает о кошмаре мира без Бога
Выходящий в российский прокат фильм Александра Мельника "Новая Земля" побуждает зрителя искать в себе внутренний стержень, считают профессор Московской духовной академии диакон Андрей Кураев и настоятель московского подворья Православной церкви в Америке архимандрит Закхей (Вуд).
Сюжет фильма развивается в будущем на острове Новая Земля, который, по замыслу международных организаций, превращен в одну большую "зону", где осужденные пытаются построить собственное общество, основанное на "волчьих законах" тюрьмы. Премьера картины состоится 28 августа.
"Человеку предлагается посмотреть на себя без позвоночника, ужаснуться получающейся биомассе и задуматься, что, если ты не хочешь быть таким, тогда обрети в себе стержень, и этим стержнем должно быть новое Небо", - сказал в четверг корреспонденту "Интерфакс-Религия" диакон А.Кураев.
Название фильма, по его мнению, отсылает к Апокалипсису, где обещается, что Христос создаст "новое небо и новую землю". Однако в концовке Библии, подчеркивает отец Андрей, "это двуединство составляет новую Вселенную", в фильме же показана "земля без неба", земля, "забывшая про свое небесное происхождение и пожирающая сама себя".
"То есть вся безысходность фильма и всего сюжета обнажает бесчеловечность всех попыток построить на земле распорядок жизни, в котором нет места для Бога и для совести", - считает он.
Антиутопия, в жанре которой снята "Новая земля", по словам отца Андрея, - это "некий мир, который сам себя считает самым идеальным и разумным обществом из всех существовавших в истории, и вдруг оказывается, что у этого идеала есть какие-то странные темные стороны, и прежде всего в нем нет места для человека. Слишком неидеальное существо человек, поэтому как-то в этот формат не вписывается".
Диакон А.Кураев напомнил, что именно по этой линии русские религиозные мыслители начала ХХ века критиковали марксизм. В то время, когда западные политэкономисты говорили, что "вот это большевики не учли", русские философы, напротив, говорили, что "ужас большевизма не в том, что Госплан ошибется, а в том, что он не будет ошибаться".
"В мире, где все рационально, нет места для человеческой свободы. И во имя этого вселенского всеобщего блага так же легко можно математически подсчитать, кого можно отправить в лагерь, кого можно счесть отбросами исторического прогресса, и это ради блага большинства. Вроде даже демократически звучит, но при этом льются реки крови. Самые страшные утопии сбывались, а самые страшные геноциды, резни в ХХ веке проводились именно под знаком свободы, демократии", - сказал отец Андрей.
В этом смысле, по его мнению, фильм "Новая Земля", "при всем своем ужасе, кошмаре и беспросветности встает в ряду этой литературно-кинематографической традиции".
"Как однажды сказал Дмитрий Сергеевич Лихачев о "Мастере и Маргарите" Булгакова, "по прочтении книги нельзя сомневаться, что дьявол существует". А отсюда понятна строчка Виктора Цоя: "Если есть тьма, должен быть свет". Тот свет, которого так не хватило этой массе заключенных, которые превратились в стаю хищников, поедающих друг друга", - заключил диакон А.Кураев.
В свою очередь архимандрит Закхей считает, что фильм "Новая Земля", хотя и "очень тяжелый и жестокий, но все-таки очень хороший фильм".
"В фильме предлагаются ситуации, в результате которых человек либо становится святым, либо совсем наоборот - зверем, хуже монстра", - заявил отец Закхей в интервью "Интерфакс-Религия".
В то же время он считает, что такие картины из-за обилия в них жестоких сцен необходимо при показе предварять предупредительной информацией.
"Человек может не знать, чего ожидать, и это действительно очень жестоко. Цели фильма достигнуты, но смотреть его может не каждый", - считает собеседник агентства.
Лариса Шорина, искусствовед. 
Жилин и Костылин в 2013 году
На экраны страны выходит фильм под названием "Новая Земля". Жанр - боевик, фантастика. Фильм динамичный, с огромным количеством постановочных эффектов. Уточняющее определение жанра - антиутопия. Это выясняется даже в кратном пересказе сюжета, который предложен в анонсах. Пересказ точный и исчерпывающий, нам остается его просто процитировать.
"Во всем мире отменена смертная казнь. Тюрьмы переполнены. Все больше средств требуется для содержания осужденных на пожизненное заключение. Международные организации принимают решение о проведении эксперимента. Россия предоставляет необитаемый остров на севере, где обустраивается небольшое поселение. Туда вывозится первая экспериментальная партия заключенных из России. Им предлагают начать новую жизнь, самим устроить свое общество. Однако поселенцы начинают жить по закону "последний - мертвый".
Совершено понятно, что такой сюжет - раздолье для демонстрации разного рода звериных свойств человеческой природы, коими насыщена история человечества. Действительно, в фильме очень много сцен насилия и убийств - и единичных, и массовых. Кто-то из создателей фильма потрудился посчитать количество убитых. Получились многие сотни. Но такая "бухгалтерия" на сегодня - дело привычное. Смерть на экране - не более чем скучная банальность, зверство пока развлекает, но тоже начинает приедаться.
Между тем фильм поставлен мастерски, даже лихо, действие накатывает на зрителя безостановочно, но темпо-ритм выверен, и сцены массовых драк сменяются паузами тишины и превосходными, выразительными портретами главного героя, Ивана Жилина, в исполнении Константина Лавроненко.
В общем, ситуация вполне табельная, и можно было бы не обращать внимание на еще одну вариацию темы "выразительной безмерности зла и скромного обаяния добра", если бы не некоторые особенности, открывающие возможность еще раз подумать о задачах и границах православного кино. Именно православного, потому что в фильме "добро" определяется как христианское понимание мира, так как герои строят на острове часовню как символ их духовной перспективы.
О серьезности, можно даже сказать, о глобальности подхода к теме свидетельствует набор звездных имен в этом фильме. Звезды - это ведь не только "раскрученные бренды", но и актерская репутация, свидетельствующая о возможностях мастера создать на экране сложный, обязательно особый, мир своего героя.
Ну и, наконец, фильм создан фондом "Андреевский флаг", известным своими патриотическими проектами. Словом, есть основания посмотреть на эту картину как на концентрированное выражение состояния отечественного кинематографа, а возможно, и состояния общественного сознания.
Фильм режиссера Александра Мельника откровенно и демонстративно стремится держаться в пространстве отечественной культуры. Это - очередная вариация на тему возможного поведения людей, оказавшихся в неволе, на сегодняшний день символизируемых именами Жилина и Костылина. Начата череда "кавказских пленников", как известно, еще Пушкиным, подхвачена Лермонтовым... Но сценарист Ариф Алиев вновь возвращается именно к толстовской паре (первый раз толстовская модель поведения в узилище была использована им в сценарии фильма "Кавказский пленник").
Изменение этих жилиных и костылиных очень симптоматично и позволяет выявить тенденцию. Толстовские герои, испытывая тяготы плена, все же живут в мире добра, во всяком случае, Жилин. Мир построен на человеческих отношениях. Люди умеют жалеть друг друга и умеют выражать свою приязнь. В этом мире есть плоть и плотность: солнце, молоко, лепешка, человеческие руки, умеющие делать забавные куколки.
В фильме "Кавказский пленник" Сергея Бодрова-старшего мир жестче, но и там есть умение шутить, умные глаза противников, небо. Есть мир, в котором можно и хочется жить.
В новом "Кавказском пленнике" такого мира нет. Есть холод обледенелых камней и масса обреченных на смерть биологических объектов, одетых в куртки разного цвета для обозначения иерархии в этом сообществе одноклеточных существ. Интересно, что, по мысли авторов фильма, мир к 2013 году вообще будет населен одноклеточными существами, сосредоточенными на своей физиологии (это в узилище) или на выполнении производственных функций (это на "большой земле").
Причем "узилище" и "большая земля" непроницаемы. Да, собственно, никакого единого мира больше нет, он раскололся, и его куски разлетаются. Правда, по мысли авторов, тот, который вниз, - в преисподнюю, который вверх, - очевидно, в место блаженства.
Человечны в фильме только глаза Ивана Жилина. Собственно, вся драма и осуществляется в пространстве взгляда героя Константина Лавроненко, а значит, в пространстве его души. Здесь понимание полной безнадежности внешней ситуации и решимость остаться в пределах человеческого достоинства, не сдаться, действовать, сопротивляться.
Но куда бежать его герою со товарищи? В мир нелюдей из ооновского вертолета? И что там делать? Играть в игру "последний - мертвый" на другой ступени?
Так вопрос, который ставится фильмом "Новая Земля", выходит за пределы острова-тюрьмы. Авторы хотели создать антиутопию. Но для этого нужны, по крайней мере, приблизительные представления об утопии, господствующей в умах современников. А что сегодня есть у человечества в качестве идеала, цели? Ничего. Не работает даже "американская мечта". Она свелась к гамбургерам, закуклилась сытым и толстым брюхом, заставила бороться одновременно с бедностью и ожирением. Причем с ожирением именно бедных. Вместо утопии реальность предлагает фарс.
Но почему-то никто из кинематографистов не ощущает, что именно фарс - жанр момента. Реальность требует таланта Чарли Чаплина. Но художники почему-то не хотят оглянуться вокруг. Все стремятся в тысячный раз накрутить привычный "экшн" с потоком крови из перерезанного горла. А это уже и не страшно, и не больно, и не жалко. Мы же знаем, что это всего лишь кино...
Но надо отдать должное создателям фильма, которые зафиксировали тенденцию, - отсутствие в мире полюса добра. А с этим-то православное кино и не может согласиться. Православное кино, может быть, должно было бы начаться с мрачной безнадежности взгляда Ивана Жилина, который, судя по всему, вслепую пытается выйти за пределы "отмененного" мира. Там-то и разыгрывается главная драма борьбы с внутренними врагами. А тычки и зуботычины, конечно, мастерски выполненные, можно было бы оставить на покрытой пылью архивной полке.
Впрочем, как говорится, поставить проблему - уже пройти половину пути к ее решению. Потому мастерам - спасибо, дебютантам - в добрый час. Зрителям - все-таки дождаться православного взгляда на мир.
