Принуждение к любви

Ну так что, поговорим? Не про статью Путина. Про жизнь.

Я редко выхожу на обочину с протянутой рукой. Во-первых, сама за рулем, во-вторых, к посторонним авто и незнакомой манере вождения отношусь с опаской. Однако на днях пришлось изменить правилу. Притормозила, естественно, дребезжащая «девятка». Человек с характерным профилем удостоверился, что я готова исполнять роль навигатора («через триста метров поверните направо»), дал по газам, включил какой-то горский шансон, а минуту спустя у него зазвонил мобильник.

— Да!.. Нэт! Толко пять! Четыре нэ годится! Три тэм более! Давай пять, и всё!..

По профессиональной привычке вслушиваться в чужие разговоры я задумалась — идет ли речь про пять тысяч рублей или все-таки долларов, а также, чем приторговывает мой драйвер в свободное от извоза время.

Тут он клокотнул нечто приветливо-брутальное на неведомом языке, дал отбой и стрельнул гордым взглядом в мою сторону, секундно сменив горбоносный профиль на темноглазый фас: «Дочка звонила. В третьем классе учится. Контрольная завтра. Готовится. Боится. Говорит: папа, а вдруг я пять не получу? («нэ получу» в исполнении отца) А я говорю: нэт! Толко пять! Она у нас отличница!».

Ой, как мне было стыдно... Ну и смешно, конечно. В общем, теперь я знаю, что в Москве есть темноглазые девочки, способные прочитать сто книг о России.

По отношению к не похожим на тебя, не похожим на меня наше сознание то и дело срабатывает нетолерантно. Однако мы ведь не к толерантности стремимся. «С «обострением национального вопроса» вплотную столкнулись самые развитые и благополучные страны, которые прежде гордились своей толерантностью», — формулирует премьер России очевидные вещи. Терпимость на латинице — как секс без любви. Огня мало, зато спокойно.

Владимир Путин цитирует Ивана Ильина: «... дать всем дыхание и великую Родину... всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему...» Это не голос толерантности, это голос страсти. Ильин был горяч, оттого-то многие до сих пор не хотят признавать в нем философа.

Судя по выбору цитаты, премьер призывает не к толерантности. Он призывает к любви, а это гораздо труднее. С другой стороны, очевидно, что только на такой призыв и способна еще откликнуться русская душа, которой всякие условности скучны и тошнотворны. Очевидно также, что любящим, милосердным, а в каких-то ситуациях и долготерпеливым в первую очередь должен проявить себя именно русский народ. Ибо все вышеперечисленное — наши первичные национальные признаки, и восстановить их — в интересах не только государства, но и этноса.

Русские сами, добровольно перестают быть русскими. Я видела, как в день Покрова сотрудники офисов в центре Москвы бегали с озабоченными лицами: все ли нормально с подготовкой к Хеллоуину? Тыквы в достаточном количестве заказали?!. А теперь давайте, расскажите мне о гибельном влиянии мигрантов на русскую культуру.

В статье Путина дана краткая, но эмоционально ясная оценка распада СССР. Не с тоской по СССР — с жестким неприятием распада. Большая Россия по-прежнему не нравится многим. Это можно понять. Крайне хлопотно содержать в городской квартире слона. Гораздо проще — пять болонок. Вот только где гарантии, что, разрубив слона на пять частей, мы получим этих самых болонок? Со значительной долей вероятности мы получим мертвого слона.

Русские в России мельчают. Как, к сожалению, и все остальные. Возьмите «избранный народ». Вот, минувшей осенью отмечалось столетие со дня рождения Аркадия Исааковича Райкина. Телеканалы гоняли по эфиру старые записи, и возникло праздничное ощущение, будто страна, чавкнув, выбралась из болота на свет Божий. Красота абсолютно народного и при этом недосягаемо аристократического таланта на неделю заворожила и взрослых, и молодняк. Кто раньше составлял гордость российского еврейства? Райкин, Утесов, Фрадкин, Френкель, Ромм, Швейцер... Да мало ли? А кто теперь занял их место в сознании страны? Олигархи из списка «Форбс»? Небогато. То есть богато, конечно, но в другом смысле.

Все народы России несут серьезные имиджевые потери. Так складывается наша жизнь — и так отформатированы отечественные СМИ, — что мы не знаем в иных племенах ни ученых, ни писателей, ни художников. На телеэкран попадают исключительно борсеточники, наркоторговцы, рабы-нелегалы, разветвленная мафия попрошаек. Нет доверия — нет любви. Все цинично используют друг друга, выдаивая кто большую, кто маленькую пользу. «Они» для нас — опасные пришельцы, инопланетяне. «Мы» для них — твердолобые сфинксы с вечно поджатыми губами.

Подозреваю, что какой-то Козьма Прутков году эдак в 1990-м сказал: «Если у тебя есть фонтан «Дружба народов», заткни его; дай отдохнуть и фонтану». Только одно мы за последние годы сделали дружно, а именно — впали в ничтожество. Вместе и подниматься.

Текст предоставлен редакцией газеты "Культура". В электронном виде публикуется впервые.