Шанс по приговору
Оправдательного приговора, в общем-то, не ожидали, хотя общественное мнение было на стороне преподавателя. Никто не верил, что обвинение обосновано. Но все понимали, что педофилия – это страшный ярлык. В России с педофилией ведётся война: ужесточается законодательство, жёстко высказываются первые лица государства. На этом фоне оправдание человека, обвинённого в этом грехе, казалось невозможным. И всё же оно состоялось.
Что же произошло? Восторжествовала правда? Думается, не стоит уповать на то, что юридическая машина наконец-то сработала безукоризненно. Дело не в юриспруденции, дело – в людях. Ведь это был суд присяжных, то есть суд субъективного мнения человеческого. Вынесенный вердикт означает определённые подвижки в общественном сознании. Общество меняется. Я бы сказал, что оно думает, осознаёт проблему.
Педофилия – зло. Как социальная болезнь, она – следствие общей духовной распущенности. Мы, вроде бы, признали, что эта болезнь присуща и нашему обществу. За признанием последовало принятие соответствующего комплекса понятий и реакций, говоря «умным» языком - дискурса, уже давно существующего на Западе.
При этом заимствование было во многом механическим, без должного осмысления. Тотальная борьба с педофилией оказалась обоюдоострым оружием, способным не только остановить развитие болезни, но и разрушить здоровые ткани общества. Донос на то, что кто-то осуществляет насильственные действия в отношении несовершеннолетнего, написать легко. Доказать невиновность в таких случаях, пожалуй, даже труднее, чем доказать вину. Поэтому вопрос, в конце концов, сводится к тому, кому следует больше доверять – обвиняемому или обвинителю.
Воспринятый нами дискурс учит доверять исключительно обвинителю. Это хорошо ложится на нашу пословицу: «дыма без огня не бывает». Человеку вообще проще поверить в порочность других людей, - это позволяет нам самооправдываться: другие – ещё большие грешники, чем мы.
На Западе обвинительный уклон дискурса хорошо вписывается в общую идеологию: человек всегда стремится воспользоваться другим человеком, и потому каждый представляет собой угрозу. Любой взрослый (прежде всего, мужского пола) – потенциальный педофил.
И вот наконец-то мы начинаем осознавать, что этот дискурс нам не подходит. Что наша цивилизация строится на других принципах. Что мы видим людей иначе.
Это не означает, что педофилии не существует, или что её не следует наказывать по закону. Нам ещё предстоит выработать адекватные способы борьбы с нею. Но мы не будем слепо копировать тотальную подозрительность. Мы не будем верить каждому доносу. А это значит, что доносов будет меньше. Что мы не будем каждую минуту думать, что кто-то подглядывает за нами в замочную скважину. И это позволит нам оставаться людьми. Ведь человеком нельзя быть из-под палки, под угрозой наказания. Это должен быть твой собственный, нравственный выбор. И доверяя человеку в этом выборе, мы сохраняем надежду на то, что наше общество останется человечным, а не превратится в очередной вариант антиутопии, уже практически построенной на Западе.
