Кредо профессора Толстого
Одной из таких Личностей был профессор факультета журналистики МГУ Илья Владимирович Толстой (1930 – 1997) – последний живший в России правнук Льва Толстого, ушедший из жизни пятнадцать лет назад. Он был заведующий кафедрой стилистики русского языка (единственный в годы советской власти беспартийный завкафедрой), преподавал студентам лексику современного русского языка и орфоэпию.
И. В. ТолстойКогда Илья Владимирович впервые зашел к нам, первокурсникам, в аудиторию, мы тут же почувствовали, что перед нами – не простой преподаватель. Все в его облике: и статная походка, и окладистая борода, и удивительно красивая речь – было каким-то необычным, несоветским. Лекции он читал без конспектов, причем не стоял за кафедрой, а ходил по аудитории; в коридорах, здороваясь с дамами, он неизменно приподнимал шляпу. Позже мы узнали, что Толстой приехал в Советский Союз после войны, в 1946 году, в шестнадцатилетнем возрасте, а родился и вырос в эмиграции, в Югославии. Там он учился в кадетском корпусе, где преподавали еще царские учителя, причем по старой, дореформенной орфографии.
Именно от Ильи Владимировича, как от живого носителя дореволюционного языка, мы узнали, когда в слове писалась вместо «е» – «ять», почему на конце слов после согласных неизменно ставился «еръ» – твердый знак. Нам казалось, он знал чуть ли не все славянские языки, ибо, иллюстрируя свои объяснения, часто приводил примеры то из польского, то из сербского, а то и из совершенно нам не известного лужицкого языка. А как-то раз, к нашему изумлению, заговорил по-вьетнамски. Оказалось, Толстой был первым автором-составителем русско-вьетнамского словаря. Когда в конце 1950-х годов на факультет журналистики МГУ приехали учиться вьетнамцы, Илье Владимировичу поручили обучить их русскому языку. Вьетнамцы ни слова не понимали по-русски, а он – по-вьетнамски. На первых порах приходилось общаться знаками. Тем не менее, через год студенты заговорили на языке Пушкина, а список научных работ профессора Толстого пополнил «Русско-вьетнамский словарь».
Благодаря Илье Владимировичу русский язык, который многим кажется сводом скучных правил, стал для каждого его студента интересным и увлекательным предметом. Он умел увлечь самыми, казалось бы, простыми вещами. Однажды на семинаре профессор попросил привести примеры с предлогом «через».
– Через час! Через забор! Через одного! Через «не могу»! – выкрикивали мы с мест.
– А еще? Еще? – настаивал Толстой.
И, когда наша коллективная фантазия иссякла, предложил свой пример:
– «Пить не хотел, но через огурцы выпил».
Илье Владимировичу каким-то удивительным образом удавалось совмещать в себе лояльность и требовательность. Он очень редко задавал письменные домашние задания, но студенты готовились к его семинарам так, как, пожалуй, ни к каким другим: стыдно было ударить в грязь лицом перед Толстым!
Русский язык часто был для Ильи Владимировича поводом поговорить о культуре, порядочности, нравственности. Однажды он рассказал нам, что одно из первых видимых проявлений низкого уровня культуры – когда начальник называет подчиненных на ты. Мы изумились: всем было известно, что именно этим отличался генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев, а критиковать его, только недавно пришедшего к власти, было еще, мягко говоря, не принято. Но Илья Владимирович на этом не остановился: он рассказал, как ездил в составе делегации в Канаду к духоборам – потомкам тех духоборов, которым помогал в начале ХХ века его прадед Лев Толстой. Возглавлял делегацию министр культуры. Он с первых минут знакомства стал всем тыкать, а члены делегации – заслуженные деятели науки и культуры, почтительно называли его на вы.
– Я не стал с этим мириться, – продолжал Илья Владимирович, – и тоже в ответ начал называть министра на ты: сделал вид, что мы перешли с ним на ты. Министр от изумления не мог сказать ни слова, а потом стал обращаться ко мне на вы. Ну и, конечно, я в ответ перешел на вы. А потом я заметил, что он и другим членам делегации начал говорить «вы». И так себя вел министр культуры, а чего же тогда ожидать от чиновников рангами ниже!
В другой раз профессор Толстой вошел к нам в аудиторию грустным.
– Сейчас наблюдал отвратительную картину: студент вышел из туалетной кабинки, не слил за собой воду, не помыл даже руки и, застегивая на ходу штаны, отправился гулять по коридорам, – сказал Илья Владимирович с раздражением и даже изобразил этого студента. – А потом будет вот этими грязными руками брать книги, обнимать девушку!
Однажды на дне открытых дверей Илья Владимирович получил записку от абитуриента: «Правда ли, что вы – правнук Льва Толстого?». Он усмехнулся в усы, зачитал записку и произнес, обращаясь даже не к залу, а как бы поверх его:
– Да разве это главное!
– А что главное? – крикнул кто-то из зала.
– Главное, – твердо сказал Толстой, – чтобы университет воспитал вас порядочными, нравственными людьми. Вот что главное.
Этот нравственный заряд Илья Владимирович нес окружающим до последнего дня жизни. В 1997 году незадолго до майских праздников одна преподавательница предложила ему вместе сходить в храм Илии Обыденного на праздник иконы «Нечаянная радость». Толстой очень заинтересовался предложением, рассказал, что его прадед был в XIX веке прихожанином этого храма, и сожалел, что из-за неотложных дел не может пойти. Он полистал перекидной календарь на рабочем столе и сказал:
– Давайте лучше сходим туда в следующий понедельник.
Илья Владимирович сдержал свое слово. В следующий понедельник в храме Илии Обыденного его отпевали.
