Он готов помочь нам: Спасский храм в Киово (ФОТО)

В России не так уж много осталось храмов, которые выжили в советское время. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей рассказ об одной из таких церквей — храме Спаса Нерукотворного в Киово, проще говоря — в городе Лобня Московской области.

Полина Наседкина
Анастасия Николаева

Дмитровское шоссе, поворот на Рогачево. Сейчас даже из москвичей мало кто помнит, что в десяти километрах от МКАД есть Рогачевское шоссе. А ведь здесь был важнейший торговый путь, Иван Грозный проезжал здесь, когда отправлялся в северные монастыри Богу молиться. Шли веками этой дорогой русские паломники, поэтому так много обителей по обе стороны неширокой трассы. Есть и такие известные, как Николо-Пешношский монастырь, основанный учеником Сергия Радонежского Мефодием, и Медведева Пустынь. А есть и храмы, мало кому известные, хотя история их удивительна. Таков и старинный храм Спаса Нерукотворного, что в Киово.

Киово в XIX веке писали как Kieво. Принято считать, что это в честь града Киева. Во времена татаро-монгольских набегов беженцы с южных земель нашли здесь приют и назвали это место Киово. Сейчас это самая древняя часть подмосковного города Лобня. Пять веков пошло с тех пор, как князь Иван Юрьевич Патрикеев (правнук Дмитрия Донского) упомянул село Киово в Духовной грамоте, написанной в 90-е годы XV века.

В 1667 году боярин Богдан Матвеевич Хитрово поставил здесь богатую деревянную церковь во имя «Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа да с приделом Св. Апостола Иоанна Богослова». А в 1763 году граф Иван Илларионович Воронцов начал строить на месте обветшавшей деревянной церкви каменный двухэтажный храм по проекту выдающегося московского зодчего Карла Ивановича Бланка. Именно Бланк сыграл огромную роль в становлении стиля позднего екатерининского барокко. Некоторые храмы, построенные этим архитектором, имеют продолговатую форму, так называемый корабельный фасад. Кораблем плывет и Спасская церковь над сказочным заповедным озером Киово, на котором гнездится редкий вид черноголовых чаек.

В Спасском храме — три придела. На первом этаже — Спаса Нерукотворного Образа и Равноапостольных Константина и Елены. А если подняться по лестнице в 33 ступени на второй этаж, то там придел святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Здесь, в верхнем храме, все сияет, здесь всегда свет, который льется из множества окон, окошек, круглых, прямоугольных, квадратных. Служат здесь с мая по октябрь, поэтому и называется он летним. И такой он радостный, яркий, торжествующий, согревающий каждого входящего, что, кажется, даже и не зная, угадаешь, что этот храм посвящен Иоанну Богослову.

Нижний храм другой. Большой, несколько сумрачный, торжественный. Расписан храм уже в 80-ые, так как старая роспись не сохранилась. В верхнем храме росписи яркие, воздушные, в нижнем — чуть приглушенные. Совсем недавно на одной из стен было изображение Страшного Суда. Затем настоятель храма, отец Дионисий Хропот по старым чертежам установил, что раньше здесь было окно. Теперь на этом месте окошко. Стало светлее и радостнее. Окошко — знак того, что Свет Христов поможет нам и укрепит перед неизбежным Судом.

Храм был разграблен и осквернен в 30-е годы прошлого века после ареста настоятеля храма иеромонаха Нила (Тютюкина), ныне преподобномученика Нила Киовского. В одной из проповедей нынешний отец настоятель сказал, что этот храм никогда не разрушала советская власть, его разрушили сами местные жители. И я помню, как после этих слов стало горько. Разрушали храм такие же люди, как мы, может даже в недавнем прошлом прихожане этого храма. Значит, и внутри нас затаилось то звериное, богопротивное, что заставило несчастных безумцев осквернять белоснежные стены, ранить иконы, рушить алтарь. Нет чужого греха.

Очень многое делалось, чтобы древний храм избавился от ран, нанесенных в годы лихолетья. В 1988 году в храме возобновились богослужения, хотя там, по сути, сохранились на тот момент только стены. С 1989 года по 25 апреля 2007 года настоятелем храма был протоиерей Василий Борисович Присяжнюк. За 18 лет он поднял храм из руин, ведя бесконечные битвы за то, чтобы храм жил, чтобы община крепла и росла. Он умер в 45 лет и похоронен здесь же, у алтаря.

И сегодня ведутся сложные реставрационные работы, укрепляется фундамент. Но главное — растет и крепнет община. В воскресный день здесь всегда две Литургии, но народу все равно очень много. И большинство из них те, для кого наш храм родной. Давно уже не удивляет количество детей на службе. Может быть, несколько необычно только то, что даже малыши лет с трех внимательно следят за ходом службы. Думается, это влияние воскресной школы и вообще атмосферы нашего прихода. У отца Дионисия — пять детей. Они всегда в храме. Может быть, и наши прихожане изо дня в день наблюдая за малышами в храме, перестали бояться лишний раз привести ребенка на службу.

И так хотелось бы закончить рассказ о храме на этой торжествующей ноте: храм жив, он полон детей. Но... снова требуются срочные реставрационные работы, очень дорогостоящие. Разрушается фундамент, стены, верхний храм не утеплен, отсюда повышенная влажность. Храм, если мы не поможем, исчезнет, а таких храмов на нашей земле и так немного осталось. Он исчезнет для нас, его не увидят наши внуки и правнуки. Конечно, он будет всегда в Небесном Иерусалиме, там его сохранят ангелы. А здесь его уничтожит наше равнодушие. А ведь могло быть по-другому. Если бы мы все захотели помочь, он тоже помог бы нам.

Каждую службу в храме молятся о строителях, благоукрасителях и жертвователях святого храма. И в эти минуты сам воздух в церкви становится плотнее: это приходят они, те, кто жертвовал, кто помогал, строил. Они стоят рядом с нами и молятся, мы чувствуем их поддержку, они надеются на нас. Они бессмертны. Написав эти строчки, я вдруг поняла, что это не мы должны помочь храму, это он опять, в который раз, готов помочь нам стать бессмертными.