Римский дневник (ФОТО)

1 ноября: Жизнь как чудо

Вся моя жизнь устроена не по логике, а по чуду. Ведь невероятно, что так полюбив Рим после майского путешествия с приходом храма мученицы Татианы, я осенью вернулась в этот Город вновь, даже не смея мечтать о такой возможности.

Папский Восточный институт в Риме

На стажировку в Папский Восточный институт, известный во всем мире своей уникальной библиотекой по истории богослужения, для работы над темой «Иерусалимский Тропологий Sinait. Gr. МГ 5 VIII–IX веков».

3 ноября: Словно на Синае

Мое римское житие (как это было и на Синае) состоит из храма и библиотеки. Я живу в колледже святой Цецилии на улице San Vito на Эсквилинском холме. Колледж – это нечто среднее между монастырем и студенческим общежитием. Его содержат сестры конгрегации святого Альфонса. Комнаты просторны и опрятны, есть домовая церковь. В 7. 30 – утренний кофе с хлебом и джемом. После я перехожу дорогу и оказываюсь в базилике Santa Maria Maggiore. Это «Вифлеем» в сакральном пространстве Рима. Здесь, в  алтаре, вернее под алтарем, с 642 года хранятся привезённые из Палестины ясли, в которых родился Христос. Если придти в храм от 8 до 9 утра, то замираешь от удивительного зрелища: ковчег с яслями блистает, а пространство вокруг них играет полосами разных цветов радуги! Откуда этот свет? Несколько дней я искала его источник. И нашла – цветной витраж над входом в базилику (отделенный от реликвии огромным расстоянием!). Солнце бьет в витраж и освещает ясли под алтарем! Какое мастерство и красота замысла зодчих! На последней конференции А.М. Лидова как раз об этом читал свой доклад В.М. Рожнятовский, наблюдавший за игрой света в пространстве псковских церквей и романских базилик Европы! Особенно эта игра ошеломительна в масштабах древних римских и равеннских храмов!

Ясли, в которых родился Христос, под алтарем базилики Santa Maria Maggiore

Рядом с Santa Maria Maggiore, на той же площади, наш институт. В нем учатся в основном священники и монашествующие (80%). Это своего рода духовная школа, которая на первый взгляд напомнила мне академию – порядком, чистотой до блеска и ощущением, что все эти люди любят Бога, храм, службу. Библиотека так уникальна, что не хочется выходить за ее пределы. Все сокровища здесь. А где сокровища, там и сердце. Вечерами иду в русский Никольский храм на Via Palestro.

4 ноября: Католический мир (первые впечатления)

Конечно, в Риме ты чувствуешь себя в христианском Городе: древние храмы, мозаики, вездесущие темнокожие монахи и монахини в разноцветных облачениях, уличные процессии. Сегодня в соборе святого Петра совершается торжественная вечерня, благословение на начало учебного года в Папских институтах для студентов и преподавателей. Она начинается в 17.30. А уже в 15.30 площадь перед собором обвивает очередь в несколько колец. Доносятся шутки, смех. Эти люди совсем не похожи на «сугубо верующих» в нашем понимании. Наконец, мы входим в собор, к службе он заставлен скамьями, и ждем Папу Бенедикта XVI.

На папской службе в соборе святого Петра

Вот и Папу ввозят в храм. Все приходит в движение, многие вскакивают на стулья (и тщетно бедный карабиньер пытается увещевать нас «siete nella chiesa», напоминая, что мы – в храме). Вечерня совершается на латыни, чтения – на европейских языках и по-вьетнамски. Поют по квадратной ноте хор и народ попеременно. Мое впечатление от действа: триумф католицизма во вселенной. Не дождавшись окончания, я тихо ухожу на всенощную под Дмитровскую родительскую субботу в русский Никольский храм. Каким же родным показался он, с его обиходным пением и скромным убранством.

13 ноября: Ангелы посреди нас

Всенощная в русской церкви окончилась. Батюшка во дворе угощал всех чаем на дорожку (такая замечательная традиция!). Я спросила, как мне найти Екатерининскую церковь, в которой хотела помолиться за литургией. Одна прихожанка показала мне дорогу, взяла телефон. И на следующий день позвонила – попросила подойти на Термини. Видевшая меня лишь однажды, она вручила мне большую сумку с фруктами, домашней приготовленной едой, термосом с молоком и медом. Я потеряла дар речи! Вернувшись в колледж, я в тот же вечер я заболела. У меня поднялась температура, и несколько дней я не могла выйти на улицу. Молоко и домашняя вкусная еда не только согрели меня теплом Поступка, но и очень выручили. Эту простую украинскую женщину я и сейчас называю «моим ангелом». На крыльях таких ангелов держится наш мир.

20 ноября: Я в авгуры бы пошел

Вчера возле Термини в сумерках кружили тьмы птиц. И это отнюдь не было некое беспорядочное движение, но прекрасный танец. Так хотелось к ним присоединиться! Я завороженно стояла, запрокинув голову, долго-долго. И никто из прохожих на этой привокзальной площади, никто не обращал на них внимания. Я дошла до терм Диоклетиана, а когда вернулась, птицы уже все опустились в густые кроны пиний. В чем был смысл их танца? Нет, это не тревожные метания перед непогодой! Может, прилетели они на зимовье из дальних стран и так грациозно приветствовали Вечный Город…

Птицы Рима

Теперь я любовалась птичьими танцами с капитолийского холма. Около четырех вечера я спускалась по Кордонате, когда увидела стаю скворцов (их сопровождала чайка). Они удалялись по-над крышами домов в сторону Campo dei Fiori. Где-то там вдали присоединились они к уже собравшимся стаям, и начали свои кружения в небе. И вновь зрелище было чарующим. За те полчаса, что я наблюдала за птицами, их собрались тьмы, и танцевали они вновь долго и прекрасно, а я стояла на лестнице Микеланджело и думала о том, что действительно Рим – это самое подходящее место для ауспиций.

22 ноября: Римские прогулки

Читаю замечательную книгу отца Георгия Чистякова, выпускника кафедры классической филологии МГУ старшего поколения, «Римские заметки»: «Когда в университете мы учили латынь и изучали римских поэтов, потом, потом, когда я уже сам читал спецкурс по поэтам эпохи Августа, их стихи как-то никак не связывались с какими-то конкретными местами. Пушкин и Михайловское, Лермонтов и Тарханы, Толстой и Ясная Поляна – это как-то понятно. Лирики в древности жили для нас где-то совсем не в историческом Риме, а в каком-то интеллектуально-художественном пространстве, существовавшем вне зависимости от реального мира. Рим с его топографией для нас тогда просто не существовал. Прекрасно понимая, что никогда и ни при каких обстоятельствах туда не попадем, мы воспринимали его как что-то нереальное, находящееся вне нашей вселенной, другое дело – стихи; они существовали, о ни имели свою плоть, свой размер, свои образы, в них жил целый мир, а Рим настоящий… он открылся только потом». Sic! 

Я тоже ловлю себя на мысли, что мертвый Рим, с его мертвой латынью, которую мы должны были зубрить все пять лет в Университете, для меня неожиданно ожил. Я повсюду наталкиваюсь на реальные и неоспоримые следы его присутствия: вот здесь на Largo di Torre Argentina в 44 г до н.э. был предательски («И ты Брут!») убит Юлий Цезарь. По этим узким улочкам ночами так любил слоняться кутила и «знаток роскоши» Петроний. Где-то там, на Эсквилине, похоронены Гораций и Меценат, там же стоял дом отца Цицерона. Римский форум, Колизей, Курия, триумфальные арки, античные храмы и театры, бесчисленные скульптуры, фрески вилл, мозаики полов, этрусские надгробия в музеях… Целый мир застыл в камне на века и заговаривает с каждым, жаждущим общения с ним!

Ostia antica

Вот и «бабье лето» наступило, и так приятно гулять! Я сажусь на метро и отправляюсь в Ostia antica. Вдали от суеты Рима и близко к синеве моря лежит этот заброшенный град. В нем ты не ощущаешь ужаса трагедии, как в Помпеях, а просто бродишь по городу, где когда-то жили люди, похожие на нас, а потом они ушли… в Рим. Так и я возвращаюсь в Рим. Полчаса, и Город вокруг тебя оживает, наполняется голосами людей, шумом машин, боем часов на башнях базилик. И все же сердце привязывается к городу тому, оставленному, где души предков ведут с тобой неспешный разговор о вещах вечных. Бездушные камни земли ведь так не притягивают к себе и не зовут возвращаться к ним вновь и вновь!

 10 декабря: «Вечерния наша молитвы»

На всенощной запели Октоих первого гласа: «Вечерния наша молитвы», «Обыдите, людие, Сион». И так необыкновенно осознавать, что эти же стихиры звучали и в VIII веке, и раньше. Они уже помещены в Иерусалимском Тропологии, и даже в древнейшем Иадгари. А на днях я наткнулась на них в службе предпразднства Богоявления: «Вечерния наша молитвы приими, Святый Господи, и подаждь нам оставление грехов, яко Един еси явлей в мире Богоявление». В древней литургической поэзии еще очень много дословных повторов песнопений, страстных и пасхальных, в службах других праздников.   

24 декабря: «Regem venturum Dominum venite adoremus»

Завтра – Рождество. И это так ощутимо здесь каждому! И тем ежащимся подружкам из Москвы, которые с утра пораньше спешат в это промозглое утро на базарчик Campo dei Fiori. И тем несчетным итальянским, корейским и (их же нации Ты Сам, Господи, веси) женщинам, африканским монахиням и привокзальным туристам, которые толкаются в нашем супермаркете за шампанским и куличами-panettone «по скидкам». И тому бомжу, который спит в картонном домике у меня под окном на Sant’Antonio. И тому, кто всю неделю по вечерам стойко приходил в ледяные базилики на умилительные вечерни предпразднства.

24 декабря: рано утром по дороге на Тридентскую мессу сочельника в Santissima Trinità dei Pellegrini. С Ponte Sisto

Особенно трогательны они в Santa Maria Maggiore, где хранятся вифлеемские ясли Христа. К ним после розария совершалось шествие, после чего служили вечерню и мессу. Чтение псалмов на латыни, респонсорное пение, каждение дивных ладанов, литании, – все это уносит куда-то далеко, к истокам, к богослужению древней Церкви, к самому Рождеству. И мне кажется, что все разделения однажды пройдут, а останется одно – gloria in excelsis Deo et in terra pax, hominibus bonae voluntatis!

25 декабря: Католическое Рождество

Если ты живешь в Риме, то 25 декабря ты явственно ощущаешь: Рождество наступило. И очень непросто себя в этом переубедить. Так в чем же праздник, если не в дате? Наверное, в подготовке (ждать, поститься, службы посещать). Каждый вечер предпразднства, вместе с бабушками и монахинями, я приходила в Santa Maria Maggiore. Там в рождественскую ночь я видела чудо: ровно в двенадцать всю вечно сумеречную (из-за ее колоссальных размеров и сравнительно небольших окошек) базилику и  древние, V века, мозаики озарили сотни светильников: наступило Царствие небесное.

Рождество в Руссикуме

На поздней литургии в Руссикуме архимандрит Роберт (Тафт), великий профессор-литургист Папского Восточного института, прощался с храмом, где прослужил почти 50 лет. Он говорил, что Рождество – это праздник не только и не столько иcторический, сколько мистический. Это начало Преображения нашей души! И если мы настоящие христиане, то Христос рождается в нашем сердце не раз в году, но ежедневно!

4 апреля: Они и мы

В Риме началась Страстная. Утром позвонил мой знакомый из общины святого Эгидия и пригласил на службу новомученикам. Они не прославлены Церковью, но пострадали за Христа и жизнь по Евангелию, поэтому их вспоминают в начале Страстной. Вечером в 18. 30 я стояла в San Paolo fuori le Mura, в одном из любимейших (шумный центр рукой подать, а тут всегда покойно) римском храме, полном народу и плакала тихо всю долгую, почти двух часовую службу! После предначинательных молитв – Евангелие от Иоанна (16, 33; 17, 1–9), затем – проповедь и под пение «Κύριε, ελέησον» поминовения  мучеников (с кратким «житием»): мы вспоминаем «вместе с несторианским епископом Фарайи Раххо и отцом Рахиидом Ганни сотни других христиан всех конфессий, убиенных в эти годы в Ираке», «Акрама Масиха, католика, отца четверых детей, убитого 23 ноября 2011 года в Пунжабе, вероятно, фермерами, угрожавшими ему за то, что он отстаивал право христиан на землю», «вместе с дон Бернардом Дигалом, сорока пяти лет, первым католическим священником, убитым разъяренными хинду-радикалами в Ориссе, христиан  Индии, погибших в результате вооруженных нападений на них на почве этнической или религиозной вражды», «Ирианто Конголи, протестантского пастора, убитого на острове Сулавеси в Индонезии в последние годы за защиту католиков Тибо, приговоренных к смерти и уничтоженных в сентябре 2006 года», «с отцом Оскаром Арнульфом Ромеро, незабвенным пастором, убитым в Сальвадоре во время служения Евхаристии, молимся о тех, кто в Латинской Америке возлюбил Евангелие, бедных и Церковь больше своей жизни». Мы вспоминаем «с Анналеной Тонелли, сестрой Леонеллой Згорбати, зараженными вирусом эбола, многочисленных женщин, хрупких телом, но очень сильных любовью и отдавших свои жизни за Евангелие в Африке», «Мариам Фекрая, двадцати двух лет, вместе с другими двадцати тремя жертвами резни на Рождество Христово в Александрии в коптской церкви Двух святых». Молились о христианах (католиках, православных, англиканах, протестантах), убиенных за веру Христову в 20 столетии, а в основном за последние десятилетия, в Сирии, Ираке, Турции, Пакистане, Индии, Индонезии, на Филиппинах, в Китае, Океании, Америке, Колумбии, Мексике, Парагвае, Никарагуа, Гватемале, США, Африке, Египте, Тунисе, Бурунди, Кении, Судане, Европе. Когда дошли до Святейшего Патриарха Тихона и всех, в годину лютую убиенных в России, до матери Марии (Скобцовой), отца Даниила Сысоева, отца Андрея из Тверской области, отца Олега Ступочкина и игумена Авенира Смолина (о последних двух я, русская, после службы прочла в Интернете), не могла сдержать слез.

Молитва общины святого Эгидия в San Paolo fuori le Mura

Сколько людей отдает свои жизни сегодня за Крест, за проповедь слова Божия! Я любуюсь в нашем Восточном институте смуглыми улыбчивыми монахами и монахинями, но никогда не задумывалась о том, на что они пошли в своей жизни и что им предстоит впереди!

6 апреля: Католические Страстная и Пасха

После этой Страстной, пережитой в Риме в тишине и молитве переполненных храмов и молчащей толпы у Колизея, я не дерзну сказать, что в Европе вера мертва. Она жива! Внешне очень большой контраст с Рождеством, которое на Западе воспринимается как светский праздник, радостный, шумный: в Santa Maria Maggiore нарядные веселые итальянки, вспышки фотоаппаратов любопытных туристов, разговорчики, общая легкая и веселая атмосфера праздника.

Via crucis у Колизея

А Страстная – торжество веры, серьезной, глубокой. Все внешнее отступило, люди сосредоточенны и внимательны, в храмах – тишина. Молчание несколько тысячной толпы у Колизея потрясает! Его нельзя сыграть или организовать. Так (!) можно слушать, только будучи ошеломленным происходящими событиями.

На пасхальную службу я не ходила: не могу я пока вместить в сердце одновременно переживание православного Входа Господа в Иерусалим, этого дня одиночества и непонимания Христа его искренними и ближними, и радость велией, красной Пасхи, совершенного избавления от скорби. Только во второй половине дня, в воскресение, зашла в Santa Maria Maggiore и увидела там не только полное собрание (заканчивалось вечернее пасхальное богослужение), но и особый пасхальный свет, который пронизывает, словно золотыми нитями, церкви в России после Пасхи, оставляя след незримого очами Воскресения в едва заметной светло-золотой дымке. Совсем – совсем скоро этот свет воссияет и в наших душах, и в наших храмах.

16 апреля: наша Пасха

Mors et vita duello conflixere mirando: dux vitae mortuus, regnat vivus!

Джотто. Фреска из капеллы дель Арена в Падуе (1304–1306)

Все же удивительно – Рождество везде, во всех странах, разное (там сугробы лежат, тут розы цветут, здесь Καλήν εσπέραν, там «Торжествуйте, веселитесь»), а пасхальная ночь везде одна, ничего внешнего не замечаешь, кроме света Воскресения! Χριστός ανέστη! Christus resurrexit! Христос воскресе!

23 мая: Первая молитва о Святейшем Патриархе

Литургия в San Clemente на мощах святого Кирилла. Как я люблю эти наши совместные «никольско-екатерининские» службы у святых неразделенной Церкви, но эта была совершенно особенная: первая молитва о нашем Патриархе к дню его Ангела здесь в Риме у мощей его небесного покровителя!

«Великаго Господина и Отца нашего Кирилла…». В San Clemente

Удивительное чувство Родины и единства Церкви в молитве на чужбине за своего Предстоятеля, чувство сыновней преданности ему и любви.

7 июня: Corpus Domini

Вечером из Латеранского собора в Santa Maria Maggiore несли Тело Христово с процессией, в которой участвовал Папа Бенедикт XVI. Стоял теплый вечер. Люди высыпали на балконы домов, кто-то занял места в кафе на площади, остальные выстроились вдоль загородок. Я почти сразу увидала отца N и подошла к нему. Мне милы его благородство и манеры, которые редко встретишь сегодня. Не зря его принимают за старого русского эмигранта! «А ведь это, видимо, бельгийский праздник», – скромно говорит он, бельгиец по происхождению. Действительно праздник Тела Господня появился в Бельгии в 1246 году и закреплен буллой Папы Урбана IV в августе 1264 года после чуда в Больсене. Здесь в 1263 году во время мессы в момент Причастия из освящённой Гостии брызнула кровь. С тех пор ежегодно совершается празднование Тела Господня. Отец N тихо поясняет мне происходящее. Когда же уже различим автомобиль Папы, он, страдающий сердцем и совершенно не экзальтированный человек, благоговейно преклоняет перед Папой колени.  

Процессия Corpus Dominiпо Via Merulana

Мне снова хочется сказать о них и о нас. Наверное, вопрос отношения к католической вере оживает только для того, кто столкнулся с католицизмом лицом к лицу – приехал на Запад учиться, работать, жить. Меня с детства влекла западная культура. Но католицизма в моем мире не существовало. Отправляясь на стажировку в Папский Восточный институт, я испытывала дискомфорт от того, что высказывания уважаемых мною православных людей о Католической Церкви были не просто разными, но порой полярными и лишь запутывали мое и так неопределенное к ней отношение. Полгода прожила я в Риме. Почти ежедневно ходила на мессы в древние базилики Рима, с их византийскими мозаиками, великими святынями неразделенной Церкви, замечала древние черты западного богослужения, не сохранившиеся на Востоке. Я увидела мировую культуру, помещенную в ее естественную среду обитания: «Пьету» Микеланджело – в интерьер собора святого Петра, а «Stabat Mater» – в последование Via crucis Страстной пятницы. Я впервые задумалась о том, сколь многие музыкальные произведения и живописные холсты, из тех, что принято относить к мировому культурному наследию, создавались для Католической Церкви ее чадами и напитаны ее мироощущением. Я узнала искреннюю веру простых католиков и их тягу к Византии – образу (множество православных икон в римских базиликах тому свидетельство) и аскетике (на майской афонской конференции в Риме яблоку негде было упасть!). Я приобрела один безусловный опыт: общение наших миров, религий, культур возможно обратить к взаимному обогащению, если каждый, зная свою веру, станет уважать веру другого и смотреть на нее чистыми глазами, отыскивая  в ней сокровища, которые могут питать его ум и душу.

13 июня. Прощание с Городом

Память святой Петрониллы (ее предание называет дочерью апостола Петра). Рано утро, в семь, мы входим в собор святого Петра, сегодня такой тихий и залитый солнцем. Молимся у ее мощей. Потом я прощаюсь по очереди со святым Петром, святителями Григорием Богословом, Григорием Двоесловом, Иоанном Златоустом. Ухожу в Пантеон, на римский форум, Тибр. Прощаюсь с ними. Рим – это так невыразимо много, это целая жизнь! И трудно поверить, что завтра она закончится. Недавно мы говорили с одним священником (он долго жил в Риме, а сейчас возвращается на Родину) о том, что Рим  – это и друг, и врач, и святая земля, и все, что только человеку в жизни нужно для полноты бытия! Все твои проблемы и несчастия вмиг обесцениваются в его масштабе. Как бы грустно (или, напротив, радостно) на душе у тебя ни было, ты выходишь в Город, и ты счастлив!

В этот Город нужно возвращаться всем и всегда

Вновь, арок древних верный пилигрим, В мой поздний час вечерним «Ave Roma» Приветствую как свод родного дома, Тебя, скитаний пристань, вечный Рим (Вячеслав Иванов)

…и Колизей-точно череп Аргуса, в чьих глазницах облака проплывают (Иосиф Бродский)

Вечное движение по Кордонате

Замок Святого Ангела

На Piazza del Campidoglio

«И ты, Брут!» Piazza di Torre Argentina с фундаментами храмов Республиканской эпохи

Musei Capitolini

Дети, птицы, – все отдыхают на каких-нибудь древностях

Рим город волшебства за углом, бездумно разбросанных, забытых на обочине шедевров, что и сообщает любой прогулке азарт охоты за сокровищами (Генри Мортон)

Стена форума Августа

Птицы над Капитолием

7 января. Dies Solis Invicti. Lido Centro

В Santa Maria Maggiore

Dies Solis Invicti II. Вид на Город от Santa Trinità dei monti

Dies Solis Invicti III. Вид на Город от Santa Trinità dei monti

Триумфальная арка Константина (315 г.)

Зима

Дождь на Piazza di Spagna

Via sacra – дорога на Палатин

Рим – это не открытие, а припоминание (Генри Мортон)

У Колизея

«И когда же эти скидки уже закончатся…?» В обувном на Via del Corso

На улочках Campo dei Fiori

Джакомо делла Порта. Fontana delle Tartarughe (1580–1588 гг.)

Базилика San Paolo fuori le Mura. Внутренний дворик

Тибр в январе

Базилика San Paolo fuori le Mura. Интерьер

Латеранский баптистерий. Мозаика капеллы San Venanzio ( VII в.)

Табличка с надписью «Иисус Назорей, Царь Иудейский» в папской капелле San Lorenzo,или Sancta Sanctorum

Собор святого Петра с мостика Sisto

Οἱ μάγοι θεασάμενοι τὸν ἀστέρα ἐν σπηλαίῳ Σε προσεκύνησαν μετ᾽ἀγγέλων∙ Κύριε δόξα Σοι – «Волсви зряще звезду в вертепе Тебе поклонились еси со ангелы: Господи, слава Тебе» (Тропологий. Sinait.Gr. ΜΓ5. VIII–IX вв.) Piazza Venezia в рождественские дни

Via del Corso под Рождество

Весна на римском форуме

Весна в Trastevere

Вид с Палатина

Via crucis в Страстную пятницу у Колизея

Sepolchri в Trastevere

Белый, тихий, благодатный дом на Авентине. Преждеосвященная в лучах яркого весеннего солнца. Память смиренного Божия человека Алексия

Наш римский приход после литургии в Sant’ Alessio

Musei Vaticani. Лестница

Musei Capitolini

Musei Vaticani

Musei Capitolini

Через плечо слагая черепах, горбатых пленниц, на мель плоской вазы, где брызжутся на воле водолазы, забыв, неповоротливые, страх, – танцуют отроки на головах курносых чудищ. Дивны их проказы… (Вячеслав Иванов)

Museo Nazionale Romano – Palazzo Massimo

Musei Capitolini

Бернини. Слон перед храмом Santa Maria sopra Minerva (1667 г.)

Musei Capitolini

Museo Nazionale Romano – Palazzo Massimo

Юные римляне

Villa Borghese

Museo Nazionale Romano – Palazzo Massimo

Villa Borghese

Никола Сальви. Фонтан Треви (1732 –1762 гг.)

Порт в Lido

Ostia antica. Saget, Steine, mir an – Камни, заговорите со мною (Гёте)

Пью медленно медвяный солнца свет, густеющий, как долу звон прощальный; и светел дух печалью беспечальной, весь полнота, какой названья нет (Вячеслав Иванов)

Villa Giulia. Концерт классической музыки во дворике Этрусского музея

Нет, это не картинная галерея, а мое любимое кафе «Greco» на Via Condotti, где бывали Гоголь, Байрон, Гёте, Лист, Бизе и многие-многие замечательные люди

Улочки Campo dei Fiori

Апельсиновый садик на Авентине у Santa Sabina

Перед литургией в катакомбах Домициллы

Жить трудно и временами страшно, а поэтому только молитва и ее сила удерживают нас, в сущности, всегда висящих над бездной (о. Георгий Чистяков)

Первая молитва о Святейшем Патриархе в San Clemente, 23 мая 2012 года

На месте темницы, в которую был заключен апостол Павел. Tre fontane

Рим! Родина! Земля моей мечты! Кто сердцем сир, чьи дни обузой стали, взгляни на мать погибших царств – и ты поймешь, как жалки все твои печали. Молчи о них! Пройди на Тибр и дале, меж кипарисов, где сова кричит, где цирки, храмы, троны отблистали, и однодневных не считай обид: здесь мир, огромный мир в пыли веков лежит (Лорд Байрон)

Набережная Тибра

Зеркальному подобна морю слава огнистого небесного расплава, где тает диск и тонет исполин. Ослепшими перстами луч ощупал верх пинии, и глаз потух. Один, на золоте круглится синий Купол (Вячеслав Иванов)

Вид на Екатерининскую церковь с Яникульского холма весной

Бернини. Коллонада собора Святого Петра (1656–1667 гг.)

Микеланджело, Джакомо делла Порта. Купол собора святого Петра

O wie fühl ich in Rom mich so froh! – Каким радостным чувствую я себя в Риме! (Гёте)