Александр Проханов: «Кремлевский ковчег не должен сесть на мель»

Незадолго до нашей беседы на 25-й Московской международной книжной выставке-ярмарке Александр Проханов представил очередное десятитомное собрание сочинений, куда вошел его новый роман «Человек звезды», а спустя несколько дней — презентовал новый консервативно-патриотический проект «Изборский клуб».

Современное русское патриотическое сообщество, зародившееся примерно четверть века назад, так и не обрело за эти годы единства. В чем причины его разобщенности?

В 1991 году произошел грандиозный разлом, который смел все начинания, перепутал все карты, перебив хребет многим людям и организациям. Из-под этих обломков мы долго выкарабкивались и продолжаем выкарабкиваться сейчас. Этим и объясняется медленный процесс сплочения патриотов. Тем не менее сам процесс продолжается.

Еще задолго до развала СССР существовал русско-советский патриотизм, связанный с русификацией советской идеи. Благодаря ему сталинский строй, строй Победы 1945 года, стал осознаваться как русский. Этот русско-советский патриотический синтез смог перепорхнуть через катастрофу 1991 года, и именно в этот период в него начали вливаться антисоветчики — православные монархисты, певцы «белой идеи» и так далее. Перед сокрушительной либеральной атакой, которая разрушала все, связанное с сильным имперским государством, и советское, и русское, «белые» и «красные» начали объединяться. И наша газета «День», созданная в декабре 1990 года, была той ретортой, в которой они сплавлялись, за считанные годы достигнув очень высокой степени синтеза. Московские баррикады сентября-октября 1993 года были и «белыми», и «красными», где крестные ходы соседствовали с «Варшавянкой» и песнями о Сталине.

Даже на самом Белом доме — Доме Советов в эти самые дни, ровно 19 лет назад, наряду с государственным флагом России развевались красное знамя и черно-желто-белый имперский стяг.

Да, а еще Андреевский флаг. Из пожара Дома Советов в октябре 1993 года этот «красно-белый» союз вышел обугленным, но спаянным. И тогда наше объединение обещало очень многое, к нему были готовы присоединиться патриотически настроенные демократы — Владимир Максимов, Андрей Синявский, его благословляли такие столпы русского Православия, как митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн и насельник Троице-Сергиевой Лавры иеромонах Филадельф, в схиме — Моисей (Боголюбов). Но потом этот союз разрушился практически в одночасье. После победы во Второй чеченской войне вокруг Путина образовался «бело-либеральный» союз, красные же патриоты остались в полном одиночестве. И так было до тех пор, пока либералы не устроили распрю, атаковав Путина и «белый» фрагмент его власти — Церковь. Теперь «белые» борются с либералами, не переставая атаковать «красных», последние же начали стремительно дрейфовать в сторону сближения с либералами. Уже очень скоро мы сможем быть свидетелями «красно-либерального» альянса.

На этом фоне проект созданного Вами «Изборского клуба» — это попытка возрождения «красно-белого» альянса?

Да, именно так. Это возрождение союза всех государственников — вне зависимости от того, под каким углом они входят в концепт империи. У людей, вошедших в клуб, разные судьбы и политические траектории. Тот, кто еще вчера мог показаться либералом, сегодня оказывается крепким государственником. Русская история всех формирует и чеканит.

Но на каких позициях, в первую очередь, должен основываться этот союз, который сегодня столь часто называют «проектом Кремля»?

Я бы с известной долей допущения мог сказать, что не клуб — проект Кремля, а Кремль — отчасти проект клуба. Идея обновления Кремля вдохновляет всех нас. Очень трудно административным ресурсом создать интеллект, дух, волю, творчество и жертвенность. Но совместными усилиями, я уверен, мы сможем помочь Кремлю — этому ковчегу государственной власти — не сесть на мель.

Ощущение пограничности очень мобилизует сознание, люди отбрасывают частности и сближаются с теми, кто, по их мнению, может одолеть катастрофу — повторение кошмара февраля 1917-го и августа 1991 года. И сейчас угроза потерять государство страшит и сближает очень многих.

Вспоминаю, как пару лет назад мы с Вами говорили о необходимости сближения «красных» и «белых» на несколько иных основаниях — на основе взаимного исторического прощения. Но возможно ли оно?

Патриарх Кирилл едет в Польшу и везет с собой методологию примирения двух исторических врагов, которые на протяжении многих сотен лет травили и мучили друг друга. Возникает возможность простить эти обиды, забыть их, закрыть эти темы авторитетом двух Церквей — православной и католической. Неужели нельзя закрыть куда менее застарелый конфликт в рамках одного народа? История смягчает раны, но есть силы, которые их растравливают.

Конечно, «красным» необходимо признать чудовищность убийства царской семьи, репрессий духовенства, разгрома церквей, насилия по отношению к традиционным сословиям. Признать это очевидным злом и не оправдывать его теми или иными причинами. Но есть вещи, которые необходимо признать и Церкви. Например, то, что в конце XIX века она была тучной и во многом бездуховной — не зря ее изображали в виде «Чаепития в Мытищах» или «Крестного хода в Курской губернии». Признать, что ее иерархи в 1917 году предали Государя и Империю, не смогли сдержать Россию и русский народ от катастрофы гражданской войны. Признать, что часть Церкви поддержала фашистов во время Великой Отечественной, а затем, в годы «холодной войны», сотрудничала с ЦРУ. И признание этой вины, раскаяние и прощение друг друга, совмещенное с обязательством больше не бередить раны русских расчлененных частей, вполне возможно. Если у нас получится полить эти исторические раны сначала мертвой водой, а потом живой, то наш великий богатырь — русский народ — сможет чудесным образом воскреснуть.

Вы уже упомянули те яростные атаки, которые либералы сегодня предпринимают против обеих властей: светской и духовной. Одновременно против Владимира Путина и патриарха Кирилла, против всей Русской православной церкви. Но почему эти нападки активизировались именно в течение последнего года?

Путин начал возвращать государство в государство после разгула либеральной стихии. После паузы, которая, на мой взгляд, слишком затянулась — на время так называемого «тандема». Теперь Путин с новой силой взялся за дело, сформулировав идею Евразийского союза — по сути, новой Евразийской империи. Именно это вызвало лютую ненависть Западного мира. Церковь же является основой государства, которое, не будучи одухотворенным, обречено на очередное падение. Потому-то и борьба наших врагов против светской и духовной властей ведется одновременно.

А если взять культурный фронт этой борьбы? Что на нем сегодня самое главное?

Либеральная гедонистическая культура, которая восторжествовала в течение последних десятилетий, приобретя огромную силу, является культурой шока и провокаций. Она направлена на растабуирование традиционных запретов, осквернение святынь, уход от человеческого чела, выи и сердца в зону паха. В отличие от традиционной культуры, которая превращала зверя в человека, либеральная является культурой расчеловечивания. Наша главная сегодняшняя задача — возродить культуру Человека. И если нам удастся это сделать, открыть новые возможности человека не как самца и потребителя, но творца по образу и подобию Божию, то все это неизбежно отразится и в культуре. Культуре новой и одновременно не имеющей времени, на которую были способны наши предки. Я только что был в Новгороде, где посетил древнюю церковь Спаса на Нередице с остатками домонгольских фресок дивной красоты. И когда я стоял в этом храме, то понял, что нахожусь в космическом корабле, осуществляющем челночные перелеты с Земли на Небо и обратно. Эта церковь — наиболее яркий пример чаемой мной русской вневременной культуры, которая обязательно возродится и будет существовать во веки веков.