Почему Церковь не станет оппозицией

Тогда Патриарх Алексий говорил о том, что Церковь, сформировавшая русскую культуру и государственность, подвергается гонениям, но «врата ада не одолеют ее». Сегодня Патриарх Кирилл четко сказал о том, что Церковь не может не сотрудничать с властями, но при этом речь не идет ни о какой клерикализации или сращивании с государством: «Русская Церковь ни с кем не сращивается, в том числе и с государством, но она несет ответственность за нравственное состояние своего народа, за поддержание духовной и материальной культуры. И в этом смысле она будет находиться в диалоге с любой властью — с тем, чтобы через сотрудничество с властью, в том числе, служить этим высоким целям, которые перед ней стоят. Церковь не уклонялась от сотрудничества даже в советское время — там, где это было возможно, там, где хоть как-то можно было использовать инструменты диалога для утверждения нравственности, духовности в жизни нашего народа. Она не сойдет с этого пути и сегодня, какая бы власть ни была в России, потому что Церковь не является оппозиционной силой».

Этот фрагмент из выступления Предстоятеля Русской Православной Церкви столь важен, что его стоит прокомментировать в прямом смысле слова по фразам. Ключевая мысль здесь заключена в фрагменте: «Она будет находиться в диалоге с любой властью — с тем, чтобы через сотрудничество с властью, в том числе, служить этим высоким целям, которые перед ней стоят». Заявление Патриарха Кирилла абсолютно аполитично и разрушает все разговоры о том, что Церковь поддерживает лично Путина В.В. или какую — то из политических партий. Русская Церковь, по мысли ее Предстоятеля, находится в диалоге с Президентом Российской Федерации, с органами исполнительной и законодательной власти. Имя человека, возглавляющего страну, не имеет для Церкви столь важного значения, как это полагают люди, обвиняющие ее в клерикализации и жаждущие ее перехода в оппозицию. Святейший Владыка говорит о том, что православных христиане следуют евангельской заповеди и отдают кесарю кесарево.

Напомним, что когда апостол Павел писал свои знаменитые строки о том, что «нет власти не от Бога», римским императорам был Нерон, обвинивший христиан в поджоге Рима и делавший из их тел факела для освещения улиц. Вряд ли современные российские политики при всех их недостатках могут сравниться в злодействе с Нероном Клавдием Цезарем Августом Германиком. Столь же нелепо было бы предположить, что апостол Павел, призывая молиться о властях, и повиноваться им не за страх, а за совесть, одобрял поступки Нерона. Для первоверховного апостола важен был сам принцип неигнорирования империи, который впоследствии позволил христианам превратиться из маленьких общинок в крупнейшую религию мира. В этом выборе апостолов и апологетов также не было политики в том виде, в котором ее понимают критики Церкви. С I по ХХI век христиане были реалистами и понимали, что для проповеди Евангелия необходимо идти в мир, а не разбегаться по маленьким группкам, утешаясь сознанием собственной исключительности.

Да, во многовековой истории Церкви были разные периоды, когда тяга к земной власти, казалось, полностью закрывала собой евангельские идеалы, но чего у христиан точно не было, так это попыток связать себя лишь с одной социальной или политической группой. Конечно, и в Риме и в Византии и на Руси были ситуации, когда Церковь использовала императорскую власть для решения внутрицерковных проблем, но гораздо чаще правители вмешивались во внутреннюю жизнь Церкви и на какое-то время разрешали или, наоборот, запрещали богословские дискуссии ради единства империи.

В современной же России, как неоднократно говорил Патриарх Кирилл и другие иерархи, ни власть не вмешивается во внутренние дела Церкви (не влияет на то, кого рукополагать в священники или епископы, как совершать богослужение или произносить проповеди, какие книги издавать), ни Церковь не может реально повлиять на политику власти без ее согласия. Идет сложный диалог двух равных партнеров, о котором и говорил Патриарх Кирилл.

Странная вещь, я пишу эти строки с полной уверенностью в том, что завтра часть СМИ предпочтет «не заметить» выступление Святейшего Владыки, а часть общества продолжит в социальных сетях рассказывать друг другу сплетни о роскошной обстановке в приемной Московской Патриархии, о том, сколько стоят часы или автомобиль того или иного епископа, о том, что Церковь и ее Предстоятель призвали голосовать за Владимира Путина или лично отправили участниц известной панк-группы в тюрьму еще 21 февраля 2012 года. Этим людям будет неинтересно узнать о том, что людей просто вывели из храма, а арестованы они были в начале и середине марта. Если факты не укладываются в нашу концепцию, если слова Патриарха опровергают все наши построения, то тем хуже для фактов и Патриарха. Понимает это и Предстоятель Русской Православной Церкви: «Церковь не будет заниматься революциями — это не ее дело. Она будет находиться в диалоге с властью во имя духовного и нравственного процветания общества. Она категорически отметает всякие надуманные обвинения в клерикализации и в "сращивании" и заявляет об этом громко на весь мир. Дай Бог, чтобы эти слова по крайней мере устыдили тех, кто не стесняется своими собственными фамилиями подписывать ложь и клевету в адрес Русской Православной Церкви».

Ситуацию, которая сложилось вокруг слов Предстоятеля Русской Православной Церкви, лучше всего объяснил еще в XVII веке Джонатан Свифт. Его герой Гулливер в одном из своих путешествий рассказывает об ученых, придумавших способ раскрывать любые заговоры. Эти исследователи брали любой текст и искали в нем скрытый смысл с помощью перестановки слов, акростихов и других манипуляций. Если это не помогало, искатели заговоров могли переставлять любые буквы и слова в тексте, чтобы получить желаемый результат. Боюсь, что отныне желающим поговорить о том, что Церковь рвется во власть останется пользоваться лишь этим новаторским методом. Реальных оснований для разговоров о клерикализации теперь не осталось, если под голосом Церкви мы понимаем не мнение или действия отдельных священников или мирян, а решения Соборов и слова ее Предстоятеля.