Вавилон падёт, как Берлин

Весна — образ Пасхи, чудесного освобождения людей от власти греха и смерти. Воскресение Христово тоже многое рушит и приводит в небытие. Пасхальные богослужения рассказывают нам о страшных разрушениях, которые произошли в аду после сошествия туда Спасителя. Сам ад жалобно скулит: «[Христос] пришел на меня, разрушил мою державу, сокрушил медные врата [ада], души, которые я удерживал прежде, Он, Бог, воскресил». Бог, Сам ставший Человеком, Своею крестной смертью освободил людей, «сокрушил еси вереи вечныя, содержащие связанныя». Власть греха и смерти навсегда упразднена.

Однако, если оглядеться вокруг, окажется, что не все так просто. «Вереи вечныя», оковы, связывавшие подлинную человеческую свободу, как мы понимаем, не только остались, но и стали делаться из особо прочных материалов — не иначе, как с применением космических и нанотехнологий. В чем же дело?

Старца Паисия, известного греческого подвижника, скончавшегося совсем недавно (в конце прошлого тысячелетия), как-то спросили: «Почему люди чаще выбирают зло?» «Так проще, — ответил он, — дьявол связывает человека по рукам и ногам и тащит за собой, а за Христом надо идти самому».

Человек, как и любое материальное тело (и только как материальное тело), обычно стремится к покою. Господь, освобождая Свое создание от уз, лишает его, в том числе, и покоя. Запеленатому младенцу хорошо и спокойно именно потому, что он не может пошевелить ни ручкой, ни ножкой: непослушные конечности, которыми ребенок еще не научился управлять, мешали бы ему самому, не давали бы спокойно спать и есть. Но человек недолго остается младенцем. А про спеленатого взрослого есть циничная медицинская шуточка: хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается. И будьте уверены: те, кто хочет лишить человека свободы, — духи злобы поднебесной — не пожалеют своих «пациентов».

Быть связанным, конечно, проще, но отнюдь не легче. Очень просто упасть со скалы, и очень трудно взобраться на нее. Но разбивающемуся о камни вряд ли легче, чем идущему с надеждой на неизбежный и радостный отдых в конце пути.

На Пасху мы узнаем, сколь радостен путь к Богу. «К свету идяху, Христе, веселыми ногами», мы, еще недавно «адовыми узами содержимии». Все, кто видел, как носятся священники по храму на службе в Пасху, знают, насколько это верно в буквальном смысле. Но все же достижению цели всегда предшествует трудный путь, а освобождению — выигранная война. Не случайно праздник Воскресения предваряется постом. В самом слове «пост» есть нечто военное. Действительно, в пост каждый немного солдат: в чем-то он должен себя ограничить, в чем-то жить не по своей воле, всегда «быть осторожным и следить за собой»... Но главное — как невозможно вернуться с войны тем же человеком, так невозможно остаться прежним, пройдя свой путь к Пасхе. Доброволец, отправляющийся на войну, получает свободу, обычно недоступную в мирной жизни: вся его дотоле расслабленная воля направляется к достижению единственной важной для него цели — победы. Именно на войне может проявиться подлинное в человеке, именно там есть место для подвига и чуда.

И действительно, в первохристианской Церкви совершенный пост обозначался словом statio, что обозначает войско в положении военной тревоги и мобилизации, вставшей на стражу своей земли и святынь. Любой постящийся как раз и встает на эту стражу.

«На божественной стражи богоглаголивый Аввакум, да станет с нами и покажет светоносна ангела ясно глаголюща: днесь спасение миру, яко воскресе Христос, яко всесилен», — поется в пасхальном каноне. Что это за стража — непонятно, если не прочитать книгу самого пророка Аввакума. Пророк мучается проклятым вопросом: почему зло в мире царит, и до каких пор оно будет торжествовать над людьми. Такой вопрос задает себе каждый честный и думающий человек. Заняв свой пост, Аввакум мучительно и неотступно ждет от Бога ответа: На стражу мою стал я и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать, что скажет Он во мне, и что мне отвечать по жалобе моей? (Авв. 2, 1). Воин, стоящий на страже и внимательно вглядывающийся в темноту, не имеющий права ни на мгновение ослабить бдительность, чтобы встретить Бога «лицом к лицу» и не дать пройти врагу, — вот образ истинно постящегося христианина. И он, подобно пророку Аввакуму, увидит радостный свет победы, который и будет ответом на его мучительный вопрос.

А победа — это когда «развалинами Берлина удовлетворен» и флаг над Рейхстагом. Так и Вавилон, город рабства и греха, падет (и пал уже). И это — наша победа. Наша, хотя в ней нет никакой нашей заслуги: только крестный подвиг Христа, Бога и Человека, мог сокрушить самую неприступную твердыню мироздания — державу смерти. Человеку нужно лишь принять эту победу, до самых глубин своего естества, чтобы она стала, действительно, и его личной. Это непросто, обычно на это требуется вся человеческая жизнь. Поэтому, хотя на пасхальном торжестве мы и стали причастниками воскресения и разрушения ада, бой все еще продолжается.

Дай Бог нам остаться верными уже совершившейся нашей победе.

Впервые опубликовано 19 апреля 2009 года