Протоиерей Максим Козлов: в 2012 году я прощаюсь с «Татьяниным Днем»

Подводить в конце года итоги – хорошая традиция. Оглядываясь на то, что происходило с любимым сайтом в 2012 году, могу сказать, что для меня самым значимым было то, что Тадей все это время имел вполне определенное лицо – мировоззренческое, по позиции, по отношению к происходящим в обществе политическим реалиям. Это лицо прочитывалось - одним оно нравилось, его принимали и разделяли. Других оно не привлекало, кого-то, может быть, отталкивало. Но это лицо было, что необходимо для издания, оно выражало внутреннюю позицию той команды, которая делала Тадей.

Однако при несомненном наличии этой позиции, в «Татьянином Дне» никогда не было (во всяком случае я не видел, и мне хочется думать, что не было) той оголтелости и духа обличительства, о котором так вовремя сказал Святейший Патриарх применительно к либералам, консерваторам, правым и левым, выступая на Епархиальном собрании, которое мы видим в Интернете, в блогах, в разного рода представителях самоназванных сообществ и ассоциаций, которые, ничтоже сумнясь, ничтоже боясь, от лица Церкви распределяют, кого одесную, кого ошуйю, хотя самих бы причесать не лишним бы оказалось. Я не буду говорить о конкретных материалах. С этим вполне удачно и точно справилась госпожа главный  редактор в подборке, которая отразила наше общее дело и общую работу.

Что касается читательской реакции, то я скептик в этом отношении. Считаю, что по большей части главный сегмент читателей (наиболее трезвомыслящий и реалистичный) не пишет никогда. Точно так же, как если судить о психическом здоровье граждан по звонкам на радиостанции, когда ты едешь в автомобиле, то вообще страшно становится за тех, с кем ты вместе на дороге, потому что кажется, что мы нация нервнобольных. А все же это не так. Поэтому человек пишет комментарий или в силу своего психологического состояния, или если уж как-то тема его очень затронула, или если он желает сказать приятное конкретному автору или, наоборот, вынести что-то по отношению к выразителям неприятных ему взглядов. В этом смысле я трезво, как мне кажется, отношусь к дискуссиям. Ну, полагается иметь раздел в интернет-издании, где читатели пишут что-то в ответ, вот у нас есть, пожалуйста, мы сильно не модерировали. Если уж только явный поток сознания, или выражаться начинали в слишком широком сегменте русского языка – тогда отсекали этих авторов. Либо, если одно и то же пишут из послания в послание.

Я  периодически помещал у себя в Фейсбуке ссылки на какие-то материалы, не в плане их оценки - хуже или  лучше, а в плане того, что мне лично как читателю (не как участнику процесса, а как читателю) было близко и интересно. Ясно, что какие-то вещи, полезные в целом, мне могли быть не интересны. Скажем, на огромное количество прекрасных материалов Оли Богдановой я не ставил лайки, не делал на них ссылки просто потому, что про праздник, предоложим, Крестовоздвижения, я уже за эти годы довольно много всего прочитал и знаю. И, пожалуй, не могла даже наша милая талантливая Оля открыть мне что-то новое. Но полезность таких материалов несомненна, как и востребованность. Так что не нужно по моим ссылкам судить о том, что в целом в издании было удачно или нет.

 Сейчас, когда мы заканчиваем наши труды, хочется еще раз озвучить и нашу позицию. Внутренне мы (нынешняя команда редакции) всегда осознавали себя не могущими не относиться к Церкви нашей как к матери. И к Патриарху не как к административному начальнику, а как к Предстоятелю Церкви. И это не к тому сводилось, что мы всегда официальные позиции отстаивали. Мы о многих вещах просто не писали, где, скажем, не вызывалм восторга те или иные высказывания наших спикеров официальных. Но и ерничать за спиной, держать дулю в кармане, в «Татьянином дне» писать одно, а в личном блоге – другое, вот это всем нам виделось неправильным и неприемлемым.

Скажу и по чуть более длинному периоду, чем один год. С одной стороны, я Бога благодарю за то, что на протяжении такого длинного промежутка времени, фактически с конца 1994 года, имел отношение к православному изданию, вообще познакомился с тем, что такое журналистика, ведь ранее никогда не представлял этого. Не систематически, но эпизодами, фрагментами за эти годы узнавал о каких-то не только терминах, которые в журналистике употребляются, но и о принципах функционирования печатных изданий. Взрослому человеку интересно учиться, особенно, когда это происходит в процессе жизни.

Жизнь «Татьянина дня» была в каком-то смысле срезом жизни, по крайней мере определенной части Церкви. Да, в основном связанной со столицей и большими городами, да, в основном связанной с людьми образованными, связанной с высшими учебными заведениями, но жизнь нашей Церкви - мы не выдумывали эту жизнь. Авторы брались из нее же, и писали о том, что в ней происходило. Поэтому, я надеюсь, что эти 18 лет «Татьянина дня» станут частью источниковедческой базы по истории Русской Православной Церкви конца ХХ – начала ХХI века тем, кто потом будет этой историей заниматься.

Протоиерей Максим Козлов, архимандрит Тихон (Шевкунов) и иеромонах Симеон (Томачинский) в храме святой мученицы Татианы. Фото Анны Гальпериной, Православие и мир

В «Татьянином дне» были самые разные редакторы, сменилось довольно много команд, которые занимались нашим изданием. Для меня, несомненно, самыми дорогими за эти годы будут два этапа – это этап первоначальный, когда издание только зарождалось, и необыкновенно талантливые молодые люди - Владислав Томачинский (ныне иеромонах Симеон), Александр Егорцев, Алексей Сагань, ныне священник, а тогда просто Игорь Палкин, и другие делали еще совершенно не профессионально, но с каждым номером в этом смысле все лучше и лучше, но с потрясающей искренностью и ощущением нерва дня тот первый печатный «Татьянин день». В его страницах видна атмосфера неповторимая, неповторяемая и незабвенная, бесконечно дорогая церковной жизни середины второй половины 90-х годов ХХ века.

Вторым таким эпизодом в истории «Татьянина дня» для меня, конечно, являются его последние годы, и я бесконечно благодарен нынешнему главному редактору издания Полине Тюренковой за ту меру взаимопонимания и какой-то внутренней, не только мировоззренческой, но и человеческой близости, с которой мы работали все это время. Это, как говорится, больше чем журналистика. Это было и есть для меня очень дорого.

Протоиерей Владимир Вигилянский, Полина Тюренкова, протоиерей Максим Козлов, гимназия Василия Великого, 2012 год

А для трезвости, чтобы каких-то энкомиев не произносить, скажу, что при всей грусти расставания с «Татьяниным днем», я рад, что больше не буду иметь отношения к журналистике. Познакомившись с ней довольно подробно и изнутри, в разных ее проявлениях уже и с большой, и с малой, и с национальными изданиями, и с ортоСМИ, так называемыми, могу сказать, что для меня журналистика – это примерно как политика. Теоретически знаешь, что можно душой не повредиться, занимаясь политикой, но я что-то таких политиков не видал. То есть я в книжках читал про них – Столыпин хороший был человек,  Александр III,   другие какие-то великие, император Август хороший был правитель. В общем, есть всякие примеры в истории, они в учебниках приводятся как про политиков, которые не повредились. То же самое с журналистикой. Я как бы знаю, что да, дело полезное, нужное, увлекательное, и для кого-то может оказаться без вреда для души. Но про себя скажу так – я не из тех великих. Я рад, что теперь буду заниматься чем-то значительно менее публичным, тихим, не связанным с этим ежедневным процессом нахождения инфоповодов и реагирования на кляксы, которые возникают в окружающем нас пространстве. Наверное, должно было пройти 18 лет, чтобы понять – нет, это не мое,  я больше в этом находиться не хочу.

А засим пожелаю нашим читателям с оптимизмом смотреть в будущее. Я глубоко уверен, что нынешний настоятель храма святой мученицы Татьяны – опытнейший в работе с общественным сознанием церковный труженик протоиерей Владимир Вигилянский и проблемы, связанные с дальнейшей жизнью «Татьянина дня», с его позиционированием в общественном пространстве, с нахождением соответствующего коллектива редакции решит так же успешно, как он решает и другие вопросы, связанные с сегодняшней жизнью храма святой мученицы Татьяны.