Церковь - мир искушений? (ч.2)

Когда человек проходит через покаянный кризис из неверия к вере, если этот кризис настоящий, если человек всерьез приходит к вере, то поначалу у него обязательно должно появиться чувство никуда-не-годности всех его прежних знаний. Будь я хоть трижды профессор, я должен быть готов учиться у любой бабулечки, потому что в церковных делах она понимает больше. Если у человека, входящего в церковь, нет такой решимости, то он никогда не воцерковится. Если неофит не готов слушать самую обычную церковную бабку, это значит, что такой человек ищет себя в Церкви, а не Христа в себе. Всеверие же - это следствие нормального покаянного кризиса.

Но то, что нормально в детстве, ненормально позже. Памперсы хороши в младенчестве, но шагать в памперсах по жизни было бы странно. Изначальное неофитское вседоверие со временем может вылиться в серьезный кризис. Я бы назвал это искушением изосакральности, когда для верующего все одинаково свято, все церковные голоса воспринимаются как голоса назидательные.[1]

Если он не научится искать голос Церкви, не научится ориентироваться в многообразии церковных голосов, то он рискует повредить свою душу. Если в сознании начинающего церковного человека все одинаково сакрально и авторитетно, если для него одинаково дорог и голос «почетной прихожанки», и голос настоятеля, и голос листовки, набранной церковно-славянским шрифтом, и мнение Евангелия, суждение Патриарха и интернет-сплетня, советы профессиональной паломницы и определения Церковного Собора, - то голова закружится, завьется...

Знаете, когда человек находится в магнитной аномалии, он не может ориентироваться по компасу. Если все небо высвечено Полярным сиянием, невозможно распознать яркость различие звезд. Нельзя найти ориентиры в стандартных блочно-панельных «Новых Черемушках» или в искусственных лесопосадках среди деревьев одинакового возраста и породы.

Вот и церковные звезды и звездочки надо различать. Неофит искренне желает быть церковным послушником. Но чтобы слушаться, надо слышать. Надо уметь расслышать голос Церкви. А где он? В чьих устах?

Помнится, вскоре после своего вхождения в Церковь стал думать над этими вопросами. И подошел к своему приходскому священнику: «Батюшка, я понимаю, что мирянин должен слушать священника. Но ведь и священник может ошибаться. Понимаю, что более высокая инстанция - епископ. Но и епископ в Православии не обладает статусом непогрешимого оракула. Понимаю, что надо верить в то, что сказанное тебе вот именно сейчас именно этим епископом надо воспринять как волю Божью. Но вот шли справа от меня стоит один епископ и говорит одно, а слева стоит другой епископ и в ту же самую минуту говорит другое - кого я должен слушать?»

Реакция спрошенного батюшки была совершенно нормальна - он рассмеялся. Но сегодня-то такие случаи в моей жизни бывают! Сцена была бы смешной, а вопрос все равно - серьезен.

По мере нравственного взросления человек должен выработать в себе аксиологию - учение об иерархии ценностей. Именно - ценностей, хороших реалий. Разные ценности и авторитеты иногда входят между собой в конфликт. Из подобного рода столкновений надо учиться. выходить. Без этого человек травмирует и себя, и окружающих своей не достаточно осмысленной верой.

Неофиту необходимо по пути своего воцерковления создать иерархию ценностей, иерархию авторитетов (точнее, не столько создать ее самому сколько понять ее наличие в Православии).

Для этого необходимо научиться думать. Надо прийти к пониманию, что в ряде случаев в Православии нет легких ответов или нет общецерковного мнения. Мир Церкви - он сложен, потому что человечен. Разные люди, разные вкусы, разные понимания и разная способность понимать. В этом мире надо учиться жить, ориентироваться, думать. Единство Церкви определяется единством нашей веры во Христа, а не единообразием наших суждений о современной культуре или политике.

Для меня, например, первый признак воцерковленного человека - то, что он запрещает себе по каждому случаю говорить «Церковь учит». Соответственно, примета церковно-грамотного журналиста в том, что он не вопрошает: «Что Церковь думает об этом?» Это же глупо - подойти к диакону и спросить, что Церковь думает по этому вопросу.

<...>

Я могу говорить от имени Церкви, когда я излагаю Символ Веры, когда я излагаю тезисы, с которыми согласна вся Церковь и которые утверждены нашими Соборами. Но есть очень много дискуссионных вопросов. И в этом случае я обязан честно предупредить: знаете, вот по этому вопросу - это лишь моя позиция, у других богословов она может быть другой, но моя позиция такая, и я считаю, что она не противоречит Православной традиции.

Только если человек делает различие между своим сиюминутным мнением и мнением Церкви, между какой-либо публикацией и мнением Церкви, - только в этом случае он действительно сможет брать то доброе что есть у разных церковных людей, при этом не превращая самих этих людей в оракулов.

За почти четверть века, которые я провел в Церкви, я видел много трагедий и ошибок, непонимания и некомпетентности... Для себя (подчеркиваю - это ответ для самого себя, для внутреннего пользования) в конце концов я решил, что самое безопасное - следовать мнениям профессорско-преподавательских корпораций Духовных Академий. Все-таки это люди, которые всю свою жизнь посвятили изучению Писания и отцов, церковной истории и канонов. Конечно, и в этом мирке есть свои проблемы, свои дискуссии, но в целом он на сегодня наиболее точно и понятно передает голос церковного Предания. В частности потому, что сам находится в постоянном общении и с приходским духовенством, и с монашеством Лавры, и с епископатом.

[1] «Никакой градации достоверности, понимания разной функции разных текстов! Все должно быть только абсолютно достоверно, абсолютно свято - не пытаться анализировать текст, не "мудрствовать" над ним, а держать его, подобно протопопу Аввакуму, "якоже приях"» (Игошев.Л, Узреть узоры старины... //Завтра. №12 (225)).

 Из книги «Церковь в мире людей». Издание Сретенского монастыря, 2006