Армия и Церковь: в поисках единства (1996)

Меня напугала нескрываемая радость, с которой уважаемый батюшка рассказывал, как солдатики по стойке «смирно» стояли на молебне. Фото — vob.ru

Прошло уже больше года с тех пор, как состоялся Архиерейский собор, посвящённый связи Церкви с армейскими структурами, и ко всеобщему удовольствию были подписаны соответствующие документы. Планы строились наполеоновские — вплоть до организации особых курсов для переквалификации офицеров в полковые священники.

Все эти события живо заинтересовали меня ещё тогда. С помощью своих знакомых мне без особого труда удалось разыскать священника, который достаточно продолжительное время посещал служащих воинской части, расположенной на территории его прихода.

Отец Сергий общался, в основном, с офицерским составом, а солдаты ходили на беседы с ним и на молебны строем по приказу. Несмотря на это, с некоторыми из солдат у него всё же завязались добрые, искренние отношения, и кто-то даже принял святое крещение. Вырисовывалась умилительная картина: священник в окружении «бравых офицеров», беседы в офицерском клубе, активное распространение среди солдат религиозной литературы. Но меня, честно говоря, напугала нескрываемая радость, с которой уважаемый батюшка рассказывал, как солдатики по стойке «смирно» стояли на молебне со свечками в руках, по команде крестились и подходили ко кресту. «Вот бы у нас в храмах так». Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что радость о подобной, пусть даже внешней, несвободе не может обещать ничего хорошего. Ведь получается, что мы отвергаем один из основных христианских принципов — добровольное вхождение в церковь и участие в её таинствах.

А когда я спросила у священника, не считает ли он, что справедливо было бы предоставить возможность проповеди представителям других вероисповеданий, ведь в воинском соединении служат приверженцы разных конфессий и вероучений, отец Сергий бдительно поинтересовался: «А сами-то Вы православная?» Если с таким настроением он приходит в часть, где служат не только католики или протестанты, но и (о, ужас!) мусульмане, а то и буддисты, то как он найдёт с ними общий язык? Если же его разговор с ними ограничится «анафемой», то это только добавит горечи в несладкую и без того жизнь солдата. Только на этот раз юношу оскорбит не старослужащий и не офицер...

До революции священники всегда были вхожи в офицерский круг. Фото — hram-nevsky-kruf.cerkov.ru

Кстати, когда мой коллега беседовал с представителем ОВЦС по связям с армейскими структурами протоиереем Виктором Петлюченко, тот весьма лояльно отнёсся к идее привлечения для работы с солдатами представителей других вероучений. Камень преткновения — сектанты, которые, как только представится возможность, первыми устремятся в воинские соединения. Но я полагаю, что эта проблема скоро будет решена на законодательном уровне.

И второе. Когда я поинтересовалась у отца Сергия, кто, по его мнению, должен платить полковому священнику денежное содержание, он ответил, что, несомненно, армия. Вот это и заставило меня задуматься.

Ведь получается, что если полковые священники сольются с командным составом (а деньги иереям будут платить как офицерам), то солдаты, в конце концов, лишатся и того слабого утешения, на которое они могли ещё рассчитывать. До революции священники всегда были вхожи в офицерский круг: именно поэтому военному духовенству 90-х будет очень легко встать на позиции военачалия, и полковой священник рискует превратиться в ментора. Ведь слово «терпи» тоже можно произнести с разной интонацией.

Мне могут возразить, что в других странах (например, в Америке) капелланы — армейские или состоящие при учебных заведениях — получают жалованье от того ведомства, к которому они приписаны. Но смею заметить, что это происходит в ситуации, когда отношения между Церковью и государством давным-давно отрегулированы, а порой Церковь и не отделена от государства. Кроме того, у нас, где финансовый вопрос, к сожалению, стоит на первом месте, тот, кто платит, норовит и музыку заказать.

Конечно, даже в этих условиях возможно некоторое взаимопонимание между церковными и общественными структурами. Например, в Свято-Зосимовой пустыни под Александровом, которая расположена на территории воинской части, уже второй год благодаря усилиям духовенства набирается православный взвод. Ребята служат так же, как и остальные солдаты (это инженерные войска), но по праздникам их отпускают в храм. Казалось бы, между командиром части и игуменом монастыря достигнуто полное взаимопонимание, но на самом деле ребят отпускают только по особой просьбе настоятеля, и если у командира части внезапно испортится настроение, то православные солдаты останутся без литургии.

Настоящее место Церкви именно там, где её страдающие дети. Фото — kapellan.ru

По словам священников о. Виктора Петлюченко и о. Фёдора Соколова, каждый православный юноша обязан отслужить в армии, ничего в этом зазорного нет. Они приводили хрестоматийные примеры Пересвета и Осляби, отечественных войн и говорили весьма поучительные вещи. Также они утверждали, что служба в армии — это служба Отечеству и Церкви. Я не хочу касаться проблемы отношения к войне как таковой — отсылаю всех интересующихся к книге В. Соловьёва «Три разговора». Меня интересовало другое.

Что думают о службе в доблестной краснознамённой сами православные юноши? Я поговорила с достаточно большим количеством православных молодых людей призывного возраста и уже отслужившими в армии. Интересно, что все они, как один, не горели желанием отправиться на два года в ряды вооружённых сил. Кто-то видел в армии путь вхождения в мужскую среду, кто-то — способ научиться обращаться с оружием. Но ни разу я не услышала, чтобы кто-то воспринимал службу в армии как службу Отечеству и Церкви. На вопрос: «Пошли бы они, если бы появилась такая возможность, служить альтернативно», — все ответили утвердительно. Более того, юноши из православного взвода, которые были безмерно рады тому, что попали именно туда, тоже с большим энтузиазмом отнеслись к варианту альтернативной службы. Оказывается, что альтернативная служба, которая, по мнению вышеупомянутых священников, неприемлема для православных, а есть удел протестантов, очень привлекает православных юношей.

Можно понять армейское начальство — надо же кому-то крепить боевую мощь страны. Хотя одно дело армия и совсем другое — армейская атмосфера, об ужасах которой со страхом думают матери, отцы, да и сами призывники. Кроме того, к этому страху добавился ещё один — навсегда потерять своего ребёнка в чаду межнациональной войны. И когда голос Церкви используют для привлечения новых солдат, а ужасы неуставных отношений и атмосферу жестокости и беззакония называют чуть ли не благом — это неправда.

Пусть всё будет хотя бы честно. Если даже некоторые представители православного духовенства с большим удовольствием становятся на трибунах рядом с военачальниками, существуют и другие священники, которые в это же самое время бескорыстно отправляются в военные части и делают всё, что в их силах, чтобы облегчить жизнь солдат. Настоящее место Церкви именно там — там, где её страдающие дети.

Впервые опубликовано в газете «Татьянин день», № 7, май 1996 года