Если завтра революция: отвечают ректоры

1. Русский бунт в основной массе ― народ простой. Солдаты, которые не хотели ехать на фронт, бабы из хлебных очередей, крестьяне, только что приехавшие в город. Но революционные идеи ― не их идеи, они вызревали в просвещённых кругах. Если народ был динамитом, то студенчество ― одной из ниток фитиля. На ваш взгляд, это постоянное качество студента? Сейчас оно актуально?

2. В 1905 году ректор Московского университета князь Трубецкой временно закрыл учебное заведение, чтобы не допустить там революционных сходок: он пытался сберечь студентов. По некоторым сведениям, он также не пустил их на народные волнения. Это стоило ему жизни ― от эмоциональных перегрузок через неделю он скончался. Какова ваша ответственность перед студентами? Вы бы тоже помешали им собираться?

3. У нас есть определённые ступени гражданской ответственности. В 14 мы получаем паспорт, в 16 ― несём уголовную ответственность, в 18 ― можем жениться, голосовать и покупать пиво с сигаретами. По этим меркам, большинство студентов ― взрослые самостоятельные люди. Насколько корректно для преподавателей или руководства вуза политически ангажировать студентов?

4. На ваш взгляд, современное студенчество достаточно политически и исторически образовано? Что делается в рамках вашего вуза?

5. Приходится ли вам сталкиваться с протестными настроениями среди ваших «падаванов»? Вы как-то влияете на это?

Виктор Садовничий. Фото: Иван Джабир

Виктор Садовничий, ректор МГУ имени М. В. Ломоносова

1. Почитайте Сергея Николаевича Трубецкого ― нашего первого выборного ректора, который ровно об этом говорил: «Мы ― отстоим университет, если мы сплотимся. Чего бояться нам?.. Неужели бояться нам общества, нашей молодежи. Ведь не останутся же они слепыми к торжеству светлого начала в университете. Правда, все бушует вокруг... волны захлестывают: мы ждем, чтоб они успокоились. Мы можем пожелать, чтобы разумные требования русского общества получили желательное удовлетворение… Нам надо быть солидарными и верить в себя, в молодежь, и в святое дело, которому мы служим!» Я с ним согласен.

2. Безусловно, я согласен с Трубецким. И не только согласен ― это моё убеждение, что университет ― не место для митингов, для политических деяний. Университет ― это великая светлая сила, которая всегда нужна стране. Если студенты по молодости чего-то не понимают или горячатся, наша задача ― им это объяснить.

3. А что значит «политически ангажировать» ― призывать к чему-то? Некорректно абсолютно.

4. Я бы не сказал, что студенты достаточно политически и исторически образованы ― это проблема, которая стоит с первого класса. Возьмите современного молодого человека ― это человек «большого пальца». Он нажимает кнопку на смартфоне, одновременно говорит и так далее. Вырастая, ребёнок живёт в поверхностном слое информации, а вот глубокой подготовки ― исторической, культурологической, специальной по таким направлениям, как археология или религия ― мало и в школе, и в университетах, кроме специализированных факультетов. Я недавно говорил о проблеме гуманитарного образования, имея в виду, что к нему надо привлечь общество. И сразу этого не сделаешь: общество уже живёт в другом пространстве.

5. Политически протестных настроений я за многие годы работы не ощущал. Но есть ребята и группы, которые ищут недостатки в работе университета, поводы, чтобы себя показать и других сагитировать. Это не политические лозунги, а скорее административно-бытовые. С такими ребятами я встречался несколько раз, были и острые встречи. Я понимаю, что иногда они правы, надо их послушать, иногда под каким-то впечатлением заостряют ситуацию. Но общая ситуация у нас в целом спокойная.

Алексей Варламов. Фото: Taday.ru

Алексей Варламов, ректор Литературного института имени А. М. Горького

1. Я думаю, причины революции глубже и обширней, хотя, конечно, студенчество свою роль здесь играет. Есть хорошее выражение Черчилля, которое я часто повторяю своему сыну, укоряющему меня за недостаточную политическую активность: «Тот, кто в молодости не был революционером, не имеет сердца. Кто в зрелости не перестал им быть, не имеет головы». Я пишу эти строки вскоре после событий 26-го марта, так что чего уж там говорить про актуальность? Главное ― к этому нормально относиться. Молодежь должна бузить, только так, чтобы от этого вреда никому не было. А потом из этих «бузотеров» могут выйти крепкие государственники. Следует соблюдать баланс между твердостью и снисходительностью. У нас это, к сожалению, часто плохо удается. 

2. Наверное, нет, не помешал бы. Да я и не обладаю такой властью, чтобы им помешать. Но если бы кто-то из них попал в кутузку, постарался бы помочь. Даже при том, что радикальных взглядов я не разделяю и считаю их для России крайне опасными.

3. Смотря что называть ангажированием. Преподаватель имеет право высказывать свою точку зрения, но надо думать о своей ответственности и последствиях. И уж если ты толкаешь людей на протест, не будь провокатором. Иди вместе с ними и отвечай.

4. Боюсь ошибиться, но в целом мне кажется, нынешние студенты Литературного института политизированы меньше, чем их предшественники. Хорошо это или плохо, не знаю, но никаких специальных мер мы не принимаем. Литинститут традиционно ни на кого не давил и принимал людей с самыми разными политическими воззрениями. Мы учим или, вернее, стараемся учить вечным русским ценностям ― состраданию, справедливости, милосердию, милости к падшим...

5. Было несколько случаев, но они быстро сошли на нет и последствий не имели. Поэтому пока что специального влияния от нас не требовалось и, надеюсь, не потребуется.

Беседовал Даниил Сидоров

Материал подготовлен в рамках совместного проекта интернет-журнала «Татьянин день» и издания «Стол» «Студенты революции»