Мост над бездной. Памяти Паолы Волковой

Фото: Телеканал «Культура»

Я стар как мир.

Мне восемнадцать лет.

Велимир Хлебников

Необычайно импульсивная для своих лет, в неизменно развевающемся одеянии, с массивными кольцами на артистических руках, словно сошедшая с фотографий Серебряного века, — именно такой она запомнилась многочисленным слушателям, студентам ВГИКа и «Сколково», телезрителям канала «Культура» и многим другим свидетелям её просветительской деятельности. Как историка искусств Паолу Волкову знают прежде всего по её лекциям (27 лет она читала курс всеобщей истории искусств). Расцвет её творческих сил пришёлся на 60-е годы, период, подаривший ей знакомство с Мерабом Мамардашвили, Александром Пятигорским, Львом Гумилёвым, Кшиштофом Занусси — теми, чья близость к культуре оказалась её личным переживанием. Философские споры о Боге и богах, которые ей довелось наблюдать, дискуссии о реставрации, модерне и древнерусском искусстве станут для неё школой художественного вкуса, при котором поэзия — уже не набор рифм, а игра смысловых обертонов. В одном из своих интервью она говорит об умении «включать аудиторию в процесс рождения мысли» — том, что даровало ей славу одного из лучших искусствоведов современности.

Паола Дмитриевна была признанным специалистом по творчеству самого несоветского из советских режиссеров — Андрея Тарковского. Письменное наследство Паолы во многом посвящено именно ему: изучая родословную Тарковских, подробнейше анализируя противоречия их творчества, затрагивая смыслы, указанные Андреем в его «Мартирологе», исследователь объясняет, как, поднявшись на уровень мирового признания, во многом «западный» художник и добровольный эмигрант Андрей Тарковский остался безусловно русским. Об этом она пишет в статьях, говорит на выставках его Фонда. Московский дом, где Андрей Арсеньевич жил в течение тридцати лет, спасти не удаётся — в 1996 году Паола Волкова восстанавливает в Юрьевце дом его военного детства. На кладбище Сен-Женевьев-де-Буа она же воздвигла над его могилой памятное надгробие.

Знакомство с нервическим Тарковским породило дружбу с «человеком гармонии» Тонино Гуэррой — в этом, пожалуй, ещё один из «мостов» Паолы Волковой, женщины с романским именем и славянской фамилией. Два человека и две разных Италии: временное пристанище для одного, родина — для другого. Богоматерь и Мадонна, Довженко и Феллини… «Искусство непереводимо» — скажет однажды герой «Ностальгии» Андрей Горчаков. «Как же нам тогда понять друг друга?» — спросит его Эуджиния. Однако московский режиссер и поэт из Сантарканджело поняли друг друга вполне, а Ола, как её тогда звали, девушка со строгими голубыми глазами, стала свидетелем этого дуэта, симфонии лучших скрипок её молодости.

Фото: Vittasim.livejournal.com

Знакомство с исключительным убедило Паолу в значимости каждого — именно в этом убеждении кроется её характерная чувственность, которую изредка порицали (порой не без оснований). Трудно представить, что в основе телепередачи «Мост над бездной», набравшей рекордное количество просмотров, лежит многотомное научное исследование. Видеовыступления Паолы Дмитриевны — пожалуй, самое ценное из того, что она оставила своим ученикам: в её голосе звучала сила, не передаваемая в письменной речи. Она не была сухим теоретиком: возбуждённо, едва ли не с грубостью своего натренированного голоса могла рассказывать о злоключениях какого-нибудь Алкивиада («предателя и красавца необыкновенной, сумасшедшей красоты»), с придыханием, театральным шёпотом в полной аудитории — говорить о фонтанах «моего дорогого Тонино». Её личный артистизм зажигал, движение бровей, рук приводили в движение самые холодные статуи. Разрозненные образы выстраивались в чёткий орнамент, незаметная деталь, какая-нибудь пряжка, внезапно получала огромное значение, фаюмские портреты начинали говорить. Подруга настоящих режиссеров, она отлично владела законами сценарного мастерства и, что самое важное, — искренне уважала своих учеников, общаясь с ними на равных.

Сделать сложное доступным, не опошлив его, удаётся единицам, с разным успехом над этим работают целые компании. Феномен Паолы Волковой в очередной раз показывает несостоятельность маркетинговых ходов в деле, требующем живейшего участия человеческой души. Неограниченная коммерциализация искусства порой приводит к тому, что изысканные артефакты превращаются в штампы, а посещение выставок становится лишь модной нагрузкой к ЗОЖ. Вежливым равнодушием, по сути — духовной летаргией.

Паола пережила почти всех своих близких друзей. В XXI веке, среди нового поколения, едва ли не на другой планете, она сумела стать современной своему окружению — воспитанникам уже иной, клиповой культуры. Сама как величественный протест этой «клиповости», Паола Дмитриевна до последнего оставалась удивительно радостным человеком: сопоставляя миры, разгадывая цивилизационный код прошлого, она, сама того не заметив, раскрыла секрет вечной молодости души. Из прекрасного далека, где её встретили столь многие, она по-прежнему зовёт нас к празднику жизни, пиру гармонии — ликующему «да» бытия.