Женщины-ученые рассказали о своей работе

Фото: Indicator.ru

Еще не так давно наука не просто считалась не женским занятием. И хотя всем известны громкие имена Ковалевской и Кюри, а многие женщины-ученые оказались несправедливо забыты, только в последнее время наука из элитарной и закрытой стала в некотором смысле по-настоящему массовой, популярной и доступной для всех.

Однако женщинам, избравшим научный путь, до сих пор приходится сталкиваться как с «рабочими» сложностями, так и со стереотипами о себе и своей деятельности.

Все больше девушек выбирают научную карьеру, достигают успехов и ни в чем не уступают коллегам-мужчинам. Тем не менее женщины-ученые до сих пор сталкиваются с некоторыми ограничениями, и Организация Объединенных Наций даже объявила 11 февраля Международным днем женщин и девочек в науке.

И несмотря на то что сама необходимость такого дня, как и имеющая место в языке уточняющая конструкция «женщины-ученые», указывают на все еще существующие проблемы в этой сфере, мир определенно движется туда, где неважно, кто исследует, а важно — что и насколько результативно.

Женщины, которые любой другой карьере предпочли научную, рассказали РИА Новости, что они сами думают о месте женщин в науке.

Дарья Вьюгина, 26 лет, медиаисследователь, преподаватель журфака МГУ

У меня нет встроенного бюрократического или какого-то иного фильтра, поэтому я даже не могу сказать, в какой момент человек становится ученым.

По формальному признаку, степени у меня до сих пор нет, что, наверное, по чьему-то мнению, вопиющий научный недостаток, зато в британском издательстве выходит большая книга с моим исследованием. Что из этих двух параметров больше интегрирует меня в науку?

Я всегда хотела что-нибудь преподавать: когда была маленькой – танцы, после окончания журфака — что-нибудь на журфаке. Журфак вообще плохо отпускает людей. На мой взгляд, с ним хочется сохранять связь как с влиятельным знакомцем.

Фото: РИА Новости

Когда я писала диплом, мне было интересно рассматривать структуру общества через призму медиатизации. Теперь изучаю взаимосвязь медиа и современных культурных явлений, медиаэкономику и цифровое поколение — ребят с врожденными навыками взаимодействия с медиа, на которых будет строиться наше будущее.

Если что-то знаешь, умеешь делать, умеешь делать неплохо, появляется логичное желание этим знанием, умением или навыком поделиться, даже если ты, на первый взгляд, никому и не сдался со своим желанием.

Есть один близкий человек, который до сих пор, кажется, сомневается в том, что я вообще могу кому-то рассказать что-то полезное или нужное. Но это такой тонизирующий меня скептицизм.

Если хочешь рассказывать что-то новое и видеть заинтересованные лица студентов, нужно продолжать учиться.

Я считаю, что нет таких специальностей, предметов или наук, в рамках которых нон-стоп можно пропускать потоки студентов, как Ленин потоки туристов в мавзолее — без единого движения.

Наука — своеобразная школа для взрослых: ты не только находишь новые методы изучать и узнавать, новые исследования, погружаешься в тему, но и обновляешь базу данных в библиотеке и голове на регулярной основе, потому что в противном случае ты профнепригоден как препод, на мой взгляд.

Россия — страна с прочно засевшей традицией возрастной иерархии: тот, кто старше, априори умнее и опытнее, а значит, и право имеет большее. Меня с самого детства возмущало вот это «он старше, поэтому слушай его», «сколько ей лет — ей лучше знать». Кто сказал, что это так? Время может дать опыт, но ведь не во всем, и необязательно, что вообще даст.

Поэтому редкие сложности не становятся неожиданностью или помехой. Ты либо действительно уступаешь более умному и опытному человеку, неважно, сколько ему лет, прислушиваешься к его советам и соглашаешься, либо нет.

То же касается и пола: я могу высказать непопулярное мнение, но наука, на мой взгляд, сфера пансексуальная. Привлекать должна работоспособность, крутые исследования, новые методы, удивительные результаты — независимо от пола. И не потому, что мужчины и женщины равны – они не равны по природе, а просто потому, что этот признак в данном случае вторичен. Поэтому мне как-то удается избегать дискриминации и неприятностей, хотя я охотно верю в то, что они случаются.

Фото: РИА Новости

Стереотипы помогают нам все упрощать и отказываться от сложного анализа и дополнительных телодвижений. Я плохо знакома со стереотипами о женщинах в науке, но, наверное, они помогают кому-то объяснять чью-то внешность, манеру разговаривать, поведение, ограничивая при этом работу их аналитического аппарата. Мне повезло не столкнуться ни с шутками, ни с ярлыками, ни с чем-то таким, что можно или нужно было бы опровергнуть. Хотя это даже досадно, наверное.

Я думаю, что, когда женщины становятся численным меньшинством (например, в каких-то областях естественных наук), с ними, очевидно, поэтапно происходит то же, что и с другими меньшинствами: сначала непризнание, потом высмеивание, а в какой-то момент уже формируется более или менее адекватное отношение. У нас, во вселенной настоящих гуманитарных наук, сплошные женщины, причем совершенно разные.

Наука точно не кажется мне сферой, где женщина — это что-то удивительное. Возможно, потому, что я хожу в гуманитариях. Другое дело, как внутри этого сообщества распределяются роли и кому достаются самые большие куски — здесь, наверное, какие-то бонусы и предпочтения отдаются мужчинам, но что-то мне подсказывает, что этим вниманием они не обделены только потому, что находятся в меньшинстве. И тут уже запахло обратным сексизмом.

Для меня наука не бывает «помимо»: я люблю говорить, что в исследовательских целях мне интересно все. Вся моя ежедневная деятельность так или иначе — источник вдохновения новых тем, идей, людей и вопросов, на которые хочется ответить.

Екатерина Орел, 37 лет, искусствовед

По первому образованию я психолог, кандидат наук. Последние девять лет я работаю в Высшей школе экономики, занимаюсь исследованиями в сфере образования.

Раньше преподавала предметы, связанные с психодиагностикой и проведением научных исследований, но пару лет назад я уехала получать PhD, но уже по истории архитектуры, оставила преподавание и занимаюсь только научной деятельностью: планирую исследования, координирую сбор данных, пишу статьи, отчеты, заявки на гранты. Получается, что я совмещаю две разные научные работы.

Фото: РИА Новости

Мне нравится академический мир, и, после того, как закончу свою диссертацию, я планирую искать работу в университетах, просто в другой области.

Мои близкие нормально отнеслись к выбору научной карьеры – в моем кругу это такая же работа, как любая другая.

Что касается сложностей, с которыми пришлось столкнуться из-за пола, могу сказать, что довольно часто с новыми людьми приходится сначала доказывать, что ты чего-то стоишь, а потом приступать к содержательному разговору.

В ситуации, когда мужчина, твой ровесник и равный тебе по статусу (такое же образование, равная должность), сразу воспринимается как эксперт, мне нужно приложить некоторые усилия к тому, чтобы меня услышали. С одной стороны, это, конечно, помогает яснее сформулировать свою позицию, а с другой — отнимает силы и время.

В нашем коллективе больше женщин, хотя руководители в основном мужчины.

Когда мы заканчивали пятый курс, желающих поступить в аспирантуру было больше, чем мест в ней. И юноши-однокурсники, и некоторые преподаватели в неформальных разговорах говорили, что девушки должны уступить, потому что юношам грозит армия, а девушкам аспирантура не очень нужна. В результате взяли почти всех, но осадок остался. При этом в сфере науки и образования после аспирантуры остались как раз в основном девушки.

Я бы хотела не думать о стереотипах про женщин в науке, но, поскольку я сталкиваюсь с ними в своей профессиональной жизни, невозможно не обращать на них внимания. Например, что касается мнения о том, что женщина-ученый — не женщина, думаю, что это крайне печальное отражение, во-первых, общественного осуждения того, что женщина предпочла карьеру выполнению некой «женской» общественной роли, а во-вторых, того, что именно женщине предлагается пожертвовать ради науки прочими жизненными сферами.

Фото: РИА Новости

Есть и стереотипы о «ненастоящих» гуманитарных науках. В отечественной науке очень чувствуется эта иерархия, в которой если ты гуманитарий, то ты зря коптишь небо.

В психологии в рамках этой иерархии я занималась вещами, приближенными к «настоящей науке»: мы проводили опросы, собирали большие выборки, строили сложные математические модели.

Но и тут, представляя свои результаты (которые, несмотря на всю сложность методологии, всегда оставляют пространство для интерпретаций), мы частенько слышали комментарии, что, дескать, раз мы не проводим строгих экспериментов (а в сфере образования они практически невозможны — это всегда будут эксперименты на людях, которые так или иначе отразятся на их дальнейшей жизни, которой ученые не могут распоряжаться), то и всерьез принимать наши выводы не стоит.

Когда мои интересы стали двигаться из социальных наук (и работы с эмпирическими данными) в гуманитарные, мне пришлось столкнуться с довольно сильным сопротивлением коллег и друзей, которые пытались меня убедить, что я собираюсь заниматься чем-то ненастоящим, ненаучным.

При этом я сторонница дисциплинарного подхода и не считаю, что методологическая схема, заимствованная из естественных наук, — единственно верная для всех областей знания.

Светлана Сенатова, 30 лет, инженер

После окончания школы я точно не знала, чем бы хотела заниматься в профессиональном плане. Моя мама уговорила меня попробовать поступить в МИСиС, и я поступила на физико-химический факультет на специальность «наноматериалы». Тогда это было новое и модное направление в науке.

Научной работой я стала заниматься с четвертого курса. Тогда мы должны были помимо учебы заниматься наукой.

Я пришла на кафедру функциональных наносистем и высокотемпературных материалов, где сразу стала участвовать в разработке методов получения и исследования свойств различных наночастиц оксидов металлов. Моя дипломная работа была связана с получением наночастиц оксида цинка и титана и их использованием в солнцезащитных косметических средствах. Как для девушки для меня эта тема была интересной и актуальной.

Фото: РИА Новости

Сейчас я занимаюсь разработкой методов получения полимерных композитов, содержащих наночастицы оксида цинка, устойчивых к воздействию УФ-излучения, защитила диссертацию на соискание ученой степени кандидата химических наук, имею публикации в различных высокорейтинговых научных журналах, а также несколько патентов и ноу-хау.

В университете я познакомилась со своим будущим мужем. Он тоже занимается наукой и во всем меня поддерживает, считает нашу семью научно-гармоничной.

Ни с какими сложностями в научной работе из-за пола или возраста, с дискриминацией я не сталкивалась. То же касалось и учебы: несмотря на то, что у нас в группе было больше парней, а девушек всего семь, преподаватели никому не делали поблажек. Если человеку действительно интересно чем-то заниматься, то он будет развиваться в этом направлении.

Я думаю, что причина того, что различные научные степени получают в основном мужчины, в том, что, во-первых, их попросту больше в науке. Возможно, девушек меньше в том числе и из-за малой осведомленности о тех областях науки, которые могли бы заинтересовать и в которых можно было бы потенциально себя проявить.

Во-вторых, все-таки большинство женщин много времени уделяет домашним семейным делам и заботам. Заниматься же наукой «дискретно» сложно: если хочется продвигаться в науке, то надо постоянно быть «на острие», а это требует много времени и сил.

В последнее время наука снова становится модной, проводится много открытых лекций и семинаров на научные темы, основная аудитория — школьники и студенты младших курсов. И возможно, в скором времени женщин в науке станет больше.

Кроме того, появляются разные научные шоу как в интернете, так и по ТВ, где можно увидеть много молодых женщин-ученых, которые своим примером рушат все синечулочные стереотипы.

Елена Масталыгина, 29 лет, химик

Еще в школе я любила химию, старалась уделять свободное время дополнительным занятиям и с удовольствием ставила различные эксперименты. В школьные годы я мечтала связать свою жизнь с фундаментальной медициной или фармацевтикой.

Чтобы сформировать первое представление о медицине, я даже окончила медицинский колледж по специальности младшая медицинская сестра, параллельно со старшими классами школы — по вечерам и во время летних школьных каникул.

К сожалению, а может, счастью, продолжить свой путь в этом направлении мне не удалось, скорее всего, потому, что мои родители опасались по поводу психоэмоциональной напряженности труда в сфере медицины.

Фото: РИА Новости

В итоге я окончила Российский экономический университете им. Г.В. Плеханова по специальности «товароведение и экспертиза товаров», где научилась применять знания естественных наук для решения практических задач. А ведь нет ничего лучше, чем видеть результат и практический выход твоей работы.

В науке я уже более семи лет. Серьезно научной работой начала заниматься после окончания вуза, во время обучения в аспирантуре Института биохимической физики им. Н.М. Эмануэля РАН.

Более всего в научной деятельности меня привлек коллектив ученых института. Можно сказать, что я была поражена не только глубиной исследований, но и возможностью работы в кругу прогрессивных умов страны.

Спустя три года обучения в аспирантуре мне сильно повезло: в моей альма-матер, РЭУ им. Г.В. Плеханова, при содействии ректора была организована молодежная научная лаборатория «Перспективные композиционные материалы и технологии», в которую пригласили меня и ряд моих научных коллег. С тех пор я уже пять лет работаю в этой лаборатории старшим научным сотрудником. Основное направление моей научной работы – исследования в области химии высокомолекулярных соединений и технологии создания новых полимерных композиционных материалов.

Конечно, своим самым значимым достижением в научной сфере считаю защиту кандидатской диссертации с присвоением степени кандидата химических наук — это действительно очень важный рубеж в жизни любого ученого.

Но все же хочется преуспеть не только в так называемой науке ради науки, а увидеть результат своей научной деятельности, грубо говоря, «на прилавке». Очень жаль, что в нашей стране потеряно важное звено промышленного инжиниринга и масштабирования лабораторных технологий. В советское время этим занимались прикладные НИИ. Хотя в последнее время видны положительные шаги в направлении восстановления системы инжиниринговых центров и запуска программ коммерциализации научных открытий. К сожалению, пока это капля в море.

В нашем обществе отношение к науке скорее негативное. Сразу вспоминается поговорка: «Если ты такой умный, то почему такой бедный». Основным критерием успешности являются деньги, а назвать науку прибыльной сферой язык не поворачивается.

Но родители приняли мой выбор нормально, скорее я чувствовала себя некомфортно, так как была вынуждена жить за счет родителей еще как минимум три года после окончания вуза. Знаю, что для многих это непозволительная роскошь.

Ученый не бывает молодой или старый, скорее он бывает успешный или нет. Вообще, ситуация с возрастом интересная. Сначала ты вроде как слишком «зеленый», а потом уже «старый». Критерий возраста часто фигурирует в государственных программах финансирования и грантах, и, конечно, ограничение по возрасту «молодого ученого» стимулирует как можно быстрее защитить диссертацию, чтобы успеть поучаствовать в интересных проектах и грантах.

Думаю, научная сфера как раз является той областью, где совсем не важна половая принадлежность.

Тем не менее в науке больше мужчин, чем женщин. В нашей стране, скорее всего, это продиктовано необходимостью мужчин иметь возможность быть освобожденным от службы в армии в случае получения степени кандидата наук. Кроме того, на мой взгляд, мужчины в силу своей психологии более успешны в вопросах достижения поставленной цели. Женщины чаще распыляются и иногда не могут довести начатое дело до логического завершения.

Фото: РИА Новости

Что касается научных степеней, шансы зависят не от пола, а от способностей и целеустремленности. А вот продвижение по карьерной лестнице у мужчин действительно более успешное, чем у женщин. Скорее всего, в этом плане женщинам мешает не дискриминация, а декретные отпуска и слабые амбиции.

Работа в научной сфере не является прибыльной, и, как правило, больших успехов и нормальной зарплаты можно добиться только будучи вовлеченным в деятельность полностью, без выходных и праздников. Мужчина способен себе это позволить, так как работа является основной частью его жизни, тогда как женщина, как правило, отдает предпочтение семье.

Тем не менее в моем окружении масса женщин-ученых, которые добились больших высот, и язык не повернется назвать их синими чулками, скорее успешными и независимыми.

Наверное, искренняя вовлеченность в любую профессиональную сферу может негативно сказываться на личной жизни. Хотя и тунеядство навряд ли поможет вам ее наладить.

Для меня важна самореализация, поэтому я уделяю много времени образованию и профессиональной деятельности. Мне кажется, что я двигаюсь в правильном направлении, тем не менее никакая работа и карьерные успехи не заменят человеческих отношений, прежде всего семейных. Надеюсь, на этом поприще я также преуспею.