«Боярская светлица» в частном доме: о золотошвейной мастерской Галины Новак

Царевны и боярышни

Галина Леонидовна Новак и священник Игорь Палкин. Фото Михаила Ерёмина

Однажды Галину Новак спросили, как называется ее мастерская. «Да никак не называется! — ответила она. — Люди просто приезжают ко мне домой, и мы вместе вышиваем за большими общими пяльцами». «Тогда у вас боярская светлица!» — воскликнул спросивший.

Действительно, на Руси много веков существовала традиция: богослужебные вещи (плащаницы и пелены) вышивали женщины — члены семей царей и бояр. Их работы, расшитые дорогими золотыми нитками, преподносились в дар монастырям и церквам. Сегодня в России существуют десятки золотошвейных мастерских, но далеко не все из них работают безвозмездно.

— Для меня это как послушание, — рассказывает сотрудница мастерской Галины Новак Татьяна Любимова. — Это и творчество, и служение одновременно. Мы трудимся для церкви — а значит, для Бога. Для меня это много значит. Просто вышивать салфеточки я бы не стала — душа не лежит. От них не испытаешь такого глубокого душевного удовлетворения.

Татьяна Максимилиановна занимается золотошвейным делом больше 25 лет — с тех пор, как Галина Леонидовна предложила прихожанкам вновь открывшегося Татьянинского храма при МГУ вышивать вместе хоругви и плащаницы для богослужений. В первые постсоветские годы многие храмы находились в разрухе, и хотелось помочь Церкви.

— Мне очень хотелось украсить Татьянинский храм, — вспоминает Татьяна Любимова. — Я умела вышивать со школьных времен, но золотым шитьем не занималась совсем. Навыка не было.

Сама Галина Леонидовна тоже научилась золотошвейному делу не сразу. Химик по основному образованию, позже она окончила Заочный народный университет искусств и работала в музее декоративно-прикладного искусства.

— В самом начале мы вышивали прямо в храме. Потом стали работать дома у Галины Леонидовны: она выделила под мастерскую свободную комнату, — говорит Татьяна Любимова. — Начали брать на дом работу, которую можно было делать самостоятельно. Например, вышивать надписи тропарей, которые пришиваются на плащаницу отдельно.

Работа для Бога

Фото Михаила Ерёмина

Сегодня золотошвейному мастерству обучают не только при монастырях и храмах, но и в художественных училищах и колледжах. Для многих мастериц это искусство становится полноценной работой. Нередко полотна и иконы, выполненные в технике золотого шитья, выставляют на продажу. Но для мастерской Галины Новак это не средство заработка, а жертва Богу.

Работа над плащаницей или хоругвями — дело долгое и кропотливое. На одно полотно в среднем уходит почти два года. Галину Леонидовну обычно не торопят.

— Сроки нам никто не назначает, — говорит мастер, — мы работаем в своем темпе. Два дня в неделю ко мне приезжают сотрудницы. Они сами выбирают, когда им удобнее. В прошлом году из-за эпидемии коронавирусной инфекции я шила плащаницу практически одна.

За 25 лет в мастерской побывало много людей — одни приходили, другие уходили. С годами сформировался и основной состав: четыре-пять человек. Большинство сотрудниц — прихожанки Татьянинского храма.

— Какое замечательное слово — «сотрудницы»! — замечает Галина Леонидовна. — Ведь «трудницы» — это женщины, которые приходят помогать монастырю. Вот в моей мастерской — самые настоящие со-трудницы: люди, трудящиеся вместе во благо церквей и монастырей. Это тоже своего рода подвиг, безвозмездная работа во славу Божию.

Сейчас Галине Новак 82 года. Она уже не набирает новичков и планирует постепенно заканчивать работу:

— Всех удивляет, что я все еще могу что-то вышивать, что зрение позволяет. Но я это делаю с радостью. Когда плохо себя чувствую — к работе не подхожу. Сейчас осталось две работы, которые я пообещала: Успенская плащаница и Казанская икона Божией матери, прорись которой представлена на выставке.

Сюжет по канону, детали — по вдохновению

Прорись Казанской иконы Божией Матери. Фото Семёна Лопухова

Выставка в Татьянинском храме, с которого, по большому счету, и началась работа мастерской, представляет большую часть работ, выполненных мастерицами за прошедшие 25 лет. Но это далеко не всё. Татьяна Самарина, прихожанка храма и помощница Галины Новак, объясняет:

— Многие работы не удалось выставить — что-то не разрешили забрать из храмов, потому что все эти вещи рабочие. Они все служат в алтарях, ни одна не лежит без дела. Плащаницы и хоругви выносятся во время церковных праздников для поклонения, используются во время литургий и крестных ходов.

Знакомые обращаются к Галине Леонидовне, и она принимает решение, как будет выглядеть вещь.

— Я начинаю копаться в книгах, — говорит мастер, — нахожу то, что мне интересно. Какой сюжет меня захватил, такой и шью. Хоругви для Татьянинского храма, например, мы сделали похожими на те, что были раньше, до закрытия этой церкви. На выставке представлены плащаницы с большой историей — она обычно указана в подписи к экспонату. Один из сюжетов я нашла в новгородской иконописной книге: плащаница показалась мне очень трагичной. Богородица стоит с Младенцем, а тут же, «за стеночкой», ее Сын уже лежит во гробе. Кому-то еще в XV веке пришла эта потрясающая мысль!

Господская плащаница. Фото священника Игоря Палкина

Следом за идеей выбирается прорись. Это своего рода эскиз, который выполняют иконописцы согласно строгим канонам.

— Прорись — это сам рисунок, копия иконы или вышивки, — поясняет Татьяна Любимова, — выполненный иконописцем на кальке. Потом большой кусок ткани запяливается, на него накладывается прорись, и по ней прошивается рисунок. Затем бумага обрывается и нужно «раскрасить» всё нитками.

Цвета тоже определены традицией: Иоанн Богослов, например, изображается в синем, Богородица — в тёмно-красной накидке (мафории) и синем платье (хитоне).

— Всё давно до нас придумали, — говорит Галина Новак, — поэтому я считаю, что в церковное искусство не нужно ничего привносить. Это не та область, где нужно самоутверждаться.

Тем не менее, объясняет Галина Леонидовна, знающий человек сможет определить манеру мастера. В золотошвейном деле тоже есть место творчеству — можно, например, украсить землю цветами или выбрать оттенок гор:

— Я люблю, чтобы плащаница была вся в звездах — это моё ощущение. Могу изменить какие-то детали, которые не несут духовного смысла: скажем, урезать часть гор или добавить дерево на заднем плане. А вот в сюжете мы ничего не имеем права менять.

Неважно, кто шил

Богородичная плащаница. Фото священника Игоря Палкина

За 25 лет существования мастерской сотрудницы сильно сблизились. Татьяна Самарина уже несколько лет ничего не вышивает, но продолжает считать Галину Леонидовну близким человеком.

— Я пришла к ней совсем девочкой, — вспоминает Татьяна, — ничего еще не умела и не знала, толком не ходила в храм. А Галина Леонидовна почти сразу же доверила мне вышивку. Это очень на меня повлияло и сделало дорогу в церковь легкой.

Татьяна Самарина признается, что спустя годы уже не помнит, кто над чем работал:

— Галина Леонидовна всегда стремилась, чтобы руку нельзя было узнать. Здесь нет ничего личного — неважно, кто что шил. Важно, что работа создана и существует для Бога. В духовном смысле это важно: не гордиться.

Экспозиция работает в актовом зале храма мученицы Татианы при МГУ (Большая Никитская, 1) каждый день с 10-00 до 19-00