Фродо Бэггинс против Гарри Поттера. Придут ли ему на помощь русские кадеты?

В воскресенье 4 февраля на федеральном телеканале «Россия» прошла премьера очередного культового фильма о ведьмаке Гарри Поттере «Гарри Поттер и узник Азбакана». Конечно, этот юный волшебник давно и, очевидно, прочно расположился на территории, которую раньше было принято называть пространством русской культуры. Тиражи переводов про леденящие кровь приключения малыша на метле огромны. Он натужно, c истерическим напряжением сражается с оборотнями и прочими упырями, классификацию которых усталая память отказывается фиксировать. Мотивация его поведения не очень вразумительна: отчасти бурсацкие шалости (мрачные в заведении такого типа), отчасти — боевое дежурство недоразвитого Гамлета. Мальчуган должен отомстить за отца.

Теперь все это сооружение, порожденное болезненной фантазией Джоан Роулинг, предъявлено на федеральном канале под названием «Россия» в воскресенье для детского просмотра. В русле фантазий Роулинг остается предположить, что дяди Бармалеи из руководства канала с успехом провели акцию: «Хрюшу и Степашку — на жаркое» или в гамбургер. Добродушным зверушкам лучше бы остаться в прошлом веке. Новые времена — новые герои.

Очевидно, предполагалось, что милые дети перед тем, как надеть пижамы и почистить зубы на ночь, должны присесть и посмотреть, как добрый учитель, которому так верили его ученики, на глазах у юных зрителей начнет трансформироваться. Как у него появится звериный оскал и клыки, как почернеют ногти, превращаясь в когти, как изогнется спина, а ноги превратятся в безобразные ходули и как, наконец, он бросится на своих воспитанников с целью прогрызть им горло.

Или как болезненно дергаются тела людей, когда какая-то мерзкая саранча «высасывает из них душу». А душа — клейкая грязная паутина, но лишаться ее очень больно. Ужас! Написать это — и то противно, а уж увидеть!

Вот такая прелесть. Спокойной ночи, малыши!

Для того, чтобы выжить в мире поганой нечисти (а мир Джоан Роулинг по определению из этого вещества и состоит) нужны волшебная палочка, мантры, ну, и прочий инструментарий. У меня здесь не хватает эрудиции и преизбыточествует брезгливость.

То, что для юных атлантических (европо-американских) консуматоров Гарри Поттер является пропедевтикой оккультизма — это понятно. Дальше надо приступить к чтению Блаватской, Гурджиева и иже с ними для укрепления теоретической базы и усовершенствования практических навыков воздействия на мир демонов и духов злобы поднебесной, а также для манипулирования существом под названием «человек». Это — для продвинутых учеников. А для средненьких — останется жвачка захватывающих триллеров, где кто-то кому-то откусывает голову. При условии, что детская психика выстоит в неравной схватке с дорогостоящими ужастиками.

Напомню, как в нашем фильме 1958 года «Новые приключения Кота в сапогах» злые царедворцы уверенно вели к гибели юную принцессу, рассказывая ей страшные сказки на ночь. Сами плакали от страха, но рассказывали. Девочка угасала. Ее спасли пионеры. Пионеров теперь нет.

Стоит ли об этом пожалеть? Стоит. Речь, разумеется, идет не о сложном историческом явлении, в котором было очень много драматических перепадов. Речь идет о собирательном образе, если угодно — мифологическом знаке с достаточно сложной культурно-исторической подоплекой, который настойчиво создавался всей системой патриотического советского воспитания. Литературный и экранный герой этого времени должен был обладать определенным набором качеств: бескорыстием, чувством товарищества, честностью и хорошей физической подготовкой.

Возможно, негусто, возможно, не доставало внутренней мотивации конфликтов. Но представления о благородстве и порядочности эти герои воспитывали. Таких мальчиков, подростков было немало в советском искусстве: лучшие — в книгах Гайдара, Рыбакова, худшие — во множестве бесцветных фильмов. Но сейчас — не про удачи и потери советского искусства для детей, в изобилии было и то и другое. Вот ведь беда, никто из героев и русского, и советского искусства для детей не стал образом-символом, никто не вызвал пылкой любви, не появилось героя, в которого мальчишкам-девчонкам захотелось бы играть. Не ощутили наши писатели конфликт, достаточно широкий в мировоззренческом плане, чтобы быть актуальным в разные времена, и достаточно точный, чтобы молодой человек мог идентифицировать себя с героем.

Уже не раз, именно в связи с юным Поттером, слышались сетования на то, что у нас нет детской литературы. Научных работ по этим проблемам — огромное множество, а самой литературы нет. И действительно, что читали целые поколения российских детей? Жюля Верна, Майн Рида, Стивенсона, Дюма. И сейчас читают почти то же, если сохранились бабушкины библиотеки в доме. А нынешние наши писатели даже приключений уровня «На графских развалинах» не напишут. Потому что есть настоятельная потребность в образе исключительного по смелости и благородству героя. (А тут еще импортные недотыкомки на метлах.).

Образ мальчика из школы волшебников заворожил весь мир. Природа его обаяния в общем-то понятна. Сирота, страдалец, вынужденный протестовать против мира взрослых и учиться жить в нем. Но и смелый, обиженный, несдающийся. Двоюродный брат Тома Сойера.

Но все это литературно-кинематографическое сооружение про Гарри Поттера, которое прекрасно укладывается в модный термин «проект», вызывает, скажем так, во многих читателях-зрителях вначале легкую оторопь, а потом желание активно возразить. И дело не в самом герое, а в том мире, который создан воображением Джоан Роулинг и предложен как модель реальности. Реальность эта проницаема и изоморфна: призраки, упыри и прочие бяки обитают в этом мире на правах гражданства; ложь и коварство есть стержень, связующий героев и события, заклинания — единственное оружие, при помощи которого дети могут сделать попытку отгородиться от тотальной пакости мира, как-то: перебороть страхид, вылезающих из подсознания Роулинг. Видимо, именно такие сказки рассказывали злые придворные бедной принцессе, пытаясь сжить ее со свету.

И вот здесь заключен принципиальный момент, который делает проект Роулинг провокационным. В сказке обязательно должны быть «злые придворные» и «добрые пионеры», отчетливо обозначенные мир зла и мир добра. В великих гуманистических и оптимистических фантазиях Толкиена, также играющих роль современной мифологии, есть мрачный, очень страшный мир зла: орки, назгулы, Мордор. Да, фабульно он занимает много места. Но есть и совершенно очевидный мир добра.

Там есть пленительный Шир, где хоббиты (ну, люди, конечно, люди, просто, скажем, в другой эстетике) попивают чаек, поливают палисадники, обильно трапезничают и с удовольствием трудятся. Зеленый, милый Шир, где добро растворено в воздухе, а зло — мелкообыденное, нужное для оттенения добра, Шир, который до слез жаль потерять и который надо защищать любой ценой.

Все хранители Кольца принадлежали миру добра. Они точно знали адрес зла, знали, как с ним нужно бороться, и ничего не путали. Они не знали цену, которую придется заплатить в этой борьбе, но знали, что «нужна победа, одна на всех». Это — дивная христианская сказка. И то, что в ней ни единым словом не задеты подлинные религиозные реалии, свидетельствует только о глубоком художественном и религиозном чутье автора.

Фродо точно знает: на метле летать не следует, потому что это транспортное средство ведьм. Мир и покой возможны только тогда, когда жители Средиземья заняты своими делами. Если эльфам по их природе положены свечение, благоухание и дивная красота, пусть так и будет. Завидовать нельзя. Желание насильственно овладеть не присущими тебе качествами, вообще чрезмерно страстное желание превращает доброго хоббита в Горлума. Нельзя принять законы Мордора и остаться на стороне добра. А Гарри Поттер — гражданин мира зла по определению. Он со временем научится превращаться в какую-нибудь голую зеленую обезьяну и будет алчно заглядывать в окна тех детей, которые еще не успели обрасти шерстью. В этом мире так делают все. Между друзьями и врагами нет ясной границы, волк превращается в союзника, любимый учитель — в нежить. Все слилось в неразличимый комок беды, опасности и слез.

Ясное дело, что от такого мира надо бежать, шагать с крыш, с мостов. В мире просто не осталось ни добрых пионеров, ни хранителей Кольца, некому и не за что сражаться. Депрессивный мир Роулинг — мир победившего Мордора, то, во что мир должен превратиться без самоотверженности маленьких хоббитов. И то, что Фродо и Гарри возникли в одной культурно-исторической традиции, есть свидетельство деградации общественного сознания и готовности принять нежить как норму.

Атака этого мира вызывает чувство бессильного протеста. Ведь с художественным миром можно бороться, только противопоставив ему другой художественный мир, одной модели поведения — другую. Опровергнуть систему идей можно, только предложив систему других идей.

Но такая попытка в нашей культуре сделана. Появилась приключенческая повесть греческого писателя Никоса Зерваса «Дети против волшебников», изданная в издательстве одной книги «Лубянская площадь». Книга эта соответствует всем параметрам приключенческой повести для подростков. Надо сказать сразу — это удачный проект. И сразу обозначить его главный недостаток — это проект. Он умозрителен, и его цели обозначаются в жесткой сюжетной и идеологической конструкции. Увы, если бы не было Гарри Поттера, не было бы и Ивана Царицына. Если бы не стояла задача разоблачения школы Мерлина, русские кадеты бы не проснулись.

Отсюда вытекает и все остальное. Разумеется, никого не ввели в заблуждение маска греческого писателя и название издательства. Чтобы понять, что автор вырос среди «родных осин», не надо удостоверяться в отсутствии его имени в современных литературных справочниках. В повести нет и следа греческой культуры. Зато старец, хоть и отзывается на обращение «Геронта», зато говорит: «Ну. Баранки гну». Генерал, как и положено старому вояке, приговаривает: «ядрель-мокрель». И, наконец, надпись «перев. с греч.» на обложке все-таки, как-никак, требует указания имени переводчика.

А о том, что спецслужбы имеют к этой повести очень косвенное отношение, свидетельствует следующий пассаж. Герой «ненавидел современную, пошлую, торгашескую, бандитскую Федерацию». Он «уходил в старые книги, в дореволюционные мемуары — как в мечту, освобождающую его от современной удушливой вони». Повесть написана в память и утверждение «воинского духа Империи». Сегодня именно этот дух востребован спецслужбами?

То, что автор — не грек и не контрразведчик, как раз очень хорошие признаки. За литературной маской скрывается темпераментный человек с горячим сердцем и отзывчивой совестью, сумевший создать яркую приключенческую повесть на памфлетной основе. Современный мир, в который входит и гаррипоттеровская академическая структура, трактован сатирически, ну, пожалуй, в интонациях газеты «Завтра»: он населен персонажами типа журналиста Уроцкого и певицы Блядонны.

Кстати, обличительный, прямо просвещенческий пафос автора заставляет вспомнить о журналистике екатерининских времен: говорящие имена — Иван Царицын, Петруша Тихогромов — оказываются торопливыми указаниями на внутренние качества этих героев. Так же, как автор торопится определить и внутренние отношения героев, рассказать, что Иван Царицын задет грехом тщеславия, что он недооценивает добродушного скромного увальня Тихогромова. А напрасно. Это все прочитывается в событиях достаточно ярких и захватывающих. В конце концов, героев успеваешь полюбить. Они живые, совершают ошибки, обнаруживают их, учатся раскаянию. Словом, человечески развиваются. Излишняя же дидактика утяжеляет повествование, да и смещает акценты. Ну, кто из современных подростков, обязательно ироничных, согласится с елейностью имени главного героя? Лозунговость противопоказана романтике.

Кроме того, в книге есть приключенческий нерв, неожиданные повороты, динамическая смена событий. И все повествование пронизано пафосом отрицания мира лжи. А для изображения этого мира автору, по сути, ничего не пришлось придумывать. Во-первых, он в изобилии представлен на страницах первоисточника. Надо было лишь поставить в предлагаемые обстоятельства подростка со здоровой психикой, чтобы пружина протеста сработала. А во-вторых, простые наблюдения за сегодняшней реальностью без числа дают возможности для сатирических обобщений.

Словом, книга, как ответ на эпопею о Гарри Потере, вполне состоялась. Но лишь как ответ. Что делать, Иван Царицын возможен лишь в связке с Гарри. И потому нечего возразить, если прозвучат слова: «Тень, знай свое место».

Пожалуй, отечественная культура ничего не может противопоставить всепобеждающему полету на метле мальчика с уже изуродованным сознанием, возложившего свое упование на термоядерный удар волшебной палочки. Фродо, сверх своих сил стараясь уничтожить материализованное зло, изменялся, просветлялся, истачивая плоть, возвышаясь духом. Гарри Поттер ничего не может изменить в себе из-за отсутствия личности, а вокруг ничего невозможно изменить — бесполезно сражаться с комарами на болоте в сумерки. Они тебя съедят.

А дети и подростки всей страны, очевидно, еще увидят, как это будет. Начало положено. На телеканале под названием «Россия» уже показали детский ужастик. Канал предложил детям поверить, что ужас в этом мире может дышать и в лицо, и в затылок. И спасения нет. Зачем же так неосторожно? Ведь сказано же: «Блюдите, како опасно ходите» (Еф. 5–15).