Искусство принадлежит народу, или Почему мне запрещают фотографировать в церкви?
Все драгоценности короны – достояние республики. Искусство принадлежит народу, а дворцы – пионерам. Это мы усваивали с детства, с любимых фильмов: от приключений неуловимых до «Кортика» и «Бронзовой птицы». С другой стороны, мы, воспитанные еще в советских традициях, уже родились с сознанием «ничего нельзя». Сюда не заходить, больше столько-то не покупать и лучше ничего не просить (впрочем, это из другой оперы, но удивительно созвучно времени). Фраза «покупатель всегда прав» была горькой шуткой и заканчивалась: «но не всегда может это доказать». Советская эпоха кончилась, и мы постепенно привыкли, что многое принадлежит нам по праву, за все можно потребовать от государства отчета. Правозащитники борются за наши неведомые свободы; они отстаивают право женщин попасть на Афон. Но советское прошлое то и дело прорывается сквозь либеральное сознание. Нас не удивляют старинные особняки и усадьбы в частной собственности, даже те, на фоне которых не всегда можно сфотографироваться (не думаю, что аргумент об архитектурном наследии убедит его счастливого обладателя показывать свой дом всем и каждому бесплатно и по первому требованию). Но почему-то многих любителей старины возмущают запреты фотографироваться в храмах и монастырях, являющихся историческими памятниками. Это же народное достояние, культурная ценность! И раздражает отсутствие единообразия: вот, благословит (т. е. разрешит) настоятель - здесь сфотографируете, а там нет. Почему? А как Бог ему, настоятелю, на душу положит. В Оптиной разрешают, а у вас нет. В чем резон?
Конечно, в Уставе не прописаны правила, что мирянин может смотреть и тем паче фотографировать в храме. Но все-таки есть следование внутренней логике церковной традиции – благоговейному, не профанирующему отношению к дому Божию; а если речь идет о монастыре – в сочетании с обычаями и распорядком данного монастыря. (Так, есть обители, в которые миряне допускаются только раз в неделю, на воскресную литургию.)
Обычно, если съемка не разрешена, при входе в храм или монастырь висит предупреждающий знак. Однако, когда вы крестите ребенка, венчаетесь или приходите на отпевание близкого человека, проблем с фотографированием нет. Надо только взять благословение у священника. В некоторых монастырях видео- и фотосъемка платная. К этому надо относиться так же, как к свечам и запискам, - как к пожертвованию на поддержание достойного облика тех самых исторических памятников, которые вы хотите сфотографировать.
Бывает, что никаких разрешительных или запретительных знаков не висит; но прежде чем фотографировать, лучше спросить благословения: ведь приходя к человеку домой, вы не начнете щелкать все подряд без спросу.Тем более самого человека. И отказаться от фотографирования – его личное право. Православный в храме и священник в этом плане ничем не отличаются от любого другого. Это, как принято говорить нынче, его «privacy». Тем более, что молитва – дело сугубо личное, интимное, публичность его нарушает. Во время туристических посещений монастырей обычно специально предупреждают: насельников обители (букв. монахов, населяющих монастырь) фотографировать нельзя. Думается, здесь все понятно: кому бы хотелось в собственном доме ощущать себя, подобно диковинному животному в зоопарке, под постоянными любопытными взглядами и вспышками камер? К тому же сама сущность монашеского делания противоречит публичности.
Фото- и видеосъемка богослужений – если это не трансляция Пасхи или Рождества по региональному (национальному) ТВ, что важно для немощных людей, не могущих посетить храм, или не репортаж о престольном празднике храма, принесении мощей, etc. – не допускается, чтобы не исказить саму сущность богослужения, не превратить его в театрализованное представление.И, наконец, нельзя все же сказать, что нас с вами лишают знания о нашем культурном наследии: о подавляющем большинстве церковных памятников можно найти качественно изданные профессиональные каталоги и фильмы.
Агафья Логофетова
