В начале пути

В этом наше маленькое человеческое счастье - томящее ожидание чего-то нового, неизведанного за поворотом. Чудно, ведь как было бы скучно, если бы мы все знали заранее! Приятно очутиться в том, что еще год назад для тебя было «хорошим будущим».

Вспоминается и осень прошлого года, зачисление в ряды студентов факультета журналистики Московского государственного университета. Учеба в МГУ - настоящее счастье, о котором не стыдно было мечтать еще в школе. Решено было поступать на журфак, т. к. вступительные экзамены показались чем-то вполне достижимым. Правда, первое аудиторное сочинение (на подготовительных курсах) было абсолютным провалом. Вердикт - оценка 3/2, т. к. не успела полностью раскрыть тему плюс переписать на чистовик и проверить: не уложилась в 5 часов. Преподаватель была строга и повторяла: «Учите цитаты, читайте произведения каждую минуту! Времени мало! Вы должны жить экзаменами!»

Школьные дифирамбы о моем литературном таланте были забыты мгновенно. С горькой иронией я повторяла: «Вот тебе и писательница, взрослая журналистка!» Падения и неудачи преследовали меня с завидным постоянством. На половине пути к желанной цели захотелось бросить все. Нервное напряжение вылилось в продолжительную беседу с родителями на кухне маленькой двухкомнатной квартиры. Мама умоляла не бросать, папа, кажется, уже не верил в меня. Я со слезами напевала реквием по мечте. Но решение было принято единодушно - отступать нельзя.

Перед экзаменами мама отвела меня в Покровский монастырь, расположенный на Таганке, куда многие приходят, чтобы приложиться к мощам Матроны Московской. «Молись, Лида, молись Матронушке, все свои просьбы рассказывай ей как живой, и она обязательно услышит наши молитвы и поможет нам преодолеть все трудности», - шепотом говорила мне мама, когда мы стояли внутри храма. К большой иконе Матронушки и к мощам всегда тянутся огромные очереди. Я стояла и думала лишь о том, что если поступлю в университет, то начну жизнь с чистого листа, молилась: «Тем же почитающе память твою молим тя: помози и нам в любви Божии пребывати, старице блаженная». Передо мной стояла большая цель - она сияла, как золотые купола храма в лучах вечернего солнца.

Покровский ставропигиальный женский монастырь

Помню, как в большом храме я полулежала на лавочке - писала записку Матронушке, в которой молила о поступлении. Когда подошла моя очередь прикладываться, я просунула записку за икону Матроны Московской. Обычно, когда записок от прихожан становится слишком много, служительницы монастыря аккуратно собирают их в мешочек и уносят. Я немного схитрила и свою записку просунула за икону, чтобы ее потом не смогли достать. Я не хотела, чтобы ее прочитали и выбросили. Красное солнце медленно садилось за горизонт. Я гуляла по территории монастыря и смотрела на огромные цветущие розы из монастырского сада. Красные, белые, желтые, оранжевые, темно-бордовые розы! Они наполняли воздух своим ароматом и пылали, словно горящие факелы. Нам с мамой при выходе из храма дали немного благоухающих лепестков, я до сих пор храню их в отдельном мешочке.

Наступил день экзамена. Родители  нервничали гораздо больше меня. Утром меня провожали из дома, как провожают призывника на военную службу. Вся семья в количестве трех человек (считая меня) присела на дорожку. Мама повторяла: «Главное - написать все на черновике и проверить работу, прежде чем ее сдать». Папа долго меня обнимал, не хотел отпускать, перекрестил на прощание. Я не могла сдержать слез...

В метро нервно и порывисто пролистала свои конспекты. Пушкин, Достоевский... Почему-то вспомнилась цитата из рассказа Чехова «Студент»: «Он думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду... у первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле». 

Про себя  я плакала, просила у Господа прощения грехов, умоляла, чтобы он помог мне достойно пройти этот трудный путь до конца. Постоянно твердила: «Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое... Все, что ни делается, - все к лучшему... Но ведь мои старания, наверное, не могут быть тщетными... Впрочем, на все воля Божья...»

С собой у меня была только бутылочка святой воды, которую мы с мамой принесли из монастыря Матроны Московской. Помню: конверт с темами, светящийся в лучах утреннего солнца, - его белый цвет резал глаза. Наконец его открыли. Женщина громко и отчетливо произнесла: «Гипербола и гротеск в «Ревизоре» Гоголя». Аудитория неожиданно захлопала. Увы, про Гоголя писать не решусь. Оставалась вторая тема (я знала, что писать буду только по девятнадцатому веку, нам его преподавали на курсах, и я его знала лучше). В душе теплилась надежда на спасение. «Образы студентов в творчестве писателей второй половины девятнадцатого века (Ф. М. Достоевский. «Преступление и наказание», А. П. Чехов. «Студент»)», - объявила женщина. Мало, кто захлопал в тот момент. А я... Я чуть с места не сорвалась от радости. Достоевского - помнила. Лучше Чехова, которого, как оказалось, многие просто не читали, сложно было что-либо придумать. «Студент» был любимым рассказом, заученным почти наизусть. Радости не было конца.

В последние часы писать было практически невозможно из-за криков и шума. Но я все равно писала, потому что должна была написать. Последняя точка. Сдала! Вышла из аудитории с чувством облегчения. Ничего изменить уже было нельзя. Домой приехала абсолютно без сил. На меня накинулись с расспросами, но я даже говорить не могла. Оказалось, мама все это время провела в церкви, молилась за меня. Ставила свечи Сергию Радонежскому, Матронушке и другим святым. Папа молился дома. Я снова почувствовала, что не одинока. Когда мама собиралась выходить из церкви, вдруг пошел мелкий дождик. Она потом рассказывала: «Представляешь, светит яркое солнце, и вдруг начинается дождь! Ты пишешь сочинение, я молюсь за тебя, а за окном такое чудо! Красота! Это хороший знак. Значит, мы все преодолеем».

Когда наступило время идти смотреть результаты, я тоже очень волновалась. К журфаку от метро Библиотека имени Ленина бежала, потому что не было сил больше терпеть. Светило жаркое летнее солнце, в центре города было невыносимо душно.

На желтой стене журфака, казавшейся еще желтее в лучах утреннего солнца, уже висели оценки за вступительное сочинение. Я судорожно пробежала по нему глазами - искала свой номер в списке. Нашла 1610086... 4... 4... Четыре-четыре??? Не может быть! О Господи! Я соскочила со ступенек, растолкала народ, столпившийся у стены, и побежала во двор журфака к памятнику М. В. Ломоносову. Села у подножия Михаила Васильевича и расплакалась как ребенок.

Телефон разрывался от звонков: первой о моем успехе узнала мама. На пятнадцатой минуте радостных воплей, криков и истерики позвонил папа. Кто придумал, что мужчины не должны плакать? Неправда! Он плакал, и я была ему благодарна за эти слезы счастья. Это был самый лучший подарок - чувство, что в меня действительно верили. Это была наша общая победа. Мы торжествовали.  Затем я пошла в храм святой мученицы Татианы, что находится в двух шагах от здания журфака МГУ на Моховой, чтобы сказать: «Спасибо!»

Прошел год с момента моего поступления. Я начинаю учиться на втором курсе. Многое забылось с тех времен: сомнения и страхи, но они растаяли перед лицом Господа, «яко тает воск от лица огня». Много новых впечатлений и событий произошло в моей жизни за год. Сначала учеба казалась мне раем. Однако первая сессия далась очень нелегко. Но, слава Богу, мы снова выдержали испытание. Наверное, счастье нужно заслужить. Никогда ничего не приходит само, только терпением и старанием преодолеваются сложные препятствия и в мирской, и в церковной жизни. Свернуть горы одному трудно. Но с верой в Бога невозможное становится возможным.

Осень. Мы снова в начале. И слава Богу!

Фото: www.newizv.ru , www.sedmitza.ru