Проповедь в Казахстане

Шымкент, мечеть

- Отец Владимир, какие у Православной Церкви есть возможности для миссии в Казахстане?

- Прежде чем об этом говорить,  нужно решить принципиальную проблему:  благовествовать среди казахов или нет. Если мы решаем положительно, то максимально интегрируемся в казахскую среду и ведем активный, можно сказать, прозелитизм. Или мы оставляем все как есть, то есть, грубо говоря, не выходим с проповедью за пределы храма.

Но в Казахстане, на юге, есть пример активной проповеди. Например, отец Илья приходит в мечеть и благовествует прямо в мечети в Чимкенте (Шымкенте).

- И как это воспринимается?

- Это, конечно, опасно и, может быть, не стоит так делать. Но вообще мусульмане удивились, сказали: «Какие вы храбрые, что пришли и смело свидетельствуете о своей вере. А вот перед вами приходили свидетели Иеговы, они трусливо подсунули журнал нам под дверь и убежали».

- И второй раз ему позволили прийти?

- Отец Илья говорит, что после этого христиан зауважали, и он надеется на продолжение. Хотя традиционно на юге Казахстана исламский фактор сильнее, чем на севере. Там этнических казахов намного больше, север-то почти весь русскоязычный.

- А в чем именно проблема с внешней проповедью? Она запрещена?

- Закона, запрещающего проповедовать за пределами храма, нет. Но могут последовать обвинения в прозелитизме. Негласно между мусульманами и христианами (с подачи мусульманства) существует такое правило: вы наших не трогаете, а мы - ваших.

- А если речь идет об организации совместных мероприятий, не в храме или мечети, а на нейтральной территории, например в культурном центре или где-то еще?

- Если речь идет о социальных проектах, гуманитарной взаимопомощи, проблем нет. У нас есть общие злободневные темы: аборты, наркомания, алкоголизм, табакокурение, воспитание молодежи. И мы готовы к сотрудничеству в этом направлении. Что касается диалога на богословском уровне, мы это приветствуем, мы всегда открыты для диалога с представителями любой религии.

- Но реально что-то делается?

- Сейчас очень и очень редко.

- Вы упомянули «Свидетелей Иеговы», еще известно, что в Казахстане активно действуют протестанты… Что вообще происходит у Вас в стране в плане миссионерской деятельности?

- В Казахстане к Православной Церкви вообще относятся своеобразно. У казахов есть пословица «Между казахом и Христом стоит поп с крестом». Многое в обрядах, внешности священнослужителей, языке мусульманам глубоко чуждо. Кончено, казахи понимают русский язык, но на культурном (даже не религиозном) уровне в Церкви для них много отталкивающих и даже шокирующих моментов, например, иконы, ведь они традиционно не привыкли видеть изображения людей в помещении для молитвы, это запрещено. И плюс еще они воспринимают Православие не как отдельно взятую религию, а в связи с русской культурой. Но русские для казахов в какой-то степени захватчики и чужаки. И часто принятие Православия для них означает как бы принятие чужой культуры и, значит, предательство своей. Поэтому тут есть свои сложности.

В Казахстане проповедью успешно занимаются протестанты, которые, можно сказать, внешне принимают форму мусульман, то есть начинают с того, что на внешнем уровне стараются стать для казахов «своими». Они осуществили перевод Священного Писания на казахский язык, но протестантский по духу, но называют они его не «Библия», а казахским словом, которое означает  «Священная книга», и под таким именем ее распространяют. Это уже располагает казахов. К тому же оформлена она с казахским орнаментом, почти как традиционные мусульманские религиозные книги. То есть уже она воспринимается как что-то не совсем чужое и непонятное. 

Еще протестанты сделали подборку цитат из Корана, в которых говорится об Иисусе Христе. И когда к ним приходят мусульмане и начинают возмущаться, что протестанты, христиане проповедуют и распространяют свою религию, начинают объяснять, что на самом деле они почитают Иисуса, или Ису, о котором говорится в Коране и вот, пожалуйста, можем открыть Коран и почитать, что в нем сказано об Исе. А надо сказать, что большинство мусульман Корана не читали и мусульмане проникаются к ним уважением как будто бы к своим по вере. А потом протестанты предлагают вместе помолиться Исе, причем используют жесты, которые приняты в исламе. О крестном знамении или изображении креста речи не идет, это оттолкнуло бы мусульман, потому что со времен крестовых походов крест для них – символ врага. Протестанты даже могут расстилать специальный коврик для молитвы, как принято у мусульман. У протестантов вообще символика не играет такой роли, как у нас, поэтому использовать традиционные исламские элементы они могут очень легко. Тем более, что часто в Казахстане проповедуют даже не «классические» протестанты, а баптисты или пятидесятники.

У них много всяких хитростей даже на уровне слов. Они говорят не «церковь» а «каум», не «собор», а «курултай». Еще они не стали убирать традиционные казахские праздники -  рождение ребенка, развязывание пут, чтобы он начал ходить  и так далее. Оставили внешнюю форму мусульманского отпевания, то есть человека не в гроб кладут, как у христиан, а заворачивают в ковер, а потом сажают в вырытую могилу.

Успех настолько потрясающий, что им удается даже обращать имамов, которые сначала приходят ругаться, а потом поддаются на все эти уловки и переходят вместе со своей общиной.

Правда, с точки зрения богословия они не лукавят, говорят о богочеловеческой природе Христа, о Троице и, можно сказать, готовят богословскую основу для будущего диалога о переходе в православии. И конечно, снимают агрессию по отношению к христианству и к личности Христа.

Флаг республики Казахстан

Но  вообще казахи сами по себе мусульмане не стойкие, потому что они кочевники, а ислам на кочевую культуру ложится не очень хорошо, он скорее характерен для оседлых народов. Шариатского ислама в Казахстане не было никогда. Как-то так получилось, что при Екатерине II сюда были направлены миссионеры, которые почему-то решили, что кочевникам лучше принять ислам, хотя у казахов есть христианское наследие. По монгольской родословной некоторые казахские роды являются христианскими, это потомки тех, кто еще во времена Чингисхана исповедовал несторианство, сами казахи это прекрасно знают. Это тоже неплохой фон для проповеди.

И вообще казахи больше тяготеют к традиционным верованиям, тенгрианству, почитанию неба. В традиционных узорах на казахских коврах скорее Вы найдете символы неба и земли и даже несторианские кресты, чем мусульманские знаки. И на флаге у нас не полумесяц, как, скажем, в Узбекистане, а небо и орел с распростертыми крыльями.

- А какое у властей отношение у к протестантам?

- В обществе отношение толерантное, правительство больше симпатизирует нам. Президенту Назарбаеву не нравится деятельность этих сект, но ни одной секты еще  не запретили. Почему – не знаю.

"Скорая помощь" с красным полумесяцем

- Но вообще религия в государственной политике имеет большое влияние?

- Правительство взяло курс на сближение с Западом и Казахстан – это подчеркнуто светская республика. В этом плане нам сложно, например, создать институт военных священников или вести работу в тюрьме.

Мы не можем обучать сестер милосердия и направлять в больницы, потому что у нас вышел закон, к сожалению, по которому у нас теперь на скорой помощи не крест красный, а полумесяц. Хотя почему бы не сделать хотя бы и крест, и полумесяц? Но официально в стране 70% мусульман, поэтому и полумесяц, и общество не Красного креста, а Красного полумесяца.

- А можно узнать, почему Вы приняли православие?

- В 14 лет я начал ходить в православную церковь, потом поступил в православную духовную семинарию. Но по причине юного возраста я просто-напросто разочаровался в людях и начал искать благочестие за пределами православия и в итоге попал в лютеранскую миссию в Алма-Ате. Я закончил лютеранскую семинарию и стал священником. Но, имея православную основу, продолжал симпатизировать православию, читал книги. Кстати, на съезде я разговаривал с отцом Андреем Кураевым и засвидетельствовал ему благодарность за его книги, потому что во многом его книги  способствовали моему возвращению в православие.

Я стал изучать русских религиозных философов -  Соловьева, Бердяева, Ильина, Лосских и вообще не сидел в рамках лютеранства и все время сравнивал его с православием. И, скажем так, богословские труды Мартина Лютера по сравнению с богословским наследием православного востока выглядели бледно.

И в конце концов я принес покаяние и перешел в православие вместе со своей лютеранской общиной.

- А что, по-Вашему, мешает Православной Церкви готовить вот эту богословскую или даже культурную основу, которую готовят протестанты?

- Ничего не мешает. Нужно просто принять решение и начать активную миссию среди казахского населения.

- А с Кораном как быть?

- Я думаю, что ничто не мешает нам взять Коран, как это делают казахи протестанты, и пользоваться им во время бесед с мусульманами. Для начального этапа евангелизации это может быть правильно и полезно. Равно как и использование национальной символики, национального орнамента, скажем, в оформлении книг. Просто чтобы сделать их более привычными. Может быть, в целях евангелизации можно даже на время заимствовать внешнюю символику несторианской церкви, опять же, потому что исторически она не чужда многим казахам.  

- А кто должен принимать решение об активной миссии?

- Я думаю, что глава митрополичьего округа, владыка Александр.

- То есть это будет обсуждаться в ближайшее время?

- Думаю, да. Я вообще хочу выступить с инициативой проведения особого миссионерского съезда для миссионеров, работающих в Средней Азии. Потому что естественно, что мы работаем в другом правовом поле и у нас особая специфика.