Храм нужен прежде всего людям

Иерей Михаил Гуляев

- Отец Михаил, когда было принято решение восстанавливать храм Знамения?

- До того, как меня назначили настоятелем в Знаменский храм, я был клириком храма святой мученицыТатианы при МГУ. И так интересно получилась, что в течение некоторого времени я оставлял машину во дворике журфака и совершенно не обращал внимания на храм, который виднелся за зданием факультета журналистики. И вдруг, с какого-то момента я стал его видеть и начал думать, что это за храм. И стоило некоторое время так на него посмотреть, как вдруг наступило мое туда назначение.

Новейшая история этого храма очень сложна. После революции 1917 года к Знаменской церкви пристроили несколько помещений, в которых по личному указанию Ленина для «поддержания здоровья наших товарищей, подорвавших его в царских тюрьмах и в боях в период гражданской войны» была открыта специальная столовая. А в Шереметевском дворце рядом с храмом разместили больницу Лечсанупра, которая  в народе назывались «кремлевская».

Впервые после советского периода о возвращении храма Церкви заговорили в 1991 году. Тогда было первое обращение со стороны Святейшего Патриарха с просьбой о передаче храма Церкви, но этого не случилось, потому что некуда было перевезти сотрудников действующих структур Управления делами Президента, которые размещались в храме.

С 1991 года здесь сменилось несколько настоятелей, но они никак не могли добиться возможности совершения в нем богослужений. Иногда только служились молебны у забора, что, конечно, возмущало руководителей находящихся здесь организаций.  Их можно понять: тут располагался режимный объект, а храм по своей сути – объект публичный. Но суть в том, что диалога никак не получалось.

- А как получилось, что сюда назначили Вас?

Реставрационные работы

- После очередного конфликта в храм решили назначить нового священника, клирика храма святой Татианы отца Владимира Вигилянского, в дипломатических способностях которого никто не сомневался. Благодаря ему в храме начали совершаться регулярные богослужения. Правда, не по воскресеньям – поскольку это выходной день и здание закрывалось и опечатывалось – а по четвергам.

Так что в четверг тут работали структуры Управления делами Президента, и одновременно совершалась литургия. Правда, основное помещение храма было разделено на несколько этажей и в нем служить было нельзя. Но наверху, под куполом, была устроена «ленинская комната» – во многих советских организация были такие искусственно созданные социалистическим разумом «священные места». Конечно, в 2004 году, когда в храм пришел отец Владимир, она уже не функционировала.

Там устроили временный иконостас,  приобрели богослужебные предметы. Разместиться внутри этого крошечного помещения могли только несколько человек, и тем не менее приходили певчие и можно было служить Божественную литургию. Таким образом, храм святой Татианы обеспечивал богослужебную жизнь Знаменского храма. Правда, проходили в храм территорию Кремлевской больницы и только по списку, иначе не пускали.

Но вскоре протоиерей Владимир Вигилянский был назначен руководителем пресс-службы  Патриарха Московского и всея Руси. Совмещать это послушание со служением в Татианинском и Знаменском храмах стало невозможно, поэтому в 2005 году сюда  назначили нового священника. Так я оказался следующим в череде его настоятелей.  Причем указ о назначении Патриарх подписал в день моего рождения, 5 декабря.

Внутреннее помещение храма, сентябрь 2007  г.

- Но храм еще не был передан Церкви?

- Нет. В 2005 году это был один из немногих московских храмов, которые Церкви не вернули. Основная «волна» возвращений прошла за 10-15 лет до этого, а здесь история с возвращением сильно затянулась.

К моему назначению устроенная Лениным столовая была выведена как организационная единица, но оборудование оставалось в храме. Также в помещении храма располагались структуры Профкома и Жилищного комитета Управления делами Президента.

Для меня, как, наверное, практически для  любого человека,  органы государственной власти были «terra incognita», в которую не знаешь ни входа, ни выхода, так что вопрос о передаче мог оказаться нерешенным еще 10 лет.

Была еще одна сложность. В связи со статусом, которым обладает Управление делами Президента, с просьбой о передаче храма к нему мог обращаться нерядовой священник, а только Патриарх. А Патриарха можно просить об обращении только тогда, когда вопрос проработан и «почва» для этого обращения уже подготовлена.

Нам очень помогла одна прекрасная женщина - Валентина Александровна Петренко, руководитель Комитета по социальной политике Совета Федерации Федерального собрания  Российской Федерации. Она посетила наш храм и обещала попытаться помочь. С нашей встречи прошло какой-то время, и Валентина Александровна сообщила, что наступило благоприятное время и можно инициировать процесс освобождения храма и передачи помещения Русской Православной Церкви.

Первая литургия, 10 декабря 2006 г.

Теперь можно было просить Патриарха о том, чтобы он обратился к Президенту Российской Федерации. Патриарх встречается с президентом всего лишь несколько раз в году, и так совпало, что как раз подошло время очередной их встречи.  Так что Патриарх обратился к Владимиру Путину не просто письменно, но и лично, что, конечно, усилило просьбу и дало результат. Но чтобы это произошло, мы вели активную подготовительную работу в течение всего 2006 года.

С Божией помощью мы получили Поручение Президента по поводу освобождения храма. Но интересно, что этого оказалось мало, и возникла коллизия с оставшимся в храме столовским оборудованием. По закону его нельзя было просто так вывезти и выбросить, разрешалась только продажа с аукциона. Но кто будет покупать старые столовские плиты? Так что они, несмотря на Поручение президента, могли стоять в храме еще годами. Этот вопрос удалось решить просто каким-то чудом.

А еще долго тянулась история с подписанием договора о передаче здания храма. Но так получилось, что человек, в ведении которого было подписание договоров о передаче, оказался на грани увольнения по каким то внутренним причинам. Буквально накануне увольнения он попытался закончить все дела, и в том числе оформил договор о передаче храма. И то, что тянулось год, решилось за несколько часов. С утра мне позвонили, в середине дня приехали и буквально за полчаса заключили договор. Так что все сложилось один к одному.

Освящение и воздвижение крестов, декабрь 2006 г.

-В храме еще не было великого освящения?

- Великое освящение будет, когда закончат делать иконостас. Кстати, если получится его восстановить, это будет один из самых красивых иконостасов, сделанных в Москве в последние десятилетия, потому что он должен быть барочным, как и весь храм, а это значит, что в нем не должно быть прямых линий и практически не будет повторяющихся элементов.

-Это, наверное, очень дорого?

- Стоимость иконостаса определяется плотностью резьбы. И здесь она, действительно, будет очень велика, потому что наш иконостас до разрушения был буквально заткан резьбой. Но сложность не только в цене. У нас уже был проект иконостаса, но его отвергли искусствоведы. А тот, который утвержден в Росохранкультуры, стоит огромных денег.

Как только мы начали реставрационные работы, включились контролирующие органы.

Дело в том, что наш храм – это  памятник федерального значения, первый пример нарышкинского барокко. Это хрестоматийный образец этого стиля, его изучают все, кто занимается историей архитектуры.  Второй такой же храм находится около метро «Фили», но в нем сохранился иконостас, то есть ему повезло больше. Так что с реставрацией все не так просто.

- Наверное, все непросто и с территорией, на которой расположен храм. К нему сложно пройти, жилых домов поблизости нет…

На Пасху, 2008 г.

- Да. Наши прихожане живут далеко, поэтому в будни в храме практически никого нет, некому отвечать на звонки, встречать строителей. Прихожан мало, мало средств, которые могли бы обеспечивать жизнь храма.

Может кому-то и кажется, что у нас все благополучно и безоблачно, т.к. храм находится в постоянном взаимодействии с УД Президента, но на самом деле здесь не было ни одной ситуации, которая бы разрешилась легко. Какие-то вопросы удалось решить только чудом, с Божией помощью.

- Вы ведь служите один? Есть перспектива, что в храм будет назначен диакон или второй священник?

- Перспективы зависят от финансов. А у нас с трудом решается проблема самообеспечения даже сейчас.

Дело в том, что, когда храм передали Церкви, мы были уверены, что скоро завершатся строительные работы на близлежащей территории, и, как  планировалось, здесь разместятся офисы крупнейших финансовых компаний, а между Горьковской библиотекой и храмом откроют пешеходную зону, своего рода миниатюрную Уолл-Стрит. На самом деле, раньше там была улица, и можно видеть выход с нее на Воздвиженку, который сейчас закрыт.

Но строительство приостановилось, потому что возникли сложности с сохранением исторического облика зданий, этих красивых домиков между храмом и библиотекой. И храм оказался расположенным на территории строительной площадки. По нормам, через нее нельзя проходить, но мы договорились, что во время богослужений никаких работ проводиться не будет, чтобы прихожане могли пройти. Но дело-то в том, что для остальных людей храм как бы закрыт, и даже подойти к нему со стороны библиотеки, откуда он виден, невозможно.

- Но к тому же здесь очень дорогая земля. Не возникали вопросы по этому поводу?

- Да, мне говорили, что когда храм еще был на балансе больницы, был проект снести его, чтобы высвободить землю. И еще была идея устроить в нижнем этаже храма кафе.

Конечно, вопрос с территорией тоже приходилось решать, и первое время я налаживал контакты с соседями. Мне вспоминались слова из книги пророка Даниила: «Мене, текел, фарес», где «текел» – это «ты взвешен». И вот я был как бы «взвешен» соседями, владельцами близлежащих офисов и руководителями организаций, и, слава Богу, удалось выстроить с ними хорошие отношения. Мне даже передавали такую забавную фразу по этому поводу, что у кого-то миллиарды, а у отца Михаила в противовес им –  только зеленая подпись Патриарха.

Поднятие колоколов, октябрь 2010 г.

- А как вообще строится приходская жизнь в таком необычном храме? Сколько в нем прихожан?

- 30-40, и это все постоянные прихожане. Наш храм находится во дворах, его мало кто видит, так что в основном это те, кто пришел сюда вместе со мной, когда я был переведен сюда из храма святой Татианы при МГУ.

Но сейчас стали приходить новые люди. Может быть, это из-за того, что мы наконец-то повесили на колокольне колокола, и люди теперь приходят на колокольный звон.

- То есть они не рассказывают, почему пришли?

- Я не всегда успеваю пообщаться, да с первой встречи и не успеешь познакомиться. Надо, чтобы представился случай.

- А можно говорить, что Ваши прихожане - это община?

- Да.

- И каковы критерии общинности?

- Это известный и очень актуальный в Церкви вопрос. Наследие советского времени в том, что у людей нет общинного сознания. В СССР люди в храме не знали друг друга, боялись говорить, спрашивать, а священники, которые начинали общинную деятельность, подвергались наказаниям.

Теперь нам надо как бы заново понимать, что такое община.

Нам, конкретно в нашем храме, повезло, что людей немного. Они легко знакомятся друг с другом. А наша трапезная позволяет вместить всех прихожан, и после литургии мы собираемся за столом, беседуем.

На Пасху, 2010 г.

Честно скажу, я стараюсь давать людям сознание, что этот храм нужен в первую очередь не мне, не Патриархии, а им, потому что это их дом молитвы, и заботиться о нем должны сами молящиеся люди: убирать, благоукрашать.

С самого начала так получилось, что из-за финансовых сложностей мы не могли нанять свечниц, поваров для трапезной, –  и всем этим у нас занимаются сами прихожане. За свечным ящиком они сменяют друг друга по графику, а что касается трапезной, люди разбились на «пятерки» и по очереди дежурят – готовят воскресную трапезу. И у нас есть как бы некое хорошее соревнование – кто лучше приготовит, потому что каждая трапеза – это как день рождения или свадьба, на которую семья или несколько друзей готовят стол. И людям интересно, кто, как и что приготовит.

Вообще, изначально всегда была община, которая просила у священноначалия благословение на постройку храма. Это было естественно: есть жители села, соседи по улице – и у них есть храм. А сейчас, например, в Москве, есть храмы, и люди ходят между храмами, и вопрос в том, как их к конкретному приходу «привязать». И при этом мы всегда боимся перетрудить людей в этом новом для них сознании того, что храм – это их дом и требует от них каких-то сил и какой-то деятельности. Потому что люди могут запросто взять и уйти.

Как раз недавно владыка Пантелеимон (Шатов) пояснил, в чем состоит важность именно прихода. Он говорил о том, что социальная деятельность – это не то, что священник окормляет больницу или делает что-то еще, а это инициатива самих прихожан, которые помогают или другим прихожанам, или каким-то внешним по отношению к приходу людям. Поэтому я всячески пытаюсь их вовлекать своих прихожан в активную деятельность внутри и вне прихода.

Организация конкурса "Лицо России"

- Например?

- Силами нашего прихода был проведен Международный Литературный Конкурс «Лицо России». Причем все оказалось сделано на таком высоком уровне, что многие были уверены, что это работает коллектив профессионалов и получает за это плату. Конечно же, конкурс было бы невозможно провести без поддержки со стороны власти и высших церковных структур, но, по сути, всё делали сами наши прихожане в счет своей работы, в свободное время, часто даже на грани увольнения, засиживаясь до 3-4 часов ночи. Кто-то работал с новостями, кто-то – читал сочинения и отвечал на письма, кто-то занимался сайтом.

- А деятельность внутри прихода?

- К примеру, двое наших прихожан координируют переписку с заключенными. Мужчина – с мужчинами, женщина – с женщинами. Причем мужчины, которые нам пишут, в основном имеют пожизненное заключение.

Конечно, всегда есть сомнение в мотивах заключенных. Известно, что эпистолярное творчество у нас больше всего развито в тюрьмах, потому что люди начинают писать от скуки. Но мы получали и очень трогательные свидетельства благодарности, некоторые люди приняли крещение, причем многие, судя по имени и отчеству, происходят из наций, которые традиционно исповедуют ислам. Этим летом один прихожанин ездил на север в тюрьмы, общался со священником, который несет там служение, и тот подтвердил, что письмами мы занимаемся не напрасно.

- Исторически прихожанами Вашего храма были представители дворянских родов и императорской семьи. Вы как-то поддерживаете связь с их потомками?

-  Да. Наш храм стоит в Романовом переулке, и мы поддерживаем связь с потомками российской императорской семьи, с Домом Романовых. Кстати, в ходе нашего конкурса «Лицо России» у нас было два вида подарков. Одни – ценные, ноутбуки. И другие – от Дома Романовых, открытки, сделанные по образцу старинных адресов, с впаянной в них серебряной монетой с изображением царя-мученика Николая II и подписью наследника цесаревича, великого князя Георгия Михайловича.

Посещение храма патриархом Кириллом, апрель 2009 г.

Детям это было очень интересно, и один мальчик нам писал, что многие думают, что графы и князья – персонажи исторических книг, а что это живые люди – никто не знает. Так что подарки от Дома Романовых тоже были в контексте конкурса, который был признан выявить забытые лица России.

Еще мы поддерживаем связь с Российским Дворянским Собранием. Раньше прихожанами храма были Суворовы, Гагарины. И теперь нас посещает, например, предводитель Российского Дворянского Собрания князь Григорий Григорьевич Гагарин,человек очень интересной судьбы.

Наша церковь называется «храм иконы Божией Матери «Знамение» на Шереметьевом дворе»  в память о последних владельцах этой местности. И к нам не раз приезжал их потомок, граф Петр Петрович Шереметев, Председатель Президиума Международного Совета российских соотечественников. Он вспоминал, что в доме напротив храма жил его отец. Мне кажется, связи  с этими людьми очень важны.

- Но в наше время дворяне и князья выглядят как некий анахронизм…

- Знаете, я сам получил советское воспитание, и мне лично было интересно почитать интервью наследника Дома Романовых, великого князя Георгия Михайловича, это многое расставило по своим местам. Он образованный, просвещенный человек и, в частности, говорит о том, что, конечно, ни о каком восстановлении монархии в России сегодня речи не идет. Но поскольку Романовы столько столетий служили России, у нынешних представителей этого Дома также есть желание ей послужить. Например, представляя Россию в различных международных организациях. Сам Георгий Михайлович сегодня представляет Россию в одной из крупнейших международных экономических организаций.

Все равно в Европе существует некая элитарная общность, в которую входят представители монарших родов. Они занимают высокое положение в обществе, имеют влияние. В Европе, даже в странах бывшего социалистического лагеря, есть опыт восстановления статуса представителей аристократических родов. У них нет политической власти, но они несут просветительскую нагрузку, их деятельность близка к Министерству культуры. Они как бы несут в себе утерянную в обществе традиционную культуру.

Может быть, это действительно некий анахронизм, но сейчас вся наша традиционная культура – как анахронизм. И в нашем храме мы принимаем князей как живых представителей этой культуры, носителей традиционных ценностей, которые сохранились в их семьях. И они себя таковыми и ощущают, открывают выставки, культурные форумы.

Панихида 4 ноября 2010 г.

- У Вас есть с ними совместные проекты?

- Панихида 4 ноября по жертвам революции и гражданской войны.

Идея возникла совместно с Синодальным отделом по взаимодействию Церкви и общества.

Дело в том, что исторически в окрестностях храма жили представители высшей аристократии Российской империи. А после революции, если так можно выразиться, представители советской аристократии, привилегированные лица: Калинин, Буденый, Ворошилов и так далее. Условно говоря, сначала – представители «белых», потом – «красных».

Некое разделение на «белых» и «красных» есть и сегодня, и возникла идея примирить эти враждующие лагеря, и мы решили служить панихиду здесь, так сказать, используя исторический контекст этой местности и этого храма.  4 ноября – День народного единства. И, может быть, совместная молитва в этот день поможет преодолеть разделение.

Фотографии с сайта http://znamenie.patriarchia.ru/