Богословские размышления о Евхаристии
Заседание в первой из них открывалось докладом архиепископа Тихвинского Константина, в котором подробно излагались основные богословские аспекты Таинства Евхаристии - «центрального Таинства Церкви», «превосходящего все иные Таинства».
Опираясь на раннехристианские источники, докладчик обозначил следующие основные аспекты учения о Евхаристии:
- вера в тождество Даров - подлинным Телу и Крови Христовым;
- исповедание Евхаристии как приобщения к Крестной Жертве Спасителя и поэтому как единственной и полной замены всех ветхозаветных жертв;
- осмысление Евхаристии как залога единства Церкви в Теле Христовом;
- вера в Евхаристию как в дар бессмертной жизни.
Остановившись подробно на каждом из обозначенных аспектов, особое внимание в размышлениях о евхаристической терминологии владыка Константин уделил толкованию терминов «преложение» и «пресуществление», призывая признать их равнозначность.
«...Термин "пресуществление", как ассоциирующийся с латинской схоластикой, у ряда православных богословов новейшего времени вызывал отторжение. Тем не менее сегодня термин "пресуществление" является привычным и устоявшимся, он удобен тем, что подчеркивает реальность изменения хлеба и вина в Тело и Кровь Христа и не допускает толкований Таинства в протестантском духе. <…> Термин этот сегодня не стоит отождествлять со всеми метафизическими представлениями средневековой схоластической философии. Вопрос о философских основах христианского богословия и выявлении новых философских трактовок таких ключевых понятий, как "сущность" и т. д. ( в том числе – и применительно к богословию Евхаристии), которые не противоречили бы христианскому мировоззрению и в то же время учитывали бы достижения философии XIX-XX вв., представляется веcьма актуальной задачей современного богословия. В классическом же православном богословии термины "пресуществелние" и "преложение" - тождественны».На вопрос из зала о том, что владыка думает относительно термина «воипостазирование», докладчик отреагировал лаконичным «Считаю проблему надуманной», таким образом воздержавшись от комментариев в отношении воззрений профессора Московской духовной академии (МДА) А. И. Осипова, породивших напряженные дискуссии в богословских кругах.
В экклезиологическом аспекте, по мысли докладчика, жизненно необходимо осознание Евхаристии как Таинства, совершаемого только в Церкви, Евхаристии, как Таинства «общения» и «единения» и всякого церковного прихода как «семьи» во Христе и всех христиан как «братьев и сестер» не метафорических, но «со-кровенных». То есть осознание истин, подтверждающих тезис «вне Церкви нет спасения».
Евхаристия дана Церкви, Евхаристия совершается только в Церкви, и только принадлежащий к Церкви участвует в Евхаристии. В древней Церкви «причастие воспринималось… как акт, вытекающий из самого членства в Церкви, и это членство исполняющий и осуществляющий. Евхаристия была и называлась Таинством Церкви, Таинством собрания, Таинством общения»1. <…> Всякий приход, в котором совершается Таинство Евхаристии, есть «семья» во Христе. Христиане являются «братьями и сестрами» друг другу не в метафорическом, но в онтологическом, бытийном смысле, как ставшие «со-телесными и со-кровенными» Христу. Люди, причащающиеся из одной Чаши, должны настолько объединиться во Христе, чтобы жить уже единым сердцем, как один человек. <…> Знаменитый святоотеческий тезис «вне Церкви нет спасения» имеет евхаристическое обоснование. Вне Церкви нет спасения, поскольку вне Церкви нет Евхаристии. А без Евхаристии нет ни спасения, ни обожения, ни истинной жизни, ни воскресения в вечности.Раскрывая эсхатологический аспект Таинства, владыка напомнил, что со времен ранних Отцов Евхаристию называли «врачевством (лекарством) бессмертия», т. е. усваивали Таинству сотериологическое («врачевство») и эсхатологическое («бессмертие») значения.
И хотя в тот день, когда Адам вкусил плодов от древа познания добра и зла, физически он не умер, произошло принципиальное изменение его естества – в него вошел закон смерти. Вкушение запрещенных плодов стало для человека «залогом смерти». В Евхаристии происходит обратное тому, что произошло в грехопадении. Тело и Кровь Христовы становятся для искупленного человечества «залогом жизни». <…> После Причащения – хотя люди и продолжают умирать физически – меняется самая суть, принцип человеческого бытия. Приобщившись нетленным Телу и Крови Христа, человек оказывается вне власти Смерти (ср.: Рим. 6; 9), делается наследником Воскресения.Владыка неожиданным образом проиллюстрировал свои размышления, обратив внимание на отношение в христианстве к телам упокоившихся о Господе людей. Ведь в отличие от ветхозаветного «брезгливого» отношения к телу усопшего, прикосновение к которому грозило человеку быть оскверненным, во Христе покойник, его тело было и остается причастным Святым Тайнам, оно является «центром» заупокойного богослужения во многих смыслах - с точки зрения расположения в храме, содержания текстов и молитвенных обращений.
В завершение было озвучено, что все аспекты учения о Евхаристии крайне важны и заслуживают подробного изучения и ответственной богословской дискуссии.
На секции также выступили профессор протоиерей Леонид Грилихес (МДА) с докладом «Ветхозаветные прообразы Евхаристии», Преосвященный Афанасий (Евтич), бывший епископ Герцеговинский (Сербия), с докладом «Евхаристия в творениях мужей апостольских, мученика Иустина Философа и священномученика Иринея Лионского» (впрочем, озвученный доклад владыки по его инициативе был сфокусирован в большей степени на наследие последнего из Отцов). Выступил проф. Марсель Метцгер (Университет Страсбурга) с докладом «Евхаристия и другие чины в Литургико-канонических сборниках II-IV вв.» и другие.
Подробнее о программе конференции и участниках смотрите здесь.
1 Шмеман А., прот. Исповедь и причастие: Доклад Св. Синоду Православной Церкви в Америке. Б/м., б/г. С. 4.
