«Она сражала... внутренней свободой». Воспоминания об Анне Сергеевне Копьевой

Анна Сергеевна Копьева, скончавшаяся в прошлом году, была старейшей труженицей храма, удивительным и светлым человеком. 16 февраля - день памяти пророчицы Анны, день ее именин. Прихожане храма делятся воспоминаниями об этом действительно Божьем человеке.

Диакон Александр Волков

У нас с Анной Сергеевной была самая нежная любовь еще с моего детства, она всегда называла меня своим внучком, а когда я женился, то всегда нас с Варей - своими детками.

Была у нас и одна тайная совершенно договоренность (надеюсь, она не обидится, если я сейчас про нее расскажу). У Анны Сергеевны были часы такие старые китайские, которые цифирками время показывали. И вот, дважды в год в субботу перед переводом времени на час она мне торжественно эти свои старые часики вручала, чтобы я совершил над ними «нужную хирургию».

Очень любила со мной делиться тем, какие она новинки кинематографа посмотрела - то Король-лев, то Властелин колец, то еще что столь же серьезное.

Кадишь, бывало, на Честнейшей или на часах в нижнем храме, а она сидит и «Комсомолку» всегда читает. Но обязательно - встанет, поклонится кадящему и - продолжит свое чтение.

У нее никогда не смешивались записки: живые были с живыми, покойники с покойниками. Для тех, кто не понимает, это, честно скажу, не самое легкое дело, далеко не всегда другим свечницам удавалось соблюдать такое строгое распределение. Вообще с ней всегда было легко служить, поскольку профессионал - он в любом деле профессионал, а любитель - совсем другая песня.

Еще помню, как она свою косицу всегда теребила при разговоре, точно ребенок.

И при своем удивительном смирении, как это ни странно, часто бывала достаточно прямолинейна в своих оценках тех или иных решений и изменений.

Юлиана Годик, главный редактор «ТД»

Да, «Комсомолка» - это ее. Она меня сражала своей парадоксальностью какой-то... внутренней свободой действовать по какой-то своей траектории, собственной, пускай другим иногда непонятной, это ее как-то не особенно волновало, в хорошем смысле. Вот есть такая история: волна протестов относительно «Кода да Винчи», в Интернете - публикация за публикацией, отец Максим на «Спасе» на пару с епископом Менини воюют с ложными обвинениями масонов, Кирилл Фролов и иже с ним на Пушкинской требует снятия фильма с проката... И тут вижу Анну Сергеевну за свечным ящиком, преспокойно читающую очередной опус Дэна Брауна, что-то вроде «Ангелов и демонов»... Спрашиваю с пионерским задором таким, вы чего, мол, Анна Сергеевна, это же подсудное дело этого еретика читать. А она мне: «А мне, между прочим, нравится, у меня дома все книжки его есть, очень захватывающе пишет». Нарочно не придумаешь такого... И крестилась перед трапезой она как-то размашисто так... Да, думаю, вот такой человек нигде не постесняется перекреститься...

Еще она имела обыкновение говорить: «Так, заказывайте, что купить сладкого». И клирошане возглашали: ну там, вафли, халву, батончики. И к следующей литургии она приносила чайные сладости, все в соответствии с пожеланиями. Вы просили - я купила. Отцу Майклу (как Анна Сергеевна называла  "между нами девочками" иерея Михаила Гуляева) в постные дни покупалась шоколадная соевая паста, она была неприкосновенна для остальных.

Павел Александров

Так случилось, что помимо нескольких ближайших родственников и, разумеется, служивших и певших одна лишь Анна Сергеевна присутствовала на нашем венчании. С тех пор всегда ощущали какую-то особую теплую связь с этим светлым человеком. Она была одним из тех людей, кто создавал эту совершенно уникальную атмосферу своего, родного, как будто домашнего прихода...

Любовь Макарова

Честно говоря, Анна Сергеевна относится к тем людям, про которых трудно сказать, когда точно с ними познакомился: кажется, что ты знал их всегда. Сейчас мне почему-то, всякий раз когда я думаю о ней, сразу же представляются ее какие-то детски голубые и по-детски улыбающиеся глаза и манера громко-радостно здороваться из-за свечного ящика. И трогательная привычка говорить «мой мальчик» про своего кота...

Марина Ветрова

Я сначала очень злилась на нее, когда опаздывала на литургию и записку никак подать не могла. А потом дошло, что опаздывать не надо.

Было очень поучительно смотреть на ее спокойствие - сразу вспоминаешь, что не на базар пришла, что все лишнее там надо оставить, за дверями.

И еще оказалось, что она ходила в храм в Троице-Голинищеве, который я помню с раннего детства: «Дедушка, а почему эти гаражи такие странные?» Моя бабушка сейчас туда ходит. Малость, а уже что-то общее... Землячество?

Простите, отцы, если скажу крамольное, но, когда вспоминаю храм, одновременно вспоминаю и добрые голубые глаза Анны Сергеевны.

Воспоминания Анны Сергеевны о военном детстве читайте здесь.