Порог весны, уложенный блинами
Масленица - красивый, яркий сюжет для живописи. У кого-то это предлог для создания веселой открыточной картины - как, например, в случае «Масленицы» Бориса Кустодиева. Но праздник может быть и поводом к изображению встречи разных культурных традиций - так, по крайней мере, преподносит это в «Битве Масленицы и Поста» Питер Брейгель (1559, Музей истории искусства, Вена).
Известный своими аллегорическими композициями, он и тут не обошелся без иносказаний. Двое впереди - толстяк верхом на винной бочке и с пирогом вместо шляпы и тощая фигура с ульем на голове - это Карнавал (одно из обозначений праздника Масленицы) и Пост. На левой стороне, под предводительством Карнавала, - современная жизнь предстает в виде разгульных удовольствий - трактир и чревоугодие. Справа, где Пост - здание церкви как знак благочестия. Вся площадь - это театрализованное представление по случаю праздника, которое вышло из балагана и растворилось в пространстве повседневной жизни. Иначе говоря, это модель современного мира, где через одну площадь проходят торговцы, хороводы и похоронная телега, играющие дети и калеки, набожные прихожане и ряженые.
Возможно, Карнавал и Пост - это еще и «карикатура» на протестантов и католиков (вспомним, что совсем недавно прошла Реформация). Видно, что те и другие показаны гротескно и без особого сочувствия - как это вообще свойственно Брейгелю. Карел ван Мандер (1548-1606), автор знаменитой «Книги о художниках», писал про Брейгеля, что тот «ревностно изучал произведения Иеронима Босха, после чего и сам писал много картин, изображавших бесовщину и разные смешные сцены, почему многие называли его Питером Шутником. Действительно, очень мало найдется его картин, которые можно было бы смотреть без смеха, даже у самых сдержанных и угрюмых людей они по меньшей мере вызывают улыбку». Упоминание бесовщины здесь неслучайно. Известно, что встречающие весну карнавальные празднества часто сопровождались недопустимыми Церковью непотребствами, поэтому современники-моралисты даже называли это время «неделей дьявола». Хотя суть происходящего (как на брейгелевской картине) улавливается лишь при внимательном рассмотрении - к которому живописец таким образом настойчиво призывает. Если же глядеть издалека, так сказать, обходить стороной, то и вид праздника получится не то чтобы благопристойным, но по крайней мере не выходящим из ряда вон.
Масленица (или Карнавал) и Пост - ключевые «вводные слова» для произведения, но его главные герои все же другие. В самом центре двое пилигримов, следующих за шутом. Очевидно, путники, ищущие свою дорогу, - олицетворение человечества, людей всех вместе и каждого в отдельности. С одной стороны, тут есть намек на абсурдность ситуации - ведь провожающий, так сказать, не в себе: шут светит факелом днем, т. е. разрушает привычные представления, переворачивает порядок вещей. С другой стороны, в качестве руководителя и наставника в этом «театре марионеток» Брейгель позволяет себе моралите: пусть каждый выбирает свой путь (налево или направо, за шутом или сам по себе) и придерживается середины, т. е. меры - от текущего пирующего Карнавала до грядущего Поста...
Д.К.