Папа, я совсем одна!
Собчак написала очень проникновенную колонку о своем отце. Знаю, что девы и дамы с неустойчивым гормональным фоном плакали. Возможно, и заслуженные отцы семейств роняли скупую мужскую слезу. Не буду оригинальной — мне очень понравился текст Ксении, из которого я сделала один-единственный вывод: грех на тех родителях, которые по собственной воле оставили своего ребенка единственным, лишив его братьев и сестер.
Почему? Ведь автор предлагает другой:
«Почему так часто сеть событий и обязательств становится важнее любви? Почему осознавать и страдать человек начинает только о невозвратном? Я не знаю ответа, но я стараюсь внимательно прислушиваться к голосам тех, кто жив, кто рядом и кто нуждается в моей любви. Я очень стараюсь».
Да потому что любовь к отцу и матери — настолько банальная вещь, что этого мы даже не обсуждаем. Увы, терзания ребенка, который не уделил должного (как ему кажется) или большего внимания родителю, умершему вскоре после этого — тоже весьма распространенная штука...
В пронзительных словах Ксении мне слышится другое: «Папа, ты оставил меня ОДНУ!».
Да, есть мама. Но есть и закон жизни: «В детстве мама оберегает тебя (о чем мы и читаем, кстати), став взрослой, ты оберегаешь маму». Маме нельзя говорить о боли в душе, потому что для мамы она станет такой же болью, только умноженной на десять.
Наверняка, есть подруги. Но и тут Ксения формулирует предельно четко: «Не помню имена». Т.е. все мы прекрасно понимаем, что подруги — это... ну... одним словом, подруги...
Даже если есть Любимый Мужчина. Даже если он — любящий и любимый муж, да даже если вы с ним вместе растите детей. Детей (повторюсь) — нужно оберегать. Мужчину — банально беречь.
Мать и дочь — в этих состояниях женщина несет бремя подчас непосильной, сводящей с ума ответственности; подруга и любимая — здесь часто грызет червь неуверенности, боязни предательства, тяжелой работы над собой. Счастлива та, которая может зваться сестрой!
Увы, рожденные в годы «жизненного идеала по-советски», многие из нас ощутили «прелесть» быть «единственными», которым «продуманные» родители хотели дать «все».
Что «все» — остается тайной за семью печатями. Но, обделенные и лишенные главного, такие дети часто пытются «защититься», представляя весомую аргументацию: «Вон сестры Машка и Дашка родительскую квартиру в суде делят, а мне делить ничего не нужно, а подруги у меня — роднее сестер!» А родители, с годами чувствующие свою вину, пытаются кинуть в глотку совести квадратные метры, лошадиные силы и брендовые бирки для любимого чадушки.
Отсюда эта дикая ситуация, когда государство буквально уговаривает семью родить второго ребенка. «Материнский капитал нас не спасет, мы уж лучше родим одного, и дадим ему все!» - слышу я голос нового поколения.
Страшно. Хочется спросить таких родителей, готовы ли они к тому, что у ребенка будет «все»: квартиры, машины, деньги, карьера и... полное одиночество? То самое, которое льется сейчас с виртуальных страниц «Русского пионера»? Как должна чувствовать себя мать, которая отказалась рожать младшего в угоду выученных уроков/хорошей одежы/путешествий/отдохнувшей мамы старшего? Точнее, не как, а кем — женщиной, которая дав «все», не дала ребенку главного.
