Сердце как орган высшего познания (часть 1)
Об этом писал выдающийся ученый, врач, святитель Лука Войно-Ясенецкий. С небольшими сокращениями мы публикуем 2-ю главу из его трактата «Дух, душа и тело.»
Уже во времена древних греков слова «фрин», «кардиа» означали не только сердце в прямом значении, но также душу, настроение, взгляд, мысль, даже благоразумие, ум, убеждение и т. д. «Народное чутье» уже издавна верно оценило важную роль сердца в жизни человека. «Сердце перестает биться жизни пришел конец», поэтому некоторые называют сердце «мотором жизни». Мы хорошо теперь знаем, насколько физическое и духовное благополучие зависит от правильной функции сердца.
Нам приходится в повседневной жизни слышать о том, что сердце страдает болит и т.д. В художественной литературе, в беллетристике можно найти выражения: «Сердце тоскует», «радуется», «чувствует» и т. д. Таким образом, сердце сделалось как бы органом чувств и притом чрезвычайно тонким и универсальным. Остановиться на этом необходимо потому, что все указанные явления в своей основе имеют глубокий физиологический смысл, говорит И. П. Павлов. В отдаленную эпоху, когда наши предки находились в зоологической стадии развития, на все раздражения, получаемые ими, они реагировали почти исключительно мускульной деятельностью, преобладающей над всеми остальными рефлекторными актами. А мышечная деятельность теснейшим образом связана с деятельностью сердца и сосудов. У современного цивилизованного человека мускульные рефлексы почти уже сведены до минимума, связанные же с последними изменения сердечной деятельности сохранились хорошо... Современный цивилизованный человек путем работы над собой приучается скрывать свои мышечные рефлексы, и только изменения сердечной деятельности все еще могут указать нам на его переживания. Таким образом, сердце и осталось для нас органом чувств, тонко указывающим наше субъективное состояние и всегда его изобличающим. Для врача надо отметить, что насколько хорошо происходит регуляция сердечной работы, обусловленной мышечной деятельностью, конечно, не чрезмерной, настолько же плохо происходит регуляция сердечной работы при различных волнениях, кои не ведут к мышечной работе. Оттого так легко поражается сердце у лиц свободных профессий, несущих легкий физический труд, но зато чрезмерно подверженных жизненным треволнениям. Так судит о сердце патологоанатом ("О смерти человека") и великий физиолог академик И. П. Павлов ("Курс физиологии" под редакцией проф. Савича, 1924 г.). Прибавим к этому еще некоторые замечания. Иннервация сердца поразительно богата и сложна. Оно все оплетено сетью волокон симпатической нервной системы и через нее теснейшим образом связано с головным и спинным мозгом... И что особенно важно для нас, этим нервным узлам и волокнам несомненно принадлежит очень важная роль в физиологии чувствительности. Таким образом, наши анатомо-физиологические знания о сердце не только не мешают, а скорее даже побуждают нас считать сердце важнейшим органом чувств, а не только центральным мотором кровообращения. Но Священное Писание говорит нам о сердце гораздо больше. О сердце речь чуть ли ни на каждой странице Библии, и впервые читающий ее не может не заметить, что сердцу придается значение не только центрального органа чувств, но и важнейшего органа познания, органа мысли и восприятия духовных воздействий. И больше того сердце по Священному Писанию есть орган общения человека с Богом, а следовательно, оно есть орган высшего познания. Поистине всеобъемлюща, по Священному Писанию, роль сердца в области чувства. (...). Помимо этой полноты чувствований, сердце обладает высшей способностью ощущать Бога, о которой говорит апостол Павел в Афинском Ареопаге "... дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли." (Деян 17,27) Об ощущении Бога или, вернее, благодатных воздействий Духа Божия на сердце говорят многие подвижники благочестия, многие преподобные. Все они более или менее ярко ощущали то же, что и ев. пророк Иеремия "было в сердце моем, как бы горящий огонь" (Иер 20,9). Откуда этот огонь? Нам отвечает святой Ефрем Сирин, великий тайник Божией благости: «Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем, Сокровенный от огнезрачных обретается в сердце. Земля же возносит стопы Его, а чистое сердце носит Его в себе" и, прибавим мы, созерцает Его без очей по слову Христову «блаженны чистии сердцем, яко тии Бога узрят» . Подобное же читаем и у Иоанна Лествичника «Огонь духовный пришедший в сердце воскрешает молитву по воскресении же и вознесении ее на небо бывает сошествие огня небесного в горницу души». А вот слова Макария Великого: «Сердце правит всеми органами, и когда благодать займет все отделения сердца, господствует над всеми помыслами и членами, ибо там ум и все помыслы душевные... Там ибо должно смотреть, написана ли благодать закона духа». Где там? В главном органе, где престол благодати и где ум и все помыслы душевные, т.е. сердце. Не будем множить подобных же высказываний живших
глубочайшей духовной жизнью. Их немало можно найти в «Добротолюбии». Все они, по собственному опыту, говорят о том, что при добром и благодатном устроении души ощущается в сердце тихая радость, глубокий покой и теплота, всегда возрастающие при неуклонной и пламенной молитве и после добрых дел. Напротив, воздействие на сердце духа сатаны и слуг его рождает в нем смутную тревогу, какое-то жжение и холод и безотчетное беспокойство. Именно по этим ощущениям сердца советуют подвижники оценивать свое духовное состояние и различать Дух света от духа тьмы. Но не только такими, более или менее смутными ощущениями ограничивается способность сердца к общению с Богом. Как это ни сомнительно для неверующих, мы утверждаем, что сердцем можно воспринимать вполне определенные внушения прямо как глаголы Божии. Но это не только удел святых. И я, подобно многим, не раз испытывал это с огромной силой и глубоким душевным волнением. Читая или слушая слова Священного Писания, я вдруг получал потрясающее ощущение, что это слова Божии, обращенные непосредственно ко мне. Они звучали для меня как гром, точно молния пронизывали мой мозг и сердце. Отдельные фразы совершенно неожиданно точно вырывались для меня из контекста Писания, озарялись ярким ослепительным светом и неизгладимо отпечатывались в моем сознании. И всегда эти молниеносные фразы. Божии глаголы были важнейшими, необходимейшими для меня в тот момент внушениями, наставлениями или даже пророчествами, неизменно сбывавшимися впоследствии. Их сила была иногда колоссальна, потрясающа, несравнима с силой каких бы то ни было обычных психических воздействий. После того, как я, отчасти по независящим от меня обстоятельствам, оставил на несколько лет свое архиерейское служение, однажды во время воскресной всенощной, когда было должно начаться чтение Евангелия, я неожиданно почувствовал волнение от смутного предчувствия, что сейчас произойдет нечто страшное. Раздались слова, которые я сам часто спокойно читал: «Симоне Ионин, любишь ли ты Мя паче сих? Паси агнцы Моя». Этот Божий укор, призыв к возобновлению оставленного служения внезапно потряс меня так могуче, что я до конца всенощной дрожал всем телом, потом всю ночь не сомкнул глаз, и около 1,5 месяца позже при каждом воспоминании об этом необычайном событии меня потрясали рыдания и слезы. Пусть не думают скептики, что я настроил себя к этому переживанию тоскливыми воспоминаниями об оставленном священном служении и укорами совести. Совсем напротив, я был тогда сосредоточен на своей болезни и предстоящей мне операции, был в самом нормальном душевном состоянии, очень далеком от всякой экзальтации. Для святых пророков возможно были и непосредственное слышание слов Божиих и восприятие их сердцем. «И сказал мне: сын человеческий! все слова Мои, которые буду говорить тебе, прими сердцем твоим и выслушай ушами твоими» (Иезек. 3,10). (...) Не только о способности сердца воспринимать воздействия Духа Божьего говорит Писание, но представляет его органом, который совершенствует и исправляет Бог, как центр нашей духовной жизни и Богопознания. Вот ряд текстов, свидетельствующих об этом с большей ясностью. «И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное и дам им сердце плотяное» (Иезек. 11,19). (...)«Дело закона у них написано в сердцах» (Рим. 2,15). «Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух» (Иезек. 18,31). (...) В притче о Сеятеле Сам Господь говорит, что семя Слова Божия сеется в сердце человеческое и хранится им, если оно чисто, или похищается из него дьяволом, если оно не умеет и не достойно хранить его. Сердцем осуществляются высшие функции духа человеческого вера в Бога и любовь к Нему. «Сердцем веруют в праведность, а устами проповедуют во спасение» (Рим. 10,10). «Если будешь сердцем твоим веровать» (Рим. 10, 9). «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» (Мф. 22, 37). (...) Сердцем мы молимся, и одна из великих форм молитвы есть безмолвный вопль к Богу. Так молилась Анна мать пророка Самуила о даровании ей этого великого сына. На горе Синае Бог сказал Моисею: «Что ты вопиешь ко мне?», - а он молился без слов, не шевеля губами. «Сердце их вопиет к Богу», - говорит пророк Иеремия (Плач 2,18). Хорошо это выразил Ландрие в своей книге «Молитва»: «Однажды ангел сказал одной из пламенных душ: «Что в самом деле ты делаешь? Ты колеблешь дворец небесный, и там ничего не слышно, кроме твоих криков». Однако эта душа не произнесла ни слова только ее сердце волновалось, и этого невидимого движения было достаточно, чтобы поколебать высоту небесную».
