Неудобные герои и неуютные вопросы Майи Кучерской
«Современным патериком», позже с «Богом дождя». Рассказы, нечасто выходящие в толстых журналах, по определению не могут вызвать столь же массовый отклик. Поэтому вышедший четыре года назад рассказ «Игра в снежки», при всей провокативности, прошел почти незамеченным. И вот недавно в «Знамени» вышел новый рассказ, «Кукуша». Я всегда с интересом и вниманием слежу как за творчеством Кучерской, так и за реакцией на него. И в этот раз провел небольшой опрос своих друзей и читателей в «Живом Журнале». Отзывы были предсказуемо противоречивыми: от «опять тошнотворное нытье» до «замечательно, очень и очень!». Почему это так и что это может значить?
Прежде всего, неравнодушие читателей - лучший подарок для писателя, говорю без всякого сарказма. Майя Кучерская сознательно и очень грамотно ведет свою линию поперек мейнстрима церковного сознания. Не думаю, что это эпатаж ради эпатажа или пиар. Скорее желание отстоять себя и свое право писать и думать честно.
Подача и образ мыслей Кучерской близки тем, кто биографически близок ее героям и на опыте знает среду и проблемы «Бога дождя» и «Кукуши». Ее аудитория довольно четко очерчена - это люди, которые пришли в Церковь достаточно давно, скорее всего, в начале 90-х. В основном гуманитарии, по крайней мере, с высшим образованием. Это люди, прошедшие через неофитский порыв, полосу относительной стабильности и вошедшие в затяжной кризис. Герои Кучерской - в честном тупике. Они, может быть, не особенно возвыышенны. Они не подвижники. Но они живые люди, а не картинки из житий. Этим и интересны.
Я могу понять тех, у кого сочинения Кучерской вызывают отторжение. Действительно, у отчетливо христианского автора (и его героев) вдруг какие-то Леонид-Андреевские настроения, метания, «проклятые вопросы» наконец. Ни следа умиротворенности, достигнутой или имитируемой гармонии и т.д. Вот многим и мерещится «противоречие в определении». У нас ведь какой стереотип православного автора? помесь Шмелева с Зайцевым. Хорошо еще, если не монаха Лазаря с И.Литваком.
Ну что же, надо признать, пусть это кому-то и неприятно, что церковь неоднородна. Особенно неоднородна она сейчас, медленно и мучительно выползая (да, всё еще) из-под обломков Советской власти, а заодно и того, что к Советской власти привело. И в ней есть целый пласт людей, мучительно ищущих Бога и себя, идущих от тупика к тупику. Именно они - постоянные и заинтересованные читатели М.Кучерской. Я один из них. Возможно, это закон церковной жизни, не знаю. Но есть, повторю, целая страта людей, пробывших в церкви энное количество лет и внешне продолжающих быть в ней, при этом чувствующих себя отдельными. Эта «отдельность», поверьте, вызывает не гордость, а тоску и ужас. Больше тоску. Чувствуешь себя как на сцене. Или как в каморке папы Карло перед нарисованным очагом. Многие говорят тебе, что на самом деле этот очаг греет. Другие (особенно умные и хорошие люди) говорят тебе, что за ним волшебная дверца. Но ключика у тебя все равно нет, и где взять - непонятно. Это очень субъективный взгляд, и наверняка неправильный. Важно сейчас другое: очень многие через это состояние прошли, с теми или иными потерями. А кое-кто в нем застрял. Книги Кучерской - о том, как жить с этим.
Майю Кучерскую иногда хвалят за честность. Честность не главное достоинство литературного произведения, говоря вообще. Но одно из основных и незаменимых именно в том жанре, в котором написан «Бог дождя» и «Кукуша». Если это не правда, не стоило и огород городить, не стоит и читать. Если же это прожитый и выстраданный опыт, он чрезвычайно дорог. Хотя, возможно, всем по-разному и по разным причинам. Тот, кто был в этой шкуре, узнает брата. Тот, кто сейчас в таком или в похожем месте, как минимум поймет, что он не один такой, что это бывает, а главное - что это проходит. Тот, кто никогда не бывал в унынии, не знал богооставленности... а есть такие? Что ж, наверное, им действительно читать Кучерскую незачем. Но боюсь, это вовсе не признак духовной высоты. Скорее, признак черствости. Ничего, у многих с годами проходит.
Я далек от того, чтобы идеализировать Кучерскую как писателя. Она не великий прозаик и не самый любимый мной из современных авторов. Но я хочу защитить ее право писать честно, пусть она и не нуждается в моей апологии. Дело в том, что писатель не обязан быть пастырем, «указывать путь», как говорят одни, или «ориентироваться на публику», как советуют другие. Он может делать и это, и то, и многие хорошие писатели так поступали. Но хорошими писателями их делало не это. И любим мы их не за это. Настоящая книга написана кровью сердца, как ни пафосно это звучит. И почему, собственно, писатель (да любой человек), входя в церковь, должен быть лишен права грустить, страдать, возмущаться? Не перестаем ли мы иногда быть людьми, сделавшись (а может, назвавшись?) христианами?
Легко давать благочестивые советы, как все мы знаем. И как же тяжело слушать их. Тяжело и бесполезно. Не разумеет сытый голодного и не может ему помочь, если сам голодным не был. Легко быть правильным за чужой счёт. И легко в этом случае уподобиться благочестивым и разумным друзьям Иова. Помните, как хорошо они всё знали? И как складно рассуждали? И как хорошо у них всё было в духовной жизни? И как оценил их советы Господь? Кучерская - в амплуа Иова на нашем безрыбье, в сусальном раю поделок и рассказов о том, «как надо» и «как должно быть». Поучимся плакать с плачущими, это полезный навык для христиан.
Предпоследний абзац «Кукуши» - четко высказанный манифест. Ему предшествует пассаж от лица коллективного голоса церковного народа, про быструю и скорую помощь старцев, про земельку с могилки, про маслице, кафизмы и прозорливость. И беспощадный ответ(к себе, к себе беспощадный!):
«Не верю. А если и поверю, все равно не поможет, слишком легкий путь. Нет уж, живи, мучайся, кукуша - так называл подружку ее муж, а я называю себя, потому что кто еще меня так назовет - чтобы каждый день, каждую секунду было невыносимо, чтоб трудно было дышать, ноги отказывались идти, руки делать, голова думать, сердце любить - все равно, каждый Божий, напомним, день. Хочешь не хочешь, пробивай башкой эту безнадежность, прогрызай в глухой стене беспричинной муки дыру. И сплевывай отгрызенное сквозь зубы. Называется - честно нести свой крест.»
А заканчивается рассказ, как и «Современный патерик», все-таки темой Пасхи. Этого нельзя не заметить. Это не может быть случайным.
Иллюстрация на главной http://www.mgarsky-monastery.org/
Иллюстрация к аннотации http://www.ozon.ru
