Протоиерей Максим Козлов: О чем напоминает нам Сретение Господне
В среду на этой неделе – праздник Сретения Господня. «Сретение» в переводе со славянского означает «встреча». О событии этом рассказывает евангелист Лука фактически в начале своего повествования.
Состояло событие в том, что на сороковой день после рождения Младенца Иисуса его родители – нареченный отец Иосиф и подлинная Мать Мария – по обычаю ветхозаветному, закону Моисея, принесли Его в Иерусалимский Храм, как каждого первородного, то есть младенца-первенца мужского рода. Полагалось принести жертву по закону Моисееву: это могли быть жертвенные животные, пара голубей. Так поступили и родители Иисуса из Назарета.
При вхождении в Иерусалимский Храм их встретили два человека, оба весьма немолодых – мужчина и женщина. Женщину звали Анна, прозвание ее было Анна Пророчица. Уже много-много лет она жила вдовой при Иерусалимском Храме – по сути дела, это единственное, что мы о ней знаем. Она вошла в историю благодаря этой Встрече, и имя ее сохранилось благодаря евангелисту Луке.
А вот о мужчине мы знаем больше. Его звали Симеон, в истории у него возникло прозвание Симеон Богоприимец – в Евангелии он так буквально не назван. Это был очень старый человек, о котором не евангелист, но уже предание церковное говорит, что он жил так долго, что умерли уже все его родственники, все, кого-либо он когда-то знал. И еще, говорит предание, он был среди тех ветхозаветных переводчиков, которым египетский царь Птолемей Филадельф дал задание перевести книги Священного Писания с еврейского языка на греческий. И Симеон переводил книгу пророка Исайи и встретил там выражение, что Дева – именно не девушка, а Дева чистая, – примет во чреве и родит сына. И он, думая, каким греческим словом перевести, решил, что это образ, метафора, и переводить нужно словом «молодая женщина». И когда он так сделал, то Ангел Божий явился к нему и сказал: «Ты не поверил пророку, вот теперь увидишь, как слово пророка осуществится». И он действительно, если это подлинно так, прожил сильно больше обычного срока человеческой жизни и, конечно, уже этой жизнью тяготился. И когда он увидел Иисуса из Назарета, он сказал слова, которые стали потом в веках одним из известнейших гимнов христианской Церкви: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему с миром: ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля». Кто видел «Обломова» Никиты Михалкова, вспомнит, что именно этим «Ныне отпущаеши» кончается фильм… И после этого, приняв на руки Младенца Иисуса, он смог умереть, душу свою отдать Богу.
Повествование, как и все евангельские значимые эпизоды, не есть просто часть Священной Истории, которую предполагается вспомнить, но то, что отсылает нас к конечным смыслам бытия. В данном случае, наряду с иным, конечно же, и к христианскому пониманию смерти, которая не есть ужас умирания, погружение в небытие, в тоску расставания с солнышком и липкими листочками этого тварного мира, но которая может и должна стать тоской по Встрече. Ибо это была встреча не только Симеона и Анны с Иосифом, Марией и Младенцем, но и встреча живой души человека с Богом, о которой нам праздник Сретения и напоминает.
