Побеждая рознь. О полемике вокруг «Троицы» Андрея Рублева. Ч. 1
Алексей Михайлович, какова Ваша позиция в «споре» вокруг возможного перемещения «Троицы» Андрея Рублева в Троице-Сергиеву Лавру?
- Я был участником расширенного реставрационного совета Государственной Третьяковской галереи, собранного по этому поводу.
Первое, о чем мне хотелось бы сказать - мне категорически не нравится та атмосфера скандала и конфликта, которая возникла в очередной раз (это, к сожалению, давняя история) между церковью и музеями. Мне кажется, что этот конфликт, тем более, этот скандал глубоко неправомерен и очень вреден - причем и для церковной среды, и для музейной. Почему он не имеет под собой никаких оснований? Потому что, по моему убеждению, и церковь и музей в отношении древних православных памятников делают одно общее дело, хотя и с разных позиций и с несколько разными задачами. В ситуации с «Троицей» была озвучена позиция некоторых представителей музейного сообщества, агрессивно настроенных по отношению к так называемым «церковникам», которых они обвиняют в желании отобрать национальное достояние, разрушить памятники культуры и т.д. К сожалению, противоположное мнение, близкое по градусу агрессии, мы замечаем и у некоторых представителей Церкви, в т.ч. официальных. В частности, о. Владимир Вигилянский, пресс-секретарь Московской Патриархии, высказал мнение, что музейщики по отношению к иконам выступают в роли тюремщиков, что музейное хранение - это тюрьма для икон. С этим мнением мне никак не возможно согласиться - оно не только возмутительно по форме и несправедливо по отношению к сотрудникам музеев, которые на протяжении многих лет сберегали эти памятники, но и глубоко неверно по сути, потому что, мне представляется, что вопрос о принадлежности и о том, где должны находится иконы - это вопрос юридический. Да, многие древние реликвии, в т.ч. чудотворные иконы, были реквизированы из церквей после революции, как и другая собственность - земли, дворцы и т.д. Этот вопрос о собственности абсолютно принципиальный, он должен быть решен постановлением Верховного Суда или какой-либо другой инстанции. Но пока его не хотят решать.
Дальше встает вопрос о том, как быть с этими древними памятниками. Ответ для меня очевиден: эти памятники должны храниться в музеях, потому что это очень хрупкие древние вещи, которые просто могут исчезнуть. И мы - и православные, и не православные просто можем лишиться сокровищ мировой культуры и, что важно для нас, культуры православной, которая демонстрирует самые высокие проявления человеческого духа. Очевидно, что такого рода памятники - очень хрупкие - должны находиться в музее. Каким будет этот музей, кому он будет принадлежать - это уже другой вопрос, юридический вопрос о собственности. Если Русская Православная Церковь получит эти памятники и если это Церковь ответственная (а я уверен, что она ответственная) - она поместит эти памятники в музей. Обратим внимание, где хранятся самые древние и ценные иконы той же Троице-Сергиевой Лавры: они хранятся в музее - и Духовной Академии, и музее Троице-Сергиевой Лавры, который находится в бывшей ризнице и остается государственным музеем. Возглавляет этот музей, насколько я знаю, игумен Троице-Сергиевой Лавры, и он очень бережно относится к вопросам хранения, сбережения, реставрации. Если встанет вопрос о том, что памятники религиозного искусства, бывшие собственностью Церкви, должны быть возвращены и помещены в какой-то большой церковный музей с соответствующими условиями хранения, как, например, музей Ватикана в Риме, где хранятся главные сокровища Католической церкви, то у меня, например, нет абсолютно никаких возражений.
До революции древние иконы, литургическая утварь и многое другое помещались в древлехранилищах. Это было, например, Древлехранилище им. Александра III, которое превратилось потом в Русский музей. Основа иконной коллекции Русского музея - это как раз собрание Древлехранилища им. Александра III, т.е., как мы бы сейчас сказали, частной коллекции русских императоров (хотя тогда не было такого разграничения между собственностью русских императоров и государственной собственностью). В провинции эти древние памятники уже в конце XIX века, еще до всякой революции, стали собираться и храниться в епархиальных музеях. Сейчас эти епархиальные музеи, слава Богу восстанавливаются. Таким образом, исторически нет конфликта между музеями и Церковью. Этот скандал искусственный и вводит общество в возбуждение, вызывая неправедные чувства. Со стороны церковных людей - агрессию по отношению к музеям и их сотрудникам, которые десятилетиями самоотверженно сберегали эти памятники нашего духовного наследия. А у негативно, или с подозрением, относящейся к Церкви части светского общества - агрессивные чувства и обвинения по отношению к Церкви, которая, как им кажется, хочет забрать и как-то использовать эти памятники, изолируя их от неправославной части общества. Сам же по себе скандал, на мой взгляд, разрушителен для всей русской культуры.
Моя позиция по поводу конкретного случая с «Троицей» Андрея Рублева... Главное: у меня нет никакого принципиального возражения против того, чтобы какие-то вещи, сохранности которых ничто не угрожает, выдавались для литургического использования на богослужения. Мне кажется, что это в принципе правильно, ведь святыни русские и византийские всегда находились в движении. Поэтому если речь идет о вещах, сохранности которых ничего не угрожает, то они вполне могут выдаваться на соответствующих условиях.
На реставрационном совете по поводу «Троицы» Андрея Рублева мы выслушали корректный, объективный доклад реставраторов Третьяковской галереи, которые показали современное состояние «Троицы». И мнение всех присутствовавших реставраторов было единым: состояние иконы таково, что любое неосторожное движение (и даже осторожное, ведь надо везти за сотню километров, пусть даже в какой-то особенной капсуле) вызовет серьезную угрозу сохранности этого памятника. Особое мнение было только у Савелия Ямщикова, который не слышал этого доклада, выступил в самом начале и сказал, что если на три дня - то «Троицу» можно дать в Лавру, если больше - то он против.
Мне кажется, что если существует даже маленькая угроза - а угроза не маленькая, а достаточно серьезная, то люди ответственные должны сказать, что лучше этого не делать. Подобное же мнение высказал архимандрит, представлявший на этом расширенном заседании реставрационного совета Троице-Сергиеву Лавру. Он также согласился с тем, что, хотя увидеть икону в Лавре очень важно для верующих, если существует хоть малейшая угроза, Церковь не может настаивать и просить, чтобы эта великая русская икона совершала такое достаточно большое и опасное путешествие. Итак, это позиция относительно конкретной ситуации: угроза повреждения существует и мне кажется, что абсолютно правильно было бы, даже с точки зрения Православной Церкви, этой угрозы избежать.
Представьте, что «Троицу» отправят в Лавру и с ней что-то произойдет. И представьте, какой колоссальный репутационный вред будет нанесен Церкви и какая антицерковная волна может подняться. Оценив даже эти потенциальные ущербы, я бы посоветовал от идеи перемещения иконы отказаться. К тому же, уже был достигнут некий компромисс внутри Третьяковской галереи: на праздник Троицы эту икону переносят в храм Николы в Толмачах, где верующие могут поклониться этой святыне в пространстве церкви.
И еще один момент, который, кстати, был главной темой моего выступления на расширенном реставрационном совете в ГТГ. Я говорил о том, что усилиями отчасти журналистов, отчасти каких-то экспертов с той и с другой стороны у общества возникло неправильное представление о некоей войне между музеями и церковью, которой в реальности не существует, а если есть какие-то попытки ее организовать, то они неправильны и разрушительны для обеих сторон. Мне кажется, очень важно разговаривать с обществом на эту тему, объяснять ему разные точки зрения, разъясняя и что такое икона, и что такое древний памятник, который должен быть сбережен для будущих поколений, и для которого нужны особые условия хранения. Повторяю, что из этого не следует, что музейный памятник в принципе не может быть выдан в храм для временного богослужебного использования. Но если есть угроза для сохранения жизни этого памятника, целостности красочного слоя и досок, которые часто просто расходятся - а в случае с «Троицей» это именно так, реставраторы нам показывали, что по иконе идет очень опасная трещина, которая может привести к серьезным повреждениям, - ответ очевиден. Дело вовсе не в том, где находится памятник и кто им владеет. Кто бы им ни владел, памятники такой древности и такой значимости должны находиться в музеях и сохраняться в идеальных условиях по мере возможности.
Продолжение следует...
