Женщины, сильные духом: Елена Круглова

Мы с партнером открыли первый центр для наркоманов в 1998 году, когда поняли, что целое поколение гибнет, как на войне, и никто им не помогает. Я борец по жизни, люблю выигрывать. А здесь такое поле для битвы!

Елена Круглова фото Ивана Куринного для Forbes

К нам тогда приходили парни, которые начали принимать наркотики, потому что это было круто. И поняв, что круто как раз из этого вылезти, они преображались. Уже через полтора года один из выпускников открыл второй центр по нашей программе. Сейчас их три.

Создавать много центров невозможно — не так просто найти психологов, консультантов, которые готовы к такой работе. Команда Дома (так в «Стране живых» называют свои центры. — Forbes Woman) должна обладать и силой, и порядочностью. Наркоманы — профессиональные вруны и манипуляторы. И если ты произносишь слова про честь, а сам живешь по другим принципам, они тут же раскусят ложь. 26 человек постоянно устраивают тебе проверку, и авторитет у них надо завоевывать.

Мы создаем условия, чтобы ребята себя все время напрягали, работали над собой. Программа трудная, не для слабаков. Это не массажный кабинет, где тебе все время будет приятно. Два года они будут дышать чистым воздухом, честно смотреть друг другу в глаза, а потом вернутся в мир, где таких идеальных условий не будет. Но вернутся уже измененными.

Основная задача программы — показать, что кайф от жизни можно получать без наркотиков, воспитать отвращение к ним. Если человек знает, что он любит и ненавидит, он живой. И наша программа живая. Вот, для примера, один из методов воспитания ярости по отношению к наркотикам — ритуал «Майка». Есть чан, куда сливаются все отбросы, все это киснет и пахнет отвратительно. Человек замачивает в этом футболку, потом надевает на себя и начинает рассказывать про то, как испытывал кайф и азарт от приема наркотиков. Сложно испытать те же чувства, когда ты воняешь.

Ведется работа с родителями, и это сложнее всего. Для них измениться и признать правду бывает очень трудно. Если у твоего ребенка болит сердце, ты можешь поделиться с другими людьми, спросить совета, а наркоманию скрываешь изо всех сил, защищаешься от правды. Фасад-то хороший — машина, работа, одежда. А наркомания — это стыд и позор.

Мы же все называем своими именами. Я матери говорю: ваш сын — барыга, он продает наркотики. А она в ответ: зачем вы так говорите, его заставили. Или приезжал высокопоставленный госслужащий, перечислил мне все свои регалии. Я говорю: если вы как прокурор пришли, то я ничего не нарушала, а если как отец наркомана, то так и представляйтесь. Честно жить очень трудно. И честно ответить себе на вопрос, кто ты, тоже трудно.

Сейчас для того, чтобы совершать подвиги, не надо ни на какую амбразуру кидаться, достаточно просто быть порядочным человеком. Заставить хама извиниться — подвиг. Вызвать скорую лежащему бомжу — подвиг. Даже место уступить женщине — подвиг. Потому что норма стала совсем другой: мне ни до кого нет дела, у меня своя жизнь. А мы тут учим, что надо жить иначе.

На сегодняшний день выпускников уже больше семидесяти. Бывает, кого-то выгоняем. Кто-то не выдерживает, уходит сам. Некоторые потом возвращаются, оценив, насколько атмосфера в Доме, где все говорят друг другу правду, отличается от обычной. Но даже те, кто прошел программу полностью, не дают 100%-ного результата. Недавно сорвался выпускник, не принимавший наркотики 10 лет, — набрал денег в долг, а тут грянулкризис.

Иногда хочется сдаться. За 13 лет мы похоронили девять человек. Они не прошли программу до конца, бросили раньше. Но я все равно подходила на кладбище к родителям и просила прощения, чувствовала вину, что у нас не получилось. Когда ничего не могу сделать, такое ощущение, что проигрываю битву. И жалко их очень, ведь любишь всех — без любви невозможно никого вытащить. Но если я сдамся на этой войне, то как буду жить дальше?

Работы становится все больше. Я уже бабушка, внуку полтора года, но недавно мы с мужем взяли еще троих детей из детского дома — двух братьев и сестру. Детям сейчас 3, 4 и 8 лет, я снова смотрю мультики, покупаю билеты в зоопарк, и мне это очень нравится. Иногда, правда, становится очень страшно: а что если у меня не получится вырастить их правильно. Но я сама детдомовская, росла в приемной семье. Так что знаю, что надо дать человеку шанс изменить жизнь. Подводные камни есть, но радости сколько! Ноша, если она твоя, всегда по плечам.

Летом мы собираемся открывать еще один Дом — команда уже готова, осталось только найти землю. Руководить им, кстати, тоже будет женщина.