Праздничный жанр — святочные рассказы

В центре внимания в дни Святок — Вифлеемский вертеп, путешествие волхвов, поклонение пастухов, звезда над пещерой... Вся вселенная замерла, увидев рождение чудесного младенца. И это событие, произошедшее больше двух тысяч лет назад, не просто вспоминается, как факт прошлого. Оно проживается нами сегодня — и сегодняшний свет Рождества в нашей жизни отражается в святочных рассказах.

Из средневековой мистерии в литературу

Традиция рождественского рассказа берет свое начало в средневековых мистериях. Это были драмы на библейские темы. Из мистерии в рождественский рассказ перешла подразумеваемая трехуровневой организация пространства (ад — земля — рай) и общая атмосфера чудесного изменения мира или героя, проходящего в сюжете рассказа через все три ступени мироздания.

На Руси предшественниками литературного святочного рассказа явились устные истории, или былички, рассказываемые обычно в деревнях в святочные вечера.

Святки, период с Рождества до Крещения, считались одним из самых больших и шумных праздников крестьянского быта, сочетавших в себе буйное веселье и страх человека перед силами тьмы. По народным представлениям, злые духи приобретали в это время особую власть и свободно расхаживали по земле. Однако, по общему мнению, они могли не только вредить, но и обладали знанием о будущем; преодолев страх, человек пытался узнать у них свою судьбу. Для того чтобы духи ответили на самый интересный вопрос — а это обычно вопрос о будущем замужестве — существовало множество гаданий. Часто они сопровождались страшными историями — о сбывшемся гадании, о вывораживании суженого, о столкновении с нечистой силой. Пожилые, опытные женщины рассказывали их молоденьким гадальщицам. Потом отголоски подобных сюжетов перейдут в литературный святочный рассказ. Чаще всего в этих историях таинственные посетители из потустороннего мира являются человеку лицом к лицу. «Если в знаменитом "Страшном гадании" А. Бестужева-Марлинского или в "Гусарской сабле" К. Баранцевича гадание и впрямь роковым образом влияет на судьбы героев, то в анонимном "Святочном рассказе", опубликованном в 1892 году детским альманахом "Былинка", гадание с зеркальцем оборачивается просто забавным приключением», — пишет Майя Кучерская в предисловии к сборнику святочных рассказов.

Из западного мира в Россию

Основателем жанра рождественского рассказа принято считать Чарльза Диккенса, который задал основные постулаты «рождественской философии»: ценность человеческой души, тема памяти и забвения, любви к «человеку во грехе», детства. В середине XIX века он сочинил несколько рождественских повестей и стал публиковать их в декабрьских номерах своих журналов «Домашнее чтение» и «Круглый год». Диккенс объединил повести заглавием «Рождественские книги». «Рождественский гимн в прозе: Святочный рассказ с привидениями», «Колокола: Рассказ о Духах церковных часов», «Сверчок за очагом: Сказка о семейном счастье», «Битва жизни: Повесть о любви», «Одержимый, или Сделка с призраком» — все эти произведения густо населены сверхъестественными созданиями: и ангелами, и разной нечистью. Традиция Чарльза Диккенса была воспринята как европейской, так и русской литературой. Ярким образцом жанра в европейской литературе принято также считать «Девочку со спичками» Г.Х. Андерсена. Чудесное спасение, перерождение злого в доброе, примирение врагов, забвение обид - популярные мотивы рождественских и святочных рассказов.

Из восемнадцатого века в будущее

В России первые святочные рассказы появились на страницах уникального в своем роде журнала XVIII века «И то и сио». Его издатель, М. Д. Чулков, помещал здесь самые разнообразные материалы по этнографии: песни, пословицы, поговорки. При этом к Пасхе печаталась бытовая зарисовка, описывающая пасхальное гулянье; к святкам — тексты подблюдных песен и, конечно же, святочные былички. Чулков пересказывал их с немалой долей иронии, вставляя собственные замечания и пояснения.

По-настоящему интересен литераторам народный мир стал чуть позже. Романтики XIX века ценили всякое своеобразие и в чужой культуре, и в родной. Романтиков завораживала мистическая аура святок, позволяющая развивать сюжеты в близком для романтизма направлении — фантастика, тайна, соприкосновение с потусторонними силами, эстетизация ужаса. К описаниям страшных гаданий добавились уже и городские истории о встречах с привидениями, сеансах черной магии. Впрочем, вскоре такие явления стали описываться в ироническом ключе, и часто призраки оказывались не более чем результатом изобретательного розыгрыша.

Святочный рассказ, несмотря на пестроту и многочисленность текстов, принадлежащих разным эпохам и разным писателям, тем не менее, весьма легко узнаваем. В самом общем виде можно определить святочный рассказ как рассказ о случившемся в период зимних праздников чуде.

Согревающий сердце праздник

Недаром действие большинства рассказов происходит в рождественскую ночь, когда небо и земля поклоняются Младенцу, лежащему в вертепе. В это время преображается все, злые сердца смягчаются, а песни ангелов становятся слышны людям. Так и в святочных рассказах не только действие злых духов оказывается явным для человека. Активное участие в событиях нашей жизни принимают ангелы, Богородица и Сам Христос. И в Европе, и в России к празднику издавались специальные альманахи с такими рассказами. Здесь лукавые духи и ангелы оказывались под одной обложкой.

Мистика Боговоплощения звала оглянуться и на те чудеса, что происходят на земле, и самому сотворить хотя бы маленькое чудо. Во многих рассказах страх перед неведомым переходил в чувство умиления и жалости по отношению к слабому и беззащитному. «Первые святочные рассказы этого типа появились в Европе, и не случайно: католический и протестантский Запад всегда острее ощущал потребность максимально приблизить к себе священные события и персонажи, поэтому и празднование Рождества быстро приобрело здесь не только религиозное, но и бытовое, домашнее значение. Жалостливые же святочные истории весьма удачно адаптировали и переводили праздник с духовного на душевный человеческий язык», — говорит Майя Кучерская. Именно таковы, например, рассказы Диккенса, отражающие чисто английские идеалы уюта и домашнего очага. Специфика диккенсовской традиции требовала счастливого, пусть даже и не закономерного и неправдоподобного финала, утверждающего торжество добра и справедливости, напоминающего о евангельском чуде и создающего рождественскую чудесную атмосферу.

Рассказы начинаются обычно с описания несправедливости, неполноты, кризиса. Захлебывались слезами замерзающие сиротки, доведенные до отчаянья бедняки, плутали в бурю путники. Смутной тенью скользили привидения, суженый со страшной улыбкой глядел на невесту из мерцающего зеркального пространства, одинокий старик с раскаяньем вспоминал прожитые годы, помышлял о самоубийстве несчастный влюбленный, срубленная елочка тосковала о привольной жизни в лесу. Но видно, оттого, что происходило это в ночь под Рождество Христово, в великую ночь спасения, неутешенных не оставалось. По милости Провидения и сиротка встречала своего благодетеля, и бедняк получал наследство, и путник сквозь метель слышал звон колокольчика. Чудо входит в жизнь людей. В противовес нередко создавались реалистичные произведения, которые сочетали евангельские мотивы и основную жанровую специфику святочного рассказа с усиленной социальной составляющей. Среди произведений русских писателей, написанных в жанре рождественского рассказа, — «Мальчик у Христа на елке» Ф. М. Достоевского.

Лесков — русский Диккенс

Целую книгу святочных рассказов создал Н. С. Лесков. Писатель говорил в рассказе «Жемчужное ожерелье» (1885): «От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера — от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец — чтобы он оканчивался непременно весело». Общее число лесковских святочных рассказов насчитывает до двадцати пяти произведений. Уже в свои ранние романы и повести Лесков вводил приуроченные к Рождеству и святкам эпизоды. Первое произведение с подзаголовком «Рождественский рассказ» — «Запечатленный ангел» — появилось в 1873 году, последний святочный рассказ «Пустоплясы» был создан за два года до смерти, в 1893 году. В декабре 1885 года писатель объединил двенадцать рассказов в специальный святочный сборник. Не раз рассуждал он и об основах теории этого жанра. Например, переработанный к святочному сборнику рассказ «Штопальщик» начинается так: «Преглупое это пожелание сулить каждому в новом году новое счастие, а ведь иногда что-то подобное приходит. Позвольте мне рассказать вам на эту тему небольшое событьице, имеющее совсем святочный характер». О жанре идет речь в первом абзаце неоконченного святочного рассказа «Маланьина свадьба»: «Я расскажу вам, достопочтенные читатели, небольшую историйку, сложившуюся по всем правилам рождественского рассказа: в ней есть очень грустное начало, довольно запутанная интрига и совершенно неожиданный веселый конец».

Многие рассказы Лесков при первой публикации (обычно это происходило 25 декабря) снабдил жанровым подзаголовком «святочный рассказ» или «рождественский рассказ»: «Запечатленный ангел», «На краю света», «Белый орел», «Христос в гостях у мужика», «Зверь», «Жемчужное ожерелье», «Грабеж», «Пустоплясы». Иногда «рождественская» природа повествования видна уже в заглавии («Рождественский вечер у ипохондрика», «Рождественская ночь в вагоне (Путешествие с нигилистом)», «Под Рождество обидели») (кстати, все они также опубликованы 25 декабря). В связи с изданием лесковского сборника 1886 года «Святочные рассказы» некоторые его произведения были переработы автором так, что стали осмысляться как святочные истории («Дух госпожи Жанлис», «Маленькая ошибка», «Старый гений», «Жидовская кувырколлегия», «Обман», «Отборное зерно»).

Хотя у Лескова герой утверждает, что сюжет святочного рассказа должен быть фантастическим, тем не менее, «Жемчужное ожерелье» — реалистичный рассказ: скряга и ростовщик вдруг превращается в щедрого дарителя. Фантастическая подоплека может быть заменена неким неожиданным сюжетным ходом.

Обыкновенное чудо

Мы уже говорили о том, что святочные рассказы часто начинаются с описания беды и трудностей человеческого бытия. Бабушке, едва сводящей концы с концами, нечем порадовать внучат к празднику («Рождественская елка»), мать не в состоянии купить ребенку подарок (П. Хлебников, «Рождественский подарок»), нет денег на елку и у обитателей петербургской трущобы (К. Станюкович, «Елка»), даровитый молодой человек 

незаслуженно притесняем своим скупым дядюшкой (П. Полевой, «Славелыцики»), подневольный крестьянин по прихоти барина должен убить своего любимца медведя (Н. С. Лесков, «Зверь»), потеряв билет на поезд, старуха не может попасть к умирающему сыну (А. Круглов, «В канун сочельника»). Однако всегда находится выход, преодолеваются все преграды, рассеиваются наваждения.

Чудо совсем не обязательно связано с событиями сверхъестественного порядка — посещением ангелов или Христа (хотя встречается и такое), гораздо чаще это чудо бытовое, которое может восприниматься просто как удачное стечение обстоятельств, как счастливая случайность. Однако для рассказов, опирающихся на евангельскую систему ценностей, и случайности не случайны: в любом успешном стечении обстоятельств и автору и героям видится милостивое небесное водительство.

Интересно, что гармония порой обретается даже ценой смерти, причем автор обычно не покидает героя на ее пороге, вступая в небесные обители вместе с ним, — описание его «посмертного» блаженства как бы уравновешивает тяготы земного существования. Для маленького героя Ф. Достоевского сама смерть становится дверью в страну его заветных желаний, где он обретает все, чего так не хватало ему в действительности, — свет, тепло, роскошную елку, любящий взгляд матери. Именно «Мальчик у Христа на елке» стал, пожалуй, самым известным русским святочным рассказом.

Святки XXI века

Сегодня пора вспоминать теплые и трогательные истории. Особенно важно, что никогда эти рассказы не прятались в отдельные «детские» и «взрослые» рубрики журналов и альманахов. Это рассказы для семейного, домашнего чтения. Перед чудом нет детей и взрослых, молодых и старых. У Христа на празднике не будет конфликта отцов и детей. Весточка из этого светлого мира — рассказы о том, почему на Рождество украшают именно елку (потому что только она стоит в лесу вечно зеленой, а значит, указывает на вечную жизнь), почему все люди и даже все звери спешат не только поклониться Божественному Младенцу, но и помочь тем, кто заплутал на пути к Его вертепу.

Вот она, цель святочного рассказа — усилить в домах читателей праздничную атмосферу, оторвав от житейских забот, хотя бы в день Рождества напомнить о всех «труждающихся и обременных», о необходимости милости и любви.

Впервые опубликовано 7 января 2009 года