Иконы, которые никогда не восстановят
Самое главное чувство- это боль.
Крест стоял в галерее у алтаря храма Христа Спасителя, почти прямо под окном. Тяжелый. На него падал дневной свет. Стоишь – вроде как нет ничего, присмотришься – и видны эти раны. Священник из Невинномысска несколько раз рассказывал о том, как по кресту нанесли удары ножом. Мужчина ворвался в храм и свалил крест на землю. Крест – большой, тяжелый, и как его удалось повалить – большой вопрос.
Надпись прикреплена к подножию Распятия из НевинномысскаОб этом кресте можно говорить много, но самое поразительное - то, что, как говорится, попадает «в точку», были вовсе не рассказы. Выслушав рассказ невинномысского священника, стоявшие рядом с ним священнослужители молча перекрестились и приложились к распятию. Изрезанная, искромсанная – святыня все равно живая, как получивший травму человек. Только человек требует лечения, а святыня – в каком бы состоянии ни была – лечит сама. Священнослужители – на всякий случай скажу, что их не снимали на камеру и вообще не фиксировали их действия – без слов выразили свое благоговение перед ней и понимание того, ЧТО перед ними стоит. Когда видишь такое, все вопросы отпадают.
5 икон стояли на столе у стены в одной из трапезных палат храма. Образ Святителя Николая Чудотворца, "Нерукотворный Спас", образ святого Прокопия Устюжского, икона Божией Матери «Донская» и образ Божией Матери «Помощница в родах».
И так получилось, что на время я осталась в трапезной палате одна. Первый порыв – поснимать иконы, как же, для публикации… А потом – мысль о том, что лучше просто побыть и помолиться перед ними. Без слов, пока рядом никого нет.
Потом пришли журналисты, поставили на штативы большие и маленькие камеры, наладили свет, повесили микрофоны, защелкали фотоаппаратами. Подходили и снимали иконы – ближе, дальше, анфас, немного сбоку, чуть-чуть снизу, чтобы было видно, как отошла древесина от Лика Божией Матери там, где по Ней ударили топором.
СМИ было позволено отснять иконы и задать вопросы священникам, и все мы – журналисты – выполняли свою работу. Записывая комментарии на диктофон, пытались «разобраться» в происходящем.
Но когда просто стоишь перед этими иконами, вопросы пропадают. Смотреть на них – просто больно. А не смотреть – нельзя, потому что от того, что было, не спрячешься. А самое удивительное и самое щемящее – то, что перед этими изрубленными иконами можно молиться и, несмотря на произошедшее, знать, что молитва твоя будет услышана. А образ – хоть и истерзанный – по-прежнему живой.
И когда сегодня эти иконы обносили вокруг храма, снова было больно, и казалось, что несут на носилках настоящих живых людей. Они не могут идти сами, но все равно готовы помогать другим и, несмотря ни на что, быть с этими другими вместе, поддерживать их.
Перед крестным ходом. Фото www.patriarchia.ru 
Перед крестным ходом. Фото www.patriarchia.ru 
Крестный ход. Фото www.patriarchia.ru 
Крестный ход. Фото www.patriarchia.ru 
Крестный ход. Фото www.patriarchia.ru «Я благословляю никогда и ни при каких обстоятельствах не реставрировать эти иконы, - сказал Патриарх Кирилл после молебна 22 апреля у храма Христа Спасителя. - Пусть знаки, нанесенные на них, постоянно напоминают нам о невидимой брани, которую каждый христианин должен вести, в первую очередь, с самим собой, со своими грехами, утверждая мир и правду Божию в окружающем нас мире. Христос Воскресе! Воистину Воскресе Христос!»
Слово Патриарха. Фото www.patriarchia.ru Смотрите также:
