"Великий пост и общество потребления". Ч. 3

Пришло время поставить вопрос о специфическом значении Великого поста в сегодняшнем мире. Современное общество, отмечено двойным распадом взаимоотношений: распадом в человеческом сообществе и разложением в космическом сообществе. Великий пост должен остановить этот распад.

 

УЧАСТИЕ

Теперь, третьим пунктом, можем ли мы поставить вопрос о специфическом значении Великого поста в сегодняшнем мире? Современное общество, как все мы сейчас остро осознаем, отмечено двойным распадом взаимоотношений, или koinonia (кинонии-общения); распадом в человеческом сообществе и разложением в космическом сообществе. На человеческом уровне мы видим не только рост беззакония и насилия, сопровождающийся во многих странах ростом экономического неравенства богатых и бедных, но и, что самое главное, постоянно растущей угрозой существованию семьи, первичной социальной ячейки, на которой основываются все остальные общественные формы.

На космическом уровне мы самым трагическим образом ослабили живительные связи, которые объединяли нас с окружающей средой. Уничтожая леса и создавая озоновые дыры в атмосфере, мы должны были бы вспомнить слова из Канона во время опасности землетрясения , который мы находим, например, в православном Большом требнике :

"Земля безъязычно взывает, стеная: зачем вы, все люди, множеством злых деяний меня оскверняете?" (Беседы о посте, I, 10 (PG 31.181B).

Перед лицом этого двойного распада Великий пост есть попытка восстановить наши истинные отношения как с ближними, так и с остальным творением. Первый аспект, наша взаимозависимость как представителей человечества, особо выделен подбором чтений из Писания в предпостный период. Вникая в эти тексты, мы обнаруживаем, что, как любил повторять мой школьный учитель истории, "это все так взаимосвязано, вы понимаете, так взаимосвязано!"

1. Незадолго до начала Великого поста, 15 (2) февраля мы вспоминаем то, что на Западе известно как Принесение младенца Христа во Храм, или Очищение Девы Марии (Candlemas). В православной традиции этот праздник называется Сретение Господне. Когда на сороковой день младенец Иисус приносится Своей матерью и названным отцом Иосифом в храм и там его встречает старец Симеон и пророчица Анна, - это символизирует встречу Спасителя его избранным народом (см. евангельские чтения на этот день: Лк 2: 22-40, особенно стихи 27-32). Таким образом, незадолго до действительного начала поста уже звучит его лейтмотив: встреча, общение, отношение. Я подлинно личность - prosopon , по-гречески - только в том случае, если открываюсь навстречу другим людям, смотрю им в глаза и позволяю им смотреть в свои. Другими словами, вы нужны мне для того, чтобы быть самим собой!

2. За три недели до начала поста в богослужении начинает использоваться специальная книга, Постная триодь . Этот день известен у нас как Неделя (т.е. воскресенье) о мытаре и фарисее (евангельское чтение Лк 18: 10-14). Ошибка фарисея в том, что он отказывается видеть в мытаре своего брата. В безлюбовном неприятии мытаря фарисей отвергает сущностное отношение koinonia-общения, которое соединяет его с ближними. Он являет собой пример того пагубного состояния, которое мы стараемся преодолеть Великим постом.

3. Следующее воскресенье - Неделя о блудном сыне (евангельское чтение Лк 15: 11-32). Притча о блудном сыне - это, в первую очередь, история потери и нового обретения личных взаимоотношений. В начале младший сын сбивается с правильного пути, поскольку думает более о вещах, нежели о людях: "Дай мне следующую мне часть имения..." (Лк 15: 12), - говорит он отцу. Он не заинтересован в личных взаимоотношениях с отцом, ему важно лишь имущество, которое он собирается наследовать. В результате этого отречения со своей стороны от личных взаимоотношений он обнаруживает себя "на стороне далече" (Лк 15: 13) - отчужденным, изгнанным, одиноким и изолированным.

Путь покаяния, который он должен пройти, включает восстановление личностных отношений с отцом, своей семьей и всеми домашними. Его возвращение запечатлевается великим пиром, а цель всякого пира - именно выразить koinonia и братство людей. Пища здесь - связующее звено, и поэтому каждая совместная трапеза есть утверждение общности. Отказываясь принять участие в пире, старший сын исключает себя из отношений и из общности. Это становится ясно по его отношению к возвратившемуся. Он не обращается к нему, не называет его "брат", но говорит отцу: "этот сын твой" (Лк 15: 30). Пока старший сын снова не научится говорить "мой брат", он обречен быть вне, в холоде самоисключения из человеческой общности - одним словом, в "неличностности"; поскольку без взаимной любви не может быть подлинной личностности.

4. В следующую за этим субботу мы совершаем специальное поминовение усопших, всеохватное по своей идее:

В горах и на дорогах, в пещерах и в пустынях в вере свою жизнь оставивших, монахов и женатых, юношей и старцев, со святыми, Христе, всех их упокой.

От печали и радости неожиданно взятых, в вере преставившихся, в благоденствии или несчастьи пострадавших, всех, Христе, упокой.

Убитых мечем, упавших с коней, пораженных градом, снегом и молниями, задавленных камнями и засыпанных землей, Христе, Спасе наш, упокой (канон на утрене субботы мясопустной, песнь 2-я).

Общность, членами которой мы являемся, не разрушается и не прерывается, как мы свидетельствуем в эту Родительскую субботу, и с нашим уходом из этой жизни. Воскресший Христос разрушил смерть: в Нем все мы живы и в Нем мы все едины. В молитвах этой Родительской субботы мы исповедуем, что koinonia , которой мы все принадлежим, есть единое и неделимое братство живых и усопших.

5. На следующий день, за восемь дней до начала поста, мы празднуем Неделю о Страшном суде, или, как она еще называется, Неделю мясопустную, поскольку в этот день в последний раз, теперь уже до самой Пасхи, разрешено вкушать мясо. В апостольском чтении (1 Кор 8:8 - 9:2) снова затрагивается тема личных взаимоотношений. Человек куда важнее правил поста. Апостол Павел утверждает: "Пища не приближает нас к Богу" (1 Кор 8: 8). Дело не в том, насколько строго мы исполняем предписания касающиеся пищи, а в степени нашей чувствительности по отношению к страданиям и трудностям ближних. Если я ем "идоложертвенное" и этим "уязвляю немощную совесть" другого человека, то лучше мне воздержаться от подобной пищи, даже если сама по себе она и не есть что-то греховное (1 Кор 8: 10-12). Решающий критерий - взаимная любовь, а не соблюдение или несоблюдение внешних правил поста и воздержания.

Притча об овцах и козлищах из евангельского чтения (Мф 25: 31-46) говорит нам именно об этом. Наша участь на Страшном суде будет определяться не строгостью нашего аскетического самоограничения, но тем деятельным состраданием, которое мы проявляли по отношению к ближним. Во время Второго пришествия я не буду спрошен о том, как строго я постился, как много бдений я выстоял, как много поклонов сделал. Я буду спрошен: накормил ли я голодного? Напоил ли жаждущего? Приютил ли странника, одел ли нагого, посетил ли больного и брошенного в тюрьму? Вот о чем я буду спрошен.

В обоих чтениях этого воскресного дня нам предлагаются ясные и безошибочные приоритеты. Сначала человек, а потом уже все правила поста. Наше воздержание будет более чем бесполезно, если оно не приблизит нас к ближним. Пост без любви - это бесовский пост. Какая польза от воздержания, говорит св. Василий Великий († 379), если вместо мяса мы съедаем брата или сестру в жестокой сплетне? (Беседы о посте, I, 10 (PG 31.181B)).  Лучше есть мясо и быть добрым и смиренным, чем питаться одной чечевицей и быть угрюмым ригористом.

6. В самом конце предпостного периода, непосредственно накануне собственно Великого поста наступает Прощеное воскресенье. Апостольское чтение этого дня (Рим 13:11 - 14:4) поднимает ту же тему, что и апостольское чтение предыдущего воскресенья: "Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его" (Рим 14: 3). Если мы постимся с духом осуждения, мы лишаем наш пост всякой духовной ценности. Господу важна не моя диета, а мои отношения с другими.

Более ярко и рельефно та же мысль проступает в евангельском чтении этого воскресенья (Мф 6: 14-21). Здесь Иисус подчеркивает решающее значения взаимного прощения: "А если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших" (Мф 6: 15). Смысл здесь не в том, что Бог отказывает нам в прощении, как бы намеренно удерживая его, напротив, Бог всегда готов простить нас, но если с нашей стороны мы не желаем распространить это прощение на других, то просто оказываемся неспособны вместить сердцем дарованное нам Господом прощение. Пока мы сами не начнем прощать, мы не будем открыты для Божьего прощения. Не Бог нас не впускает, но мы, нашим жестокосердием и неумолимыми обидами, захлопываем дверь перед Его лицом.

Идея евангельского чтения этого воскресенья зримо воплощается в чине взаимного прощения, который в тот же день совершается во многих монастырях и приходских храмах в конце вечерней службы. Настоятель монастыря или прихода, преклонив колени перед своей паствой, просит прощения: "Простите меня, грешного", и тогда все остальные, каждый встав на колени, этими же словами просят прощения у клирика. Прощение дается по принципу "один на один": каждый по очереди на коленях просит прощения перед настоятелем или его сослужителем, те отвечают подобным же образом, а затем все члены собрания встают по кругу и, обходя друг друга, испрашивают и получают прощение (В действительности это просто более разработанный чин взаимного прощения, совершающийся в монастырях ежедневно в конце повечерия).

 Этот чин взаимного прощения очень далек от того, чтобы быть просто обрядом. Он может быть, и часто бывает, глубоко действенным событием, изменяющим жизнь тех, кто в нем участвует. Я могу вспомнить случаи, когда обмен прощениями накануне Великого поста послужил мощным стимулом, внезапно разрушающим давние преграды и позволяющим по-настоящему восстановить отношения между людьми. Эта вечерня Прощеного воскресенья лучше всяких слов говорит нам о том, что в великопостное плавание никто не может пускаться в одиночку.

"Все взаимосвязано". Предпостный период отчетливо показывает нам подлинный характер Великой четыредесятницы. Весеннее время поста - это время, когда, по милости Божьей, оттаивают наши оледенелые сердца и мы снова оказываемся в общении с Богом и друг с другом. Обе эти формы отношений, с Богом и с человеком, неотделимы друг от друга. Я не могу стать ближе к Богу, пока я не стал ближе к человеку рядом со мной и наоборот. В этом смысле Великий пост есть не только принесение жертвы, не только миссия, но и взаимная любовь.

Цель поста - сломить преграды, так чтобы мы смогли более полно разделить свою жизнь с Богом и друг другом. С определенной точки зрения, цель Великой четыредесятницы - "децентрализация", удаление моей падшей самости с центра моего внимания, дабы освободить в моем сердце место для ближних и для Творца. Пост научает каждого говорить не только "Я", но "Я и Ты", не только "мне", но "нам". В нашем сегодняшнем обществе потребления, в котором, как в таковом, господствует себялюбие и вожделение, это наделяет Великий пост значимостью и актуальностью.

Таким образом, становится очевидно, что воздержание, которое часто считается главной чертой Великого поста - это не цель, а средство. Пост бесполезен, если не влечет за собой восстановление разрушенных отношений. Действительно, в Евангелии Иисус говорит не просто о посте, но о "молитве и посте" (Мф 17: 21; Мк 9: 29). Если мы постимся, то только для того, чтобы настроиться на молитву, или, иначе говоря, чтобы вновь обрести связь с Богом.

Ранние христиане превращали эту двоицу в троицу: наряду с молитвой и постом они подчеркивали необходимость творить милостыню (eleimosyni). Деньги, сэкономленные за время поста и воздержания, должны были быть истрачены не на себя, но розданы нуждающимся. Более того, как мы уже видели, мы должны делиться с ближними не только деньгами, но самими собой, мы должны делиться своим временем, своей дружбой, своей любовной заботой. Так новое пробуждение отношений с Богом в молитве ведет нас к полноте и обновлению отношений с людьми. Пост, молитва и дела милосердия сливаются в единое целое.

Однако, хотя воздержание само по себе и не является первоочередной целью Великого поста, пост и воздержание (в православии нет четкой границы между двумя этими терминами) не могут быть отнесены на второстепенное место или просто отменены как нечто маловажное. В действительности в православии принято поститься довольно строго. Если уж Великий пост действительно должен быть временем жертвы, это, в числе прочего, также относится и к еде, и к питью. В течении семи недель, начиная с Чистого понедельника до Великой субботы, православные христиане должны соблюдать по большей части "вегетарианскую" диету. Исключаются мясо и животные продукты (яйца, молоко, масло и сыр); вино и растительное масло разрешаются только по субботам, воскресеньям и в некоторые другие праздники, рыба же дозволяется только в праздник Благовещения и в Вербное воскресенье (Более подробно см. The Lenten Triodion , сс. 35-37. Правила, принятые на Западе, были почти такими же до позднего Средневековья).

На практике же в сегодняшней православной церкви часто наблюдается некоторое послабление этих правил, особенно для тех, у кого домашние - неправославные или даже просто нехристиане. Здесь полезно иметь в виду три момента. Во-первых, не следует поститься до причинения вреда своему здоровью или потери работоспособности. Во-вторых, мы не должны поститься как лицемеры (Мф 6: 16), привлекая к себе внимание. Когда мы в гостях, иногда более скромно и по-христиански будет без возражений съесть то, что нам предлагают, нежели требовать такой пищи, которая удовлетворяла бы нашим правилам. Если наш пост смущает других или становится для них причиной дополнительных хлопот - в нем есть что-то неправильное.

В-третьих, в то же самое время наш пост не должен носить случайного характера или быть чем-то номинальным. Он должен быть достаточно строгим, чтобы мы могли понять, что значит самоотречение. Великий пост потеряет всю свою ценность, если перестанет быть подвигом, борьбой с нашей падшей природой. "Пришла Крестом радость всему миру", - поем мы на воскресной утрене. Мы не можем войти в весеннюю радость Великого поста, кроме как через крестоношение.

Тем не менее, хотя правильное соблюдение поста и предполагает жертву и самоотречение, оно не должно строиться только в терминах отрицания. Его цель в самой определенной степени позитивна - не изнурять тело, но одухотворять его, не исполняться скукой и самоотвращением, но сломить греховное чувство самодостаточности и осознать нашу зависимость от Господа. Конечно, пост - это аскетический подвиг, но он должен приносить чувство свободы и света, пробужденности и надежды. "Так говорит Господь Саваоф: пост... соделается для дома Иудина радостью и веселым торжеством; только любите истину и мир" (Зах 8: 19) ( Этот отрывок читается на вечерне в пятницу последней седмицы перед Великим постом).

 Продолжение следует...

Следите за обновлениями сайта в нашем Telegram-канале