«Академики в кафтанах»: в Санкт-Петербургской духовной академии прошла единоверческая конференция
На самом деле старообрядческий образ человека, шарахающегося от фотоаппарата и вообще любых новшеств, очень далек от истины. Не буду повторять давно избитые фразы о том, что русскую промышленность XIX века во многом подняли именно купцы-староверы. Как и подробно останавливаться на том, что значительная часть сегодняшних городских старообрядцев зачастую – представители гуманитарной интеллигенции, нередко – с учеными званиями и степенями, люди, которых религиозный и историософский поиск привел не просто к православию, но именно к дораскольной традиции, которая, по их мнению, в XVII веке совсем не нуждалась в реформах. Подобные люди встречались и в прошлом – так, известный советский физиолог академик Алексей Ухтомский в юности сознательно пришел к старообрядчеству и долгие годы был старостой Никольской единоверческой общины города на Неве, чей величественный храм в 1930-е годы был передан Музею Арктики и Антарктики и до сих пор так и не возвращен верующим...
Среди участников состоявшейся 17 декабря 2012 года в Санкт-Петербургской духовной академии конференции «100 лет Первого Всероссийского Съезда православных старообрядцев (единоверцев)» можно было встретить священников и ученых, журналистов и семинаристов, ну и, разумеется, певчих и прихожан православных общин различной традиции – как дораскольной, так и новой. Событие, юбилей которого отмечали собравшиеся, затрагивало обе из них, ведь единоверцы – это старообрядцы в лоне Русской православной церкви, люди, сохраняющие единство с церковным большинством, во всем же остальном остающиеся староверами. Но не раскольниками.
Официально единоверие в Русской церкви появилось в 1800 году, когда, с одобрения императора Павла I, священноначалие дозволило старообрядцам, желающим церковного единства, сохранять свои обычаи и избирать из своей среды кандидатов в священники, которых затем рукополагали православные епископы. Вплоть до начала XX века единоверие было хоть и широким, но достаточно маргинальным течением, используемым исключительно в миссионерских целях (для присоединения староверов-раскольников к господствующей Церкви). И лишь в 1912 году единоверцам удалось собрать в Санкт-Петербурге свой Первый Всероссийский съезд, на котором они смогли обозначить свое внутрицерковное положение, а также задачи, стоящие перед самим единоверием.
Но если накануне революций 1917 года единоверческих приходов и монастырей было около 600, то сейчас это течение переживает далеко не лучшие времена. На сегодняшний день приходов – не более 30, хотя патриарх Кирилл с большим интересом относится к единоверию: так, несколько лет назад в Москве был даже создан Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции. Кроме того, проректор СПбДА протоиерей Димитрий Юревич, открывая конференцию, особо отметил, что в духовной академии сегодня активно изучается единоверческий опыт богословской мысли, богослужебного пения и иконографии. И тем не менее, в большинстве епархий Русской церкви о существовании «легального» старообрядчества практически ничего не знают. А потому сложности, с которыми сегодня сталкивается эта уникальная церковная традиция, стали ключевой темой конференции, а значительная часть прозвучавших докладов сводилась к тому, как на основе уроков истории наметить возможные пути дальнейшего развития старообрядческой традиции в лоне РПЦ.
Но староверы не были бы староверами, если бы замкнулись исключительно на собственных проблемах. А потому, помимо академических докладов, участниками мероприятия была представлена и культурная программа – концерт древнерусского знаменного пения, из программы которого хотелось бы отметить выступления певчей московского единоверческого храма Святителя Николы в Студенцах Веры Саморуковой с проникновенными старообрядческими духовными стихами и единоверческой общины Санкт-Петербурга, исполнившей церковные песнопения самым древним из ныне сохранившихся в старообрядчестве – наонным распевом. И одно то, что это удивительное пение пережило и годы гонений против приверженцев старой веры второй половины XVII – XIX столетий, и десятилетия большевистского безбожия, позволяет надеяться на его дальнейшее сохранение и развитие в современной Русской церкви. В Церкви, где вполне органично могут уживаться современные информационные технологии и древнерусские кафтаны.
Фото: © Сайт Санкт-Петербургской духовной академии
