Полураспад. Жители уральской деревни Муслюмово обитают там, где по всем правилам жить невозможно

Челябинская область, весна 2006-го.

Расскажу, чем лично для меня отныне является радиация. Раньше, если и вспоминался школьный курс физики, то  в голову приходили лишь общие названия: бэры, зиверты и прочие кюри. Или вот про Чернобыль передачу посмотришь, к юбилею катастрофы. Дескать, съездил человек на ликвидацию в восемьдесят шестом, покидал разлетевшийся от взрыва графит лопатой обратно в реактор, получил статус ликвидатора, пенсию по инвалидности и стойкую импотенцию. Есть общее впечатление…

На рентген сходишь в положенное время, тебе скажут традиционное: «Не дышать!» К слову, кто-нибудь заметил, что положенный срок флюорографического исследования в поликлиниках сейчас увеличился? С одного раза в год до двух. Интересно, с чем это связано.

Фанатам игры «Сталкер» проще. Борьба с радиационной угрозой им представляется простым алгоритмом: закинул пару аптечек, проглотил литр водки — вот и отпустило, датчик загрязнения в норме.

В общем, как правило, в плане радиационного ликбеза бы таскаем в себе полный набор заблуждений и штампов. Мол, радиация — штука, которую человеку нельзя увидеть, унюхать или услышать без специальных приспособлений.

Семь лет назад по поручению одного краеведческого журнала мы с Лехой Голубцовым побывали на берегах печально знаменитой реки Теча. В эту уральскую речку  советские атомщики в пятидесятых годах прошлого века активно выливали радиоактивную «чачу» из своих «казанов»-реакторов, в которых из урана варили плутоний. Технология здесь описывается примерно, поскольку автор не физик и не ядерщик. Но суть, будем надеяться, точна. Раствор после реакции просто выливался в здешнюю гидросистему, без какой либо очистки. Что сказать — технология процесса была неизвестна, атомщикам приходилось продвигаться в своих знаниях опытным путем. Кто их сейчас упрекнет?! Стране срочно нужна была бомба.



Вот что по этому поводу говорится в официальных источниках:

Лишь пять лет спустя ученые заметили резко увеличившуюся смертность местного населения. И соорудили знаменитый Теченский каскад — сеть искусственных прудов-бассейнов для фильтрации и очистки радиоотходов. А до этого, повторюсь, пять лет жидкие отходы ядерного производства лились в реку и оседали в донных отложениях на десятки и сотни километров. Изотопы со Среднего Урала сегодня отслеживаются учеными на берегах Обской губы.

Уже позже, в пятьдесят седьмом, на атомном комбинате «Маяк» случился взрыв с выбросом радиоактивного газа в атмосферу. «Джин» облаком прошел на северо-восток по Челябинской и Свердловской областям, оставив после себя так называемый ВУРС (Восточно-Уральский радиоактивный след). Но это другая история.

Наш рассказ о деревне Муслюмово. Известный населенный пункт, между прочим. Несколько лет назад в прессе гремела федеральная компания по переселению населения Муслюмово на новое место. Начальник Минатома Кириенко приезжал, выделялись миллионы рублей на процесс. Людям построили новые села, где-то в степи, подальше от берегов красивой степной реки. Как говорят, многие переселяться так и не захотели… 

Были мы в Муслюмове пять дней. Воду все это время старались пить из магазинных бутылей. Картошку, перед тем как бросить в суп, мерили дозиметром. Серьезно. Каждый вечер обувь замеряли. Подносишь прибор к подошве, а он все не показывает. Вернее показывал норму. Четырнадцать микрорентген. Естественный для Среднего Урала фон, вроде.

В последний же вечер перед отъездом со включенным дозиметром решил я спуститься с высокого берега реки Теча по тропинке прямо к воде. Голубцов шел рядом, щелкал своим «Никоном». На счетчике началась форменная  свистопляска: 0,030 — 0,090 — 0,170 — 0,250 — 0,410… Четыреста десять микрорентген у самой воды! То есть примерно в сорок раз выше нормального фона. Внизу задерживаться как-то сразу расхотелось. Пусть ученые-физиологи и дальше спорят о безвредности малых доз радиации. Трещащий дозиметр начинает очень нервировать уже через несколько секунд.

Как рассказал наш проводник, Гасман Кабиров, наверху — это еще ерунда. Самый уровень «звенит» в донных отложениях. То есть, в речном песке. А ведь муслюмовцы еще в детстве барахтались в здешнем речном иле несколько летних сезонов подряд.  Еще недавно по этим берегам ходили коровы на водопой. А после муслюмовские бабушки возили молоко на челябинские рынки, благо город в нескольких десятках километрах.

Насколько мне известно, теперь людей из Муслюмова вроде всех переселили. Но радиация никуда не делась. Как рассказал Гасман, не так давно, на теченском берегу упало дерево. Кто-то решил померить его корни. Датчик показал почти один рентген в час. Подумалось,  что отдыхать в этих местах — все равно что собраться выпить пива с друзьями в работающем рентгенаппарате. Радиация по-прежнему там. Она никуда не делась. Смотрит на нас и ждет. И время у нее для ожидания достаточно. Распадутся эти изотопы примерно через 40 тысяч лет.

К слову, по информации ученых, Чернобыльский радиоактивный выброс все же дошел до Урала. Через неделю после взрыва. А еще такая тема: оказывается, продукты выбросов в атмосферу после многолетних американских и советских ядерных взрывов до сих пор носятся где-то там, за облаками. И выпало на землю всего порядка 10-15 процентов радионуклидов. Остальным частицам еще предстоит падать на наши седые головы.

***

Курган. 27 сентября 2012 года. ИНТЕРФАКС-УРАЛ — Запрет на использование реки Теча по-прежнему не снят, сообщает пресс-служба управления реабилитации территорий и защиты населения Курганской области. Купаться и ловить рыбу в реке запрещено, не нужно устраивать на берегу реки пикники и жечь костры. Ожидать заметного снижения содержания радионуклидов в воде не приходится, поскольку процесс самоочищения природы от радиоактивных продуктов происходит медленно, кроме того, процесс замедляют ежегодные фильтрационные поступления из Теченского каскада водохранилищ, вымывание радионуклидов из здешних болот. В настоящее время Теча сохраняет статус самой радиоактивно загрязненной реки России, подчеркивается в пресс-релизе.