Чернобыль по канону

«Явление Богородицы жителям города Чернобыля перед аварией на ЧАЭС»

Чернобыльским событиям 1987 года посвящено как минимум четыре иконы: «Матерь Божия жертв Чернобыля» Алексея Марочкина (1990), «Явление Богородицы жителям города Чернобыля перед аварией на ЧАЭС» (2002), «Чернобыльский Спас» Владислава Горецкого (2003) и «Иисус утешает (исцеляет) детей Чернобыля» Ангелы Хойзер. У этих икон есть списки, которые немного отличаются друг от друга и хранятся в разных городах и странах: не только в России, Белоруссии и Украине, но даже в Германии и Финляндии.

Корреспондент «ТД» поговорил с двумя священниками, двумя иконописцами и одним ветераном Чернобыля, но, как оказалось, никто из них не слышал о чернобыльских иконах. Можно ли перед ними молиться? Что представляют собой эти образы с точки зрения изобразительного искусства в целом и иконописи в частности?

Икона или идол?

— Об иконах написан очень хороший труд преподобного Иоанна Дамаскина «Три слова в защиту иконопочитания», — рассказывает священник Дионисий Гришков, клирик московского храма преподобной Евфросинии в Котловке. — Святой объясняет, что христиане поклоняются не образу, а первообразу, то есть не доске и краскам, а непосредственно изображенному небожителю. Вот что в корне отличает иконопочитание от идолопоклонства.

Иконописные каноны складывались веками и были актуальны для определённого исторического периода, поэтому их чёткие границы выделить сложно. К примеру, VII Вселенский собор утвердил иконопочитание и осудил изображения святых в виде скульптур: искушение язычеством было тогда очень насущно, дух борьбы с ним ещё витал в воздухе. И хотя четкого запрета на скульптуру высказано не было, восточно-христианская (православная) традиция сложилась именно так — с иконами и почти без скульптур. В то же время в Древней Руси иконы писались в иной манере, чем в XVIII-XIX веках, а современная иконография нередко ищет новые пути.

«Иисус утешает детей Чернобыля»

— Мы живём в период, когда в иконописи нет единого направления, — говорит иконописец Светлана Воронцова. — В иконах периода расцвета древнерусской живописи нет стремления передать человеческую плоть, как она есть. Напротив, икона изображала мир иной, горний: фигуры святых не оставляют за собой теней, будто скользя по земной поверхности. Нет «академической» точки опоры, все подчинено очень живому, немного детскому ритму, подчеркивающему простоту и непосредственность. Тени, проработка анатомических форм условны, но важна своя музыка, ритм, которые создают неповторимое ощущение предстояния перед окном в другой мир.

Поэтому, объясняет Светлана, более поздние иконы в стиле академической живописи, написанные в реалистической манере, можно назвать неканоническими. Но и они не станут идолами, если с их помощью человек обращается к первообразу.

— Иконописный канон должен помогать молящемуся настроиться на определенный духовный лад, — считает отец Дионисий Гришков. — Иконописец и богослов Леонид Успенский называл древнерусскую икону богословием в красках. То есть икона в какой-то мере отражала ощущение Бога.

По канону и без

В каждом из «чернобыльских» образов есть новые, необычные элементы, поэтому ни один из них не написан строго по канону. В то же время в иконописи канон — это совокупность определенных правил, по которым строится изображение; они не всегда обязательны для исполнения, а скорее очерчивают границы жанра.

— Далеко не все иконы в современных православных храмах написаны по канонам, — говорит Светлана Воронцова. — К примеру, всем известный образ преподобного Серафима Саровского сложно найти в стиле древней иконы. В основном это изображения, близкие к портретным, которые берут начало с прижизненного портрета святого. Это тот случай, когда икона стала иконой, так как люди начали молиться именно перед ней.

«Матерь Божия жертв Чернобыля»

Похожая история произошла с первым чернобыльским образом — иконой «Матерь Божия жертв Чернобыля». Ее в 1990 году написал белорусский художник Алексей (Алесь) Марочкин. Созданию образа предшествует народное предание о явлении в небе над Чернобылем силуэта Богородицы за десять лет до трагедии. Многие видели свечение, напоминающее фигуру Божьей Матери. Об этом даже написали в местной газете — правда, объяснили происшествие природными явлениями.

Почти забытая, эта легенда вспыхнула с новой силой после катастрофы на ЧАЭС, поэтому образ, созданный через четыре года, люди приняли очень тепло. В том же 1990 году икону освятили, и сейчас она находится в Храме Святого Архангела Михаила в белорусском городе Жодино. Существует множество списков с неё, один из которых проносят на шествии в Минске в День памяти жертв аварии на Чернобыльской АЭС.

Что делает икону иконой

Что же делает икону иконой? Только признание Церкви. В значительной степени судьбу образа определяют явленные иконой чудеса либо её почитание в народе. Впрочем, абсолютного веса народному гласу Церковь не придаёт: чтобы определить «правильность» иконы, нередко нужно знать историю и богословие.

— Бывает, что довольно большие группы людей доходят до абсурда. Существуют, например, «иконы» с изображением Сталина, и многие молятся им всерьёз, — комментирует декан факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Александр Салтыков. — За подобными явлениями нужно следить и пресекать их.

В последние десятилетия появилось несколько известных образов, которые Церковь не признала, и это не только «иконы» Ивана Грозного и Григория Распутина. Были отвергнуты иконы Божией Матери «Воскрешающая Русь», содержащая оккультные мотивы, и «Дары дающая», где Богоматерь изображена в архиерейском облачении и с потиром в руках. «Новорусскую» икону Богородицы, посвящённую истории Храма Христа Спасителя, рекомендовали только для частного почитания. В начале 2010-х годов возник скандал вокруг аниме-адаптаций православных образов, а авторы «икон Pussy Riot» были даже привлечены к уголовной ответственности.

Учитывая эти случаи, легко понять, почему Церковь осторожно относится к новым иконографиям, даже получившим местное почитание. 

«Чернобыльский Спас»

Зачем «Спасу» противогаз?

Образ «Матерь Божия жертв Чернобыля» написан не иконописцем, а обычным художником. Как и другая чернобыльская икона — «Иисус утешает детей Чернобыля», которую создала немецкая художница Ангела Хойзер. Иконописец Александр Сериков считает, что в этом нет ничего предосудительного:

— Чем же художник так провинился, что не может написать икону? Если он смог справиться с таким делом — это уже помощь Божия и Его промысел. Образ может стать замечательным и даже чудотворным, если на то будет Его воля. Если икона написана с соблюдением канонических правил и не искажает смысла, ничто не мешает Церкви её принять и признать.

Тем не менее, по сей день существует предписание соблюдать пост и молитву при написании иконы, а также брать благословение у священника.

Самая известная из икон, посвящённых Чернобыльской катастрофе — «Чернобыльский Спас» — была написана по благословению митрополита Киевского и всея Украины Владимира. У этого образа удивительная история: парторг ЧАЭС Юрий Андреев, находившийся после аварии при смерти, утверждал, что несколько дней подряд видел его во сне. После того, как Андреев пошёл на поправку, в благодарность за своё исцеление он решил запечатлеть увиденное. С его слов изображение создал иконописец Владислав Горецкий.

Однако на иконе есть необычная деталь: в нижней части доски изображены участники событий, не канонизированные Церковью. С одной стороны — умершие от радиации, с другой — ликвидаторы аварии, одетые в костюмы химической защиты, противогазы, халаты и респираторы. Между ними — сосна в форме трезубца, растущая между четвёртым энергоблоком ЧАЭС и брошенным городом Припять, и падающая «Звезда Полынь» (образ из Книги Откровения). Андреев признавался, что был смущён такими моментами, поэтому несколько лет не решался просить благословения на создание иконы. Его опасения можно понять — когда позже с образа сняли список для Омского Успенского кафедрального Собора, митрополит Омский и Тарский Феодосий велел переработать его в каноническом стиле.

Именно «Чернобыльский Спас» получил наибольшее признание и распространение в храмах России, Украины и Белоруссии — его копия даже была передана в московский Храм Христа Спасителя. Но дискуссия вокруг чернобыльских иконографий продолжается.

— Чернобыльские иконы передают в своей композиции историческое событие, — поясняет Светлана Воронцова, — что очень активно использовалось, например, в древних житийных иконах, где в центре изображался святой, а вокруг, в клеймах, многочисленные сюжеты из его жизни. В них могли быть изображены как святые, так, например, и их мучители. В изображении на иконе «несвятых» людей нет противоречащего традиции или канону момента.

Чернобыльская сосна

Все иконописные изображения, посвящённые Чернобылю, воспринимаются по смыслу как единый ряд клейм из определённого момента «жития» русского народа, считает Воронцова. С подобной трактовкой согласен и Александр Сериков:

— Изображение предметов времени — одежды, зданий, бытовых деталей, в принципе, ничем не ограничивается, главное, чтобы это не смотрелось нелепо, — говорит он. — Если иконописец попытается визуально адаптировать события ХХ-ХХI веков под старину, такое, скорее всего, будет выглядеть непонятно. Так что, безусловно, своя историчность, привязка ко времени в иконе должны быть, просто мы к этому, наверное, ещё не привыкли. Икона служит человеку долго, поэтому для неё важны элементы условности, которые будут понятны и через пятьдесят, и через пятьсот лет. Если они органично сочетаются с приметами определённого периода, в этом нет ничего плохого.

Александр Сериков во время аварии на ЧАЭС служил в армии и лично принимал участие в ликвидации последствий катастрофы: его воинская часть занималась погрузкой и выгрузкой песка. В те годы Александр еще не был иконописцем и лишь через десять лет выбрал для себя этот путь. Несмотря на 24 года работы и личное участие в ликвидации аварии, Сериков никогда не слышал о Чернобыльских образах, но уверен, что все иконы должны быть посвящены проявлению чуда, явному действию Бога.

— Если иконы написаны только по случаю исторического происшествия, то, скорее, они являются просто памятниками событию, а не святыми образами для молитвы, — объясняет Александр Сериков.

Чернобыльские же образы не просто изображают беду, случившуюся с нашим народом — они показывают, что во время этого тяжелого испытания Бог был рядом.