Прогулки по Москве: от Кузнецкого моста до Театральной площади

У станции «Кузнецкий мост»

Московское время 19:30. Возле метро «Кузнецкий мост» стоит экскурсовод с табличкой — рыжеволосая девушка с зонтиком. Её зовут Мария Антоненко, она сотрудничает с проектом Moscow walks — «Московские прогулки».

Мария испуганно смотрит на небо.

— Ну, голубей нет, атаки не предвидится, значит, можно отсюда вещать.

Руководитель проекта Александр Усольцев говорит, что идея организовать прогулки по Москве началась с простого интереса.

— С детства мне было интересно гулять и исследовать районы города. Я думал так: «О! На этой улице я еще не был». Было бы круто побывать на всех улицах центра города. Тем более что я жил в то время неподалёку от Арбата, что сильно упрощало гуляние по центру. Со временем стал интересоваться, почему здания построены так, а не иначе, что там за изящный дом и какие там истории происходили. К этому прибавлялось извечное стремление куда-нибудь залезть.

Созданное Александром сообщество в Живом Журнале со временем превратилось в отдельный блог с фотографиями, дайджестом событий, маршрутами. Но главное — сами прогулки. Заходишь на сайт (http://moscowwalks.ru), знакомишься с расписанием, приходишь в назначенный час к месту встречи, сдаёшь в шапку 300 рублей и ходишь по знакомым улицам с гидом и группой незнакомцев. Как говорят экскурсоводы, прогулка состоится в любую погоду, даже если придёт один человек.

От свободы до тюрьмы меньше пятидесяти шагов

Мария по образованию юрист, но уже пять лет не работает по специальности: любовь к городской истории и путешествиям пересилила тягу к стабильности. За плечами у неё 30 стран — говорит, что не может сидеть на месте.

Как только мы выходим через арку на улицу Рождественку, город преображается: огни фонарей, дамы в дорогих одеждах и хипстеры в разноцветных штанах. С Кузнецкого моста доносится живая музыка.

Мы выходим на Пушечную улицу — здесь находились слободы пушкарей, где отливали знаменитую Царь-пушку. Кузнецкий мост назван так тоже неслучайно: там жили и работали кузнецы. А с XIX века приезжие французы начали превращать его в улицу бутиков. И сегодня на Кузнецком мосту можно встретить торговые дома, пассажи, галереи. Говорят, сто лет назад каждая барышня считала долгом купить здесь хотя бы пуговицу или платок, чтобы потом хвастать новоприобретенной вещицей перед подругами. С тех пор, кажется, почти ничего не изменилось, разве что появился Instagram.

Гостиница «Савой»

Мы рассматриваем тёмно-серое здание гостиницы «Савой». Это бывший немецкий ресторан «Альпенрозе», купленный в XIX веке страховым обществом от огня «Саламандра». Девизом общества была фраза «Горю, но не сгораю».

Мария рассказывает, что саламандра — это земноводное, которое благодаря низкой температуре тела действительно не сгорает в огне. Кто-то из группы нерешительно спрашивает:

— Неужели правда?

Мария смеётся.

— Я над зверушками не экспериментирую.

Направляемся вверх по улице Пушечной, вдоль доходных домов. Дома называют доходными, поскольку квартиры в них  хозяева сдавали в наём, а на вырученные деньги жили.

— Вот здесь был купеческий клуб, где за плату в двести рублей можно было ударить официанта, — говорит Мария. Группа заметно оживляется.

Церковь Софии Премудрости Божией у Пушечного двора

Оказывается, в XIX веке улица Пушечная называлась Софийской. Новгородцы, селившиеся в округе, в первой половине XVI века построили приходской храм в честь Софии Премудрости Божией, которой посвящён главный собор их города.

От храма святой Софии до Лубянской площади с красно-жёлтым зданием Федеральной службы безопасности меньше пятидесяти шагов.

— Раньше здесь был строительный рынок. Наподобие «Мельницы» на 41 километре МКАД, — шутит Мария. — Здесь можно было купить, например, сруб для восстановления избы.

Подходим к современной парковке на углу Большой Лубянки и Кузнецкого моста. Мария показывает старую фотографию, на которой виден кусочек разрушенной церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы — приходской церкви князя Дмитрия Пожарского. Она была снесена в 20-е годы XX века. В 1812 году французы вошли в Москву и не тронули Кузнецкий мост и окрестности. Но то, что не пострадало от рук чужих, впоследствии разрушили свои.

Справа — торговый дом предпринимателей Эндрю Мюра и Арчибальда Мерелиза. Песочно-жёлтый, с полуорлами-полудраконами на фасаде, носом корабля и кадуцеем — жезлом античного бога Гермеса, покровителя торговли. Оказывается, это предприимчивые шотландцы первыми придумали украшать витрины.

Тверское подворье

Чуть дальше справа во дворике виден белый фасад Тверского подворья. К нему нам преграждает путь «Банк Москвы». Охранник закрывает перед нами чёрную решётчатую дверь.

— Пожалуйста, пустите нас буквально на минуточку. Я с экскурсией.

Мария показывает охраннику лицензию гида.

— Не положено. Видите часы работы? До восьми.

— Ну, сейчас 20.10. Пустите.

— Нет, мне из-за вас старший потом по голове надаёт.

Две решительные дамы из группы выдвигаются вперёд. Тычут какой-то бумагой с печатью охраннику в лицо, требуют телефон менеджера, снимают диалог на камеру мобильного телефона. Охранник не поддаётся.

— Вы будете кормить моих детей, если меня уволят? Вы возьмёте на себя эти обязательства?

И, немного остыв, добавляет:

— За меня думает начальство. В армии у нас как? Командир говорит в атаку — все идут в атаку. Никто не спрашивает, почему так. Вот и я: мне сказано закрывать в восемь, я закрываю. Не снимайте меня, я всё равно вас не пущу.

Разрушить нельзя восстановить

Есть четыре способа разрушить памятник архитектуры. Первый — вселить гастарбайтеров. Второй — оставить дом без внимания, природа всё сделает сама. Третий — по голландской технологии: выкорчевать внутренности и восстановить только фасад. Четвёртый — снести всё здание и построить на его месте новодел в том же архитектурном стиле.

Так, например, были перестроены доходные дома на Кузнецком мосту, принадлежавшие помещице Дарье Николаевне Салтыковой. За свой жестокий нрав она получила прозвище Салтычиха. Её заточили в Иоанно-Предтеченский женский монастырь, что на Китай-городе, где она и умерла. Ходили слухи, что даже земля не захотела нести её прах, и Салтычиху кремировали.

Банк Москвы

Всей группой спускаемся к Петровке. Позади остаётся здание Банка Москвы, которое является сберегательной кассой с 1890 года — настоящий банк Гринготтс из «Гарри Поттера».

Неожиданно к нашей группе примыкает пьяненький «шляпник».

— Друзья! Поддержите копеечкой бедолаг-музыкантов. А, у вас экскурсия, говорите. А что, я вам стоооолько о Москве рассказать могу! Я люблю Москву.

— Все мы любим Москву и мечтаем о Париже, — говорит Мария. «Шляпник» тем временем отправляется выбирать новую жертву.

— А вот здесь, в доме Федеральной службы судебных приставов, было литературное общество, где с помпой встречали Бернарда Шоу. А на пересечении Кузнецкого моста с Рождественкой, появилась первая механическая телефонная станция с так называемыми «телефонными барышнями», которые соединяли первых абонентов.

Центральный универсальный магазин (ЦУМ)

За ЦУМом особенно шумно. В кафе сидят иностранные гости и москвичи. Здесь же, среди расслабленного бомонда, просят еду бомжи. Пахнет жареным мясом со специями. Интересно, многие ли из сидящих здесь догадываются, что под ними в трубах течёт река Неглинная и сохранился настоящий Кузнецкий мост?

Наконец мы приходим в Камергерский переулок. Он сияет огнями кафе и фонарей в стиле модерн.

— А сейчас я покажу гостиницу «Националь» XIX века, — говорит Мария.

Мы сворачиваем из Камергерского в арку. В тёмном дворике виден тот самый «Националь» — гостиница Ипполита Шевалье — жёлто-серое здание с деревянными окнами. Здание совсем не похоже на современный «Националь»: ни дорогого ресторана на первом этаже, ни огромных окон, ни тяжелых дверей с позолоченными ручками. Здесь останавливался Лев Толстой, работал в книжном магазине имажинистов Есенин, а в ХХ веке были мастерские Союза художников.

Бежим через Георгиевский переулок на Театральную площадь мимо старого здания Госдумы и кирпичного архитектурного комплекса, принадлежащего Манежу. Тут находилась первая электрическая подстанция Москвы.

Большой Театр

Московское время — 22.00. Обновлённый Большой театр сияет как начищенный рубль. У фонтана много скейтеров. Проносятся мимо так, что хочется придержать несуществующую шляпу.

— Уже устали? — спрашивает Мария. — А ведь экскурсия только началась…

После прогулки Москва напоминает мне поляну с ягодами. «Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью замечаю, а четвёртая мерещится», — писал в сказке «Дудочка и кувшинчик» Валентин Катаев. Берём Кузнецкий мост, смотрим на Рождественку и Петровку, примечаем Лубянку, а вдалеке мерещится Большой театр. Идём собирать?

Фото из Википедии, а также с сайтов club.foto.ru, wikimapia.org и photo-moskva.ru