Небо. Самолёт. Денежка

И молодой да ранний пилот Гущин, и хмурый командир Зинченко, и красавица-пилот, и извергающийся вулкан — все справляются на ура

Легче всего сказать, что Лебедев мастерит свои фильмы по западным лекалам, начиняя их при этом родной спецификой, умело учитывая национальные особенности. В самом деле, если ранний фильм Лебедева «Звезда» был римейком советского фильма о разведчиках, а «Легенда» рассказывала о великом советском хоккеисте Харламове, то «Экипаж» повествует о героических летчиках. Название отсылает к знаменитому — советскому, разумеется, — фильму Митты. Только ленивый не написал, что Лебедев то и дело использует клише старого пропагандистского кино (в «Легенде» все канадские болельщики, как один, беспрерывно жуют жвачку), но смешивает их с американскими сценарными шаблонами (и в «Легенде», и в «Экипаже» есть харизматичый суровый наставник, который находится в конфликте с дерзким учеником).

Но когда, к примеру, критик Алена Солнцева называет «Экипаж» «хорошим, добротным, глянцеватым, но абсолютно вторичным», а Василий Степанов походя острит: «Вокруг сверкают молнии и извергаются вулканы, двигатели на пределе, прокатное окно короткое, а в задних рядах беспокоятся пассажиры. Но на экране — только симулятор фильма», — в этом есть что-то неуловимо-фальшивое. Подобные нотки скептицизма, конечно, имели бы право на соло, если бы весь отечественный кинопроцесс не был симуляцией, если бы зрителю хоть немножко было из чего выбирать. Но когда осознаешь, что до 9 июня в кинотеатрах не будет ни одного нового российского фильма, разносить «Экипаж» рука не поднимется. Мы летим, ковыляя, во мгле.

Самое отрадное, что в случае «Экипажа» не требуется делать скидок и давать авансы: рост мастерства Лебедева со времени «Легенды» просто феноменальный. Полный зал живет как единое целое, как бывало на сеансах того, первого «Экипажа», — и это единение начинается задолго до самой зрелищной части фильма, которая составляет всю его три-дэ-мощь. И молодой да ранний пилот Гущин (Данила Козловский), и хмурый командир Зинченко (Владимир Машков), и красавица-пилот (Агне Грудите), и извергающийся вулкан (катаклизм происходит внезапно на придуманном острове Kanwoo, оставшихся там людей нужно срочно спасти) — у каждого из этих героев есть свой коронный «выход», все справляются на ура.

Пилот Гущин, у которого «вместо рук — крылья», постоянно в пролете, потому что на компромиссы идти не хочет

В том, что касается спецэффектов, претензии режиссеру предъявить сложно. Катастрофы с таким размахом и одновременно чувством меры в нашем кино еще никто не снимал. А уж когда действие фильма дойдет до спасения людей в воздухе (самым, казалось бы, неубедительным способом — с одного летящего самолета на другой летящий самолет в какой-то неимоверной корзине на ремнях), все зрители, как один, будут замирать от ужаса и радостно ликовать. Смертельный номер не только для героев, но и для режиссера, в смысле, скажем так, небезусловности сюжетного поворота. Но ты надеешься на спасение и обкусываешь ногти, сидя на краешке стула, а все вопросы возникают потом. Значит, кино получилось.

Но после просмотра приходит понимание, что обаяние фильма даже не в лихости лебедевского аттракциона. Тут что-то другое. И это «другое» многое сообщает о нашем обществе, о его смысловых лакунах, о ценностях, по которым зрители подсознательно тоскуют. В «Экипаже» есть пафос благородства и мужества, которые давно уже не транслировались с такой прямотой, но без тенденциозного нажима.

Кстати, об идеологии. Некоторые критики отмечают, что в «Экипаже» (как и в «Легенде») женским образам режиссер дает слишком уж подчиненную роль: женщины — те, кто должен смиряться, верить, ждать. В фильме мы видим это на примере женщины-пилота Александры Кузьминой, которая вынуждена терпеть оскорбления со стороны пассажиров и мужской части персонала. Антону Долину, например, это дало повод написать, что Россия Лебедева — это такая среда мужского шовинизма, коррупции и «вертикали власти», где личность в целом бесправна. Действительно, тот же пилот Гущин, у которого «вместо рук — крылья», постоянно в пролете, потому что на компромиссы идти не хочет. То даст в морду пьяному акционеру авиакомпании, который дебоширит на борту самолета, то оказывается под угрозой увольнения уже после того, как проявил героизм, поскольку нарушил какие-то инструкции. Но характерно, что Александра обвиняет Гущина именно в том, что он недостаточно упрям — и уходит, давая герою шанс реабилитироваться.

«Экипаж» работает. Так поражаешься бесшумной работе двигателя или удобству пассажирского кресла. Но кроме того, в нем есть вызов

Для фильмов Лебедева характерен какой-то полузабытый наив: у всех его ключевых героев есть такая характерная черта, как уважение к своей профессии (тренер Тарасов в «Легенде» говорит: «Нужно уважать хоккей», — когда на него пытаются оказать давление помощники Брежнева). Вот и в методе самого Лебедева с его профессионализмом и внятностью послания есть что-то рыцарственное. Это романтика без цинизма и гоп-стиля. Это небо – впервые — не в клеточку.

«Экипаж» работает. Так поражаешься бесшумной работе двигателя или удобству пассажирского кресла. Но кроме того, в нем есть вызов. Вот он, парадокс Лебедева: его кино, заработавшее миллиард, рассказывает о том, как важно не быть жлобом. Фильм не о карьеристе, не о духлессах, а о сильных духом. Это, в хорошем смысле слова, подкупает.

Мы давно хотели летать, только подзабыли об этом.