«Бунтари» в МХТ: Мы хотим танцевать!

Жонглируя историческими эпохами, Молочников смешивает на одной сцене якобинцев и декабристов, народовольцев и большевиков, Пушкина и Цоя

После феерического кабаре «19.14», дебютной работы Молочникова под руководством Евгения Писарева, в которой сатирически обыгрывается история Первой мировой, режиссер берется за болезненную во все времена тему бунтарства. Жонглируя историческими эпохами, Молочников смешивает на одной сцене якобинцев и декабристов, народовольцев и большевиков, Пушкина и Цоя. А всё для того, чтобы проследить развитие бунта как феномена на протяжении человеческой истории и дать ответ на заданный себе же вопрос: зачем?

Если в кабаре «19.14» звучал джаз, то в новом спектакле сцена принадлежит рокерам, бунтарям от музыки. Представлена вся азбука панк-культуры: «Алиса», «Браво», Гребенщиков... Цой. Озвучивать классический материал русским роком придумал, кажется, еще Юрий Бутусов (фамилия обязывала). Зрителю стоит быть готовым к тому, что будет громко, дерзко и не всегда благозвучно, ведь самозабвенный протест революционен до основания и нарушает всяческую буржуазную гармонию.

В середине спектакля на сцену выходят воображаемые зрители популярной в 80-е передачи «Музыкальный ринг» и возмущенно жалуются зрителю XXI века, что слушать этот «поросячий визг» и «скрежет» решительно невозможно, что они чувствуют себя обманутыми и оскорбленными подобной музыкой или, точнее, маскирующейся под нее чередой неприятных звуков. Однако они забыли, что жизнь многогранна и состоит не из одних только удовольствий: если историческая эпоха начинает фонить и скрежетать, к ней лучше прислушаться, а не бросаться затыкать уши и раздраженно покидать зрительный зал. В наше время такие исторические помехи приходят послушать нарочно. Терпят, смотрят и ждут откровений: зрителей спектакля в костюмах и платьях предательски выдают то серьга в ухе, то спрятанная в углу сиденья косуха ― есть повод вспомнить бурную молодость. В зале «накурено» театральным дымом, как в фильме эпохи «оттепели»: так создается атмосфера рок-концерта, для полного ощущения «джем-сейшна» недостает только барной стойки.

Александр Молочников тоже вспоминает молодость, только не свою, а папину. Спектакль вообще получился семейным. Автором идеи выступил  бывший питерский «неформал» Александр Молочников-старший. Младший ― посвятил их общее детище бабушке с дедом, которым бунтовать в свое время было запрещено. Оставалось надевать брюки-клеш, зализывать чуб и танцевать буги-вуги под записи «на костях», пока не пришли ребята с ножницами. Свобода самовыражения объявлялась вне закона, стремление быть не как все преследовалось, джаз уходил в андеграунд, где его напевали шепотом. Бунтарская рок-культура развивалась в чуть более комфортных условиях, но все равно оставалась единственной доступной формой выражения протеста. Лишенные возможности участвовать в управлении государством, рокеры изливали нереализованную политическую волю в музыке, бунтовали на сцене. То же самое делает Молочников, хотя сейчас, конечно, совсем другое время.

Бунтовать в свое время было запрещено. Оставалось надевать брюки-клеш, зализывать чуб и танцевать буги-вуги под записи «на костях», пока не пришли ребята с ножницами

Все исторические бунтари в этом спектакле собраны для одной цели: показать тщетность их бунта. Наивные декабристы уговаривают сограждан справедливо относиться к крестьянам прямо на балу (явная реминисценция на «Горе от ума»), не отказываясь при этом от собственных крепостных, дерутся подушками и трясутся от страха перед выступлением. Их главнокомандующий Трубецкой, который и в реальности не явился на площадь, вместо восстания пьет кофий, а всем процессом словно руководит дирижер оркестра (еще одна параллель бунта исторического и музыкального). Это ребячество распространилось и на идейного вдохновителя декабристов Пушкина (Григорий Сиятвинда), который в парике и с клоунским носом разъезжает на роликах и говорит стихами, больше напоминая Роналда Макдоналда. Народовольцы у Молочникова читают рэп, главный герой Лопатин носит зеленый ирокез и кеды, цитируя Базарова (первая сцена с дворянским чаепитием ― отсылка к «Отцам и детям», к «Идиоту», к Чехову), а их тайные собрания ― не более, чем желание потусоваться в хорошей компании.

Для чего нужен такой бунт? ― словно спрашивает Молочников. Гораздо полезнее направить молодую кипучую энергию в творчество. Если уж романтическим представлениям мечтателей-революционеров о реальности на их лад не суждено сбыться, и это доказано многими примерами (герои постоянно врезаются, падают, разбивают носы), не лучше ли бузить себе на сцене, совершая мирную «культурную революцию»? И популярным языком, громко и весело, говорить о наболевшем, о серьезном с молодой аудиторией.

Спектакль, как и «19.14», становится своеобразным веселым и живым учебником истории. Зрители в зале вроде смеются, подпевают, но ненароком призадумаются о судьбах Отечества. Программка, в которой в небольшой исторический ликбез собраны имена исторических деятелей и рокеров с пояснениями, говорит о том, что спектакль в основном рассчитан на молодых, мало знакомых с сюжетом и проблематикой. Если даже имя Цоя, который всегда жив, приходится пояснять. Да и Пушкина… Но набор исторических анекдотов и известных со школьной скамьи литературных сюжетов призван освежить в памяти знания и сформировать четкую картинку развития исторических путей. А заводная атмосфера проникнутого свободой рок-спектакля, яркого и пестрого зрелища на грани импровизации, напоминающего вольную и радостную репетицию подпольного концерта, поможет лучше прочувствовать и усвоить такой урок.

В МХТ к экспериментам Молочникова относятся с пониманием и интересом, называют их «поколенческим высказыванием», «голосом непоротого поколения», где ирония спасает пафос, а вызывающая форма понижает градус серьезности содержания. В конце концов, в далекие 60-е нынешние мэтры театра точно так же подрывали общественный порядок на сцене и по-своему высказывались на актуальные темы языком современного поколения. И они свою бунтарскую молодость, когда хотелось красить волосы в зеленый и танцевать буги-вуги пусть и «в неритмичной стране», не забыли.

Фото — kino-teatr.ru