Столб, молодость, закон и борьба с коррупцией

Фото: The Village

Это начало монолога несовершеннолетнего борца с коррупцией, который 26 марта 2017 года участвовал в митинге. То есть шёл на серьёзный риск. Дважды. Первый раз ― когда пришёл на неразрешённое московскими властями (а потому незаконное с их точки зрения) массовое мероприятие. И второй ― когда залез на столб, а потом не сразу подчинился требованиям полицейских слезть.

Нельзя залезать на столбы просто потому, что человеку захотелось это сделать. Конечно, у полицейских много работы, и они не могут снимать каждого человека, залезшего на столб или на дерево. Но если человек залез на столб во время митинга или футбольного матча, он может повредить не только себе, но и окружающим, например, упав с высоты в толпу. Поэтому требование полицейского слезть со столба ― это элементарная забота о здоровье граждан. С фонаря можно навернуться и сломать себе шею. Тогда человека не будет доставать полиция. Его вообще никто и ничто не будет доставать.

По себе знаю, что такие предупреждения никого не останавливают. В 26 лет я неудачно спрыгнул с высокого турника и с тех пор хожу с палкой. Мог бы и вообще не ходить при определённом раскладе. Сейчас мне 39. Я не могу сказать, что жалею о том прыжке. Да, я не защитил диссертацию, но зато встретил много хороших людей, которые мне помогли (например, Александра Владимировича Щипкова, который дал мне работу, хотя в тот момент я мог только сидеть, лежать и ползать по квартире), постепенно я заново научился ходить, потом плавать, потом ездить на трёхколесном велосипеде. Вот только жизнь у меня стала другой. Не лучше и не хуже, а другой.

Школьники и студенты, пришедшие на митинг против коррупции, тоже могли круто изменить свою судьбу. Неудачное падение, травма при задержании, удар резиновой дубинкой, просто давка в толпе или падение с высоты ― вот лишь несколько реальных угроз для человека, который решил «просто погулять по Тверской» в окружении ещё тысячи соратников.

Стоит ли «коррупция», об определении которой не могут договориться даже словари («КОРРУПЦИЯ ― подкуп, соблазнение, развращение взятками (должностных лиц)» (Словарь Ушакова)или «Коррупция ― прямое использование должностным лицом своего служебного положения в целях личного обогащения; как правило, сопровождается нарушением законности» (Юридический словарь)), таких жертв? Стоит ли нарушать закон и проводить ночь, а то и 15 суток в полиции? На эти вопросы каждый человек отвечает для себя сам.

Именно сам, а не с помощью трёх сайтов и пяти групп в социальных сетях, где вам расскажут о десяти тысячах евро, которые вы получите после задержания на митинге.

Фото: Orenpolit.ru

Во-первых, вас скорее ожидает не 10 тысяч евро компенсации от Европейского суда по правам человека, а тысяча или 10 тысяч рублей штрафа за административное правонарушение, которые вы будете платить сами. Никакие организаторы митингов и фонды борьбы с чем-нибудь вам не помогут деньгами. Просто потому что вас много, а организаторов мало. Вы к этому готовы? Отлично. Отправляйтесь на митинг. Я уважаю вашу позицию. Только задайте себе вопрос: «Это действительно моя позиция, за которую я готов пострадать?»

Я хочу рассказать вам о своих студентах, которых очень люблю. Им 17-22 года. Чудесный возраст. На первом курсе все они пишут трогательные эссе, в которых хотят изменить мир к лучшему. Они пока не очень понимают, как это сделать, но твердо верят в то, что способны сделать что-то хорошее и доброе. После двадцати лет их работы постепенно теряют масштабность. Они уже не хотят спасти мир, они сосредоточены на двух-трёх конкретных проблемах, которые их беспокоят. Это нормально. Человек не может спасти весь мир, зато может помочь тем, кто находится рядом с ним. Студенты обретают свой голос и постепенно начинают интересно писать о себе, высказывать именно своё мнение, подбирая для этого собственные слова.

В 15-16 лет юноши и девушки слишком часто переписывают для меня чужие мысли и лозунги просто потому, что эти мыли «правильные» или, наоборот, «шокирующие». Это нормально. Я люблю работать с такими школьниками и студентами. Я уважаю их мнение. Я защищаю их право говорить «во весь голос» хотя бы на моих предметах. Я учу их не бояться рассказывать о себе, писать о том, что их волнует. Но при этом я чётко разделяю свою жизнь и их жизнь, свои мысли и их мысли, свою ответственность и их ответственность.

А вот те, кто звал молодых людей на митинг, этого, к сожалению, не делали. Как не делали этого взрослые люди, которые во время Великой Отечественной войны помогали юным подпольщикам создать «Молодую гвардию». Они просто не могли защитить молодых людей от юношеского максимализма, от желания рисковать и совершать смелые, но часто безрассудные акции. Шла война, и подростки во многом были предоставлены самим себе. Юноши и девушки от 16 до 22 лет боролись, как могли, с фашистами. Переносили листовки и радиоаппаратуру в патефонах, вешали красные флаги на домах, уничтожали рождественские подарки для немецких солдат. А потом их организация была уничтожена за две недели. Юноши и девушки были убиты после нечеловеческих мук. Но они хотя бы боролись с реальным врагом, совершили настоящий подвиг и отдали жизнь за Родину. Они герои, и не их вина, что героизм сопровождало безрассудство, свойственное молодости.

Времена изменились. Современные школьники и студенты борются с коррупцией, но при этом иногда ведут себя так, как будто кругом фашисты, а они несут патефон на другой конец города, чтобы собрать радиостанцию. На самом же деле в России сейчас нет оккупантов и войны. Чтобы бороться со злом, обычно не нужно нарушать закон, подвергать свою жизнь неоправданному риску. И бороться с коррупцией, разумеется, надо. Хотя бы тем, чтобы никому не давать взяток. Поверьте, это не менее важно, чем ходить на митинги.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции