Леонид Шамшин: Равнодушие к кино граничит с равнодушием к жизни

Леонид Шамшин. Фото: YouTube.com

— Леонид Борисович, сильно ли за последние годы изменился способ разговора со студентами? С кем говорить о кинематографе проще и интересней — с теми, кто учился несколько лет назад, или теми, кто приходит сейчас?

— Вряд ли я могу основательно ответить на этот вопрос, так как много лет преподавал в Институте повышения квалификации МГУ и работал со взрослыми слушателями — как правило, преподавателями из провинции. Потом на факультете педагогического образования — здесь уже и взрослые, и студенты. И только последние пять лет — с одними студентами на межфакультетских курсах. Тем не менее, мне кажется, уровень студентов повышается и повышается интерес, а у части аудитории отмечается основательная мотивированность и самостоятельная подготовка. Новое в подходе состоит в том, что исторический (или, что более желательно, историко-теоретический) очерк следует дополнять обращением к современным работам. Именно это стимулирует самостоятельность учащихся, создает диалоговую атмосферу.

Проблема сегодня — большое число посетителей курса, до 200 человек. Это происходит потому, что другие курсы о кинематографе имеют более частно-тематический характер и не предлагают базового взгляда, в котором нуждаются студенты современного университета.

— Если говорить о кино в университете, чего нам не хватает: может быть, единого университетского киноклуба, кинозала или лектория?

— Наверное, было бы шикарно иметь в МГУ большой единый киноклуб с кинозалом, устраивать регулярный кинолекторий, куда приезжали бы известные кинодеятели — успех обеспечен! Но меня, как заинтересованного общими вопросами гуманитарного образования, не покидают фантазии иного рода. Кинообразование подразумевает в основном подготовку практиков, но экспансия и универсализация аудиовизуальной продукции требуют ее изучения в гораздо больших масштабах, чем раньше. Специалисты по кино- и медиаобразованию (их в России раз, два и обчелся) предполагают неизбежное введение таких курсов сначала в вузах, а затем в школах. Современной культуре и образованию нужны образованные люди, подготовленные на всё расширяющемся киноматериале. Нужны кинофакультеты. Такого рода инициатива в Московском университете была бы сильной, а то ведь Высшая школа телевидения — совсем про другое...

Фото: Mos.ru

— А как должны быть организованы такие кинофакультеты? Чему бы на них учились студенты?

— Это были бы именно гуманитарные факультеты университетов: классическое, как любят говорить в МГУ, образование на основе профессионального знания киноискусства. Ближайший аналог — филологический, исторический или историко-филологический факультет. А что касается практики, какой-то минимум всегда можно организовать.

— Чем такие факультеты отличались бы от уже существующих в кино- и театральных вузах?

— Думаю, уже понятно, в чем различие — в том же, что различие между филологическим факультетом и Литературным институтом, факультетом искусств в МГУ и искусствоведческим отделением истфака. Мне возразят, что киноведческое отделение есть во ВГИКе. Есть, кому-то оно в самый раз, но почему-то больше половины киноведов и кинокритиков — выпускники университетов. В перспективе дальнейшего расширения кинопроизводства, включения кино в вузовские и школьные программы, понадобится гораздо больше специалистов широкого профиля — теоретиков, историков, преподавателей, журналистов, редакторов, социологов, маркетологов. Если их будут готовить в университетах, а не в узкоспециализированных образовательных учреждениях, то выигрыш, безусловно, скажется. Будет удовлетворено и желание молодых людей, часть из которых, наверное, займется чем-то другим, но университетское образование еще никому не вредило. Основательная учебная подготовка существенно важнее для специалистов-гуманитариев, чем для непосредственной практики, в которой правят одаренность и опыт. Многим интересным и даже выдающимся практикам вполне хватает киношкол или даже курсов.

— Каким жанрам кинематографа уделялось бы больше внимания при обучении: художественному, документальному?

— Различаются не столько художественное и документальное, сколько собственно киноискусство и информационно-хроникальное кино, имеющее нишу на телевидении. Документальное кино хорошего уровня всегда художественно. С точки зрения образования, о котором мы говорим, разнообразие, глубина и сила — в широко понимаемой художественности, а «информационное кино» выполняет свои прагматические функции.

Фото: Regnum.ru

— Курс ваших лекций называется «Кино: история, современность, образовательное значение». Какое образовательное значение, например, у художественного кино?

— Во-первых, изучение искусства — это и есть Образование с большой буквы. Во-вторых, широко понимаемая художественность (экспрессия вместе с интеллектуальной содержательностью) позволяет многое прибавить к изучению любой дисциплины, сделать ее освоение более разносторонним, а результат — более сложным. Это совершенно очевидно относительно гуманитарных дисциплин: там, где преподают литературу (на журфаке, например), пора преподавать и кино. Для других образовательных специализаций кино должно занять свое место среди гуманитарных дисциплин по выбору, и оно не окажется аутсайдером (см. межфакультетские курсы МГУ). Другое дело, что надо совершенствовать варианты преподавания (здесь есть свои специфические проблемы), включать в работу культурологические, литературные и риторические, исторические, психологические, социологические, философские и другие подходы.

— А можно ли вообще научить человека понимать кино, или это такой талант, который либо дан, либо нет?

— Если кратко, нельзя захотеть и стать талантливым, но можно захотеть и перестать быть невеждой. Это даже необходимо, потому что к невежеству почти неприложим сам критерий понимания/непонимания. Если посмотреть книгу «Застольные разговоры Гитлера», выяснится, что он был генеральным невеждой. Освальд Шпенглер после аудиенции, на которой фюрер расточал восторги по поводу его знаменитого труда, сказал: «Этот человек не читал мою книгу!»

— Если человек хочет научиться разбираться в кинематографе, с чего вы бы посоветовали начать?

— Я бы предположил, что с начала. Можно предложить такой прием: смотреть какое-то время в равных долях новинки (или излюбленные жанры и авторов) и хорошее немое кино до тех пор, пока не поймешь окончательно, появляется у тебя интерес к достоинствам этой архивной продукции или нет. Если да, можно приступать к какому-то варианту систематического образования. Если нет, то нет. Можно, конечно, попробовать еще какое-нибудь «старье», вдруг повезет… но надо решать, мучить себя или нет.

Фото: Mos.ru

— А есть ли, по-вашему, фильмы, которые «начинающему» зрителю смотреть нельзя?

— Не думаю — люди обязаны быть разными. В идеале надо разрабатывать такую модель преподавания, которая позволяет выбирать свою траекторию движения от невежества к развитию. Та модель, которую я пытаюсь применять (исторический ход развития вместе с интересом к живой современности плюс обязательное самостоятельное высказывание) мне кажется подходящей. Но идеального ничего нет: многое меняют и учащиеся, и преподаватели.

Совсем-совсем обязательных фильмов не так уж много (в моем историческом списке для межфакультетских курсов около 30-40 лент, которые, по-моему, не знать смешно). Если кто-то хочет провериться по части диапазона впечатлений, пусть обрушит на себя сразу «Андалузского пса», «Броненосца "Потёмкин"», «Гражданина Кейна», «На последнем дыхании», «Психо», «Амаркорд», «Криминальное чтиво»… Ну и что? Вполне возможно, впечатление будет так себе. Надо выстраивать свою кинобиографию, как минимум, учиться говорить о кино, учиться быть образованным человеком...

Ведь и рассказывать, и слушать, и смотреть про кино интересно. Равнодушие к кино граничит с равнодушием к жизни. Вместе с поэзией «электрический сон наяву» (Александр Блок) противостоит пустоте и унынию. Так должно быть, так и будет.

Беседовала Виктория Артемьева