Семья — другое монашество?

Фото: Wedwillow.ru

Много лет подряд я регулярно посещала одну монашескую общину. И каждый раз, покидая Москву и отправляясь в эту обитель, расположенную в удивительно живописном месте на юго-западе Франции, я облегченно вздыхала:

— Ну, наконец-то, получится отдохнуть.

От работы, тревог, забот, страхов, обязанностей.

Но каждый раз, когда приезжала на место, вспоминала, что монастырь — это не санаторий, не гостиница, не all-inclusive. Хотя надо отдать должное комфортабельным условиям французского монастыря (особенно если сравнить его с любым русским, что мы делать не будем). Так вот, в каждый мой приезд меня ждала не просто тяжелая работа, а настоящая борьба. Один из братьев этого монастыря любит повторять слова православной монахини из Коломенской женской обители: «Человеческое сердце — это поле брани».

Короче, оказывается, что брак — это то же самое. Вышла замуж — и кажется, наконец-то, можно успокоиться и отдохнуть. Искать никого не нужно, часть забот ложится на плечи мужа, как говорится, расслабься и получай удовольствие. Не тут-то было! Кто-то, кто атакует тебя в монастыре, не дает покоя и в супружеской жизни. Значит, есть в них что-то общее. Единство? Против этого единства и восстает враг.

И в одном, и в другом случае связь между людьми не естественна, а сверхъестественна. Вступая в общину, человек называет себя братом и сестрой для любого другого человека. В супружестве двое решают стать родственниками, не менее связанными друг с другом, чем кровные. Причем надо помнить, что второе появилось первым — семья была основана задолго до того, как образовалась первая религиозная община, и, кстати, даже до того, как появилось кровное родство.

Когда я стала задумываться о супружестве, то узнала, точнее, осознала, что венчание — таинство, а пострижение в монахи — просто обряд. Это, конечно, не стало главным аргументом, но ценности семье в моих глазах прибавило.

Фото: Manastirvavedenje.org

Долгое время я думала, что монашество — единственный путь святости (с первых шагов в христианстве меня научили, что быть христианином значит быть святым). Почему-то все святые были иноками, священниками или епископами. Ну или почти все. А потом я подумала: может быть, в замужестве стать святым не невозможно, а просто сложнее (этот оксюморон, наверное, тоже не случайный). Может быть, это стало главным аргументом в моем выборе?

В любом случае я получила, что хотела. Мне очень-очень сложно. Но я не жалею. Мне нравится. Единственное, что я могу сделать, чтобы облегчить свою участь — это жить по законам монастыря. Точнее, по закону. Одному. И кстати, не по «Возлюби Бога всем сердцем… и ближнего, как самого себя». А по другому закону: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, как Я возлюбил вас».

И вот это последнее «Как Я возлюбил вас» — самое сложное и самое необходимое. Продолжать верить, что Христу по-прежнему до нас есть дело. Что хоть я и не ношу монашескую одежду, мне не удается молиться три раза в день, даже два, даже часто одного не удается, Он все равно здесь. И прекрасно знает, что мы не прохлаждаемся в центре Эдемского сада, а сражаемся порой не на жизнь, а на смерть.

Может быть, все-таки попробовать применить монастырский устав к полной бытовых хлопот семейной жизни? Вместо колокола поставить на айфон напоминание, чтобы звало на молитву перед ужином. Вместо сериала по вечерам следить за не менее интересными историями из Священного Писания (жизнь царя Давида чего стоит!). Вместо торгово-развлекательного центра посещать воскресную литургию, после которой всегда есть возможность пойти с друзьями пообедать в какое-нибудь кафе…

По-другому, мне кажется, долго оборону не удержать и уж точно не стать святыми.