«Свободный полёт» в новом пространстве

Фото: Culture.ru

Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду,

Жизнь — чудо из чудес, и на колени чуду

Один, как сирота, я сам себя кладу,

Один, среди зеркал — в ограде отражений

Морей и городов, лучащихся в чаду.

И мать в слезах берет ребёнка на колени.

Арсений Тарковский

Выставка выходит далеко за рамки обзора фильмов Тарковского: представленные полотна, видео- и фотоматериалы Дмитрия Плавинского, Франсиско Инфанте, Анатолия Зверева, Лидии Мастерковой, Владимира Немухина, Петра Беленка, Дмитрия Краснопевцева цельны и самодовлеющи. Совокупность этих произведений обеспечивает важный для современного зрителя доступ к образам и древней Руси, и мистического Соляриса, и заповедной «зоны». В экспозиции присутствует и музыка: Иоганн Себастьян Бах и Эдуард Артемьев, то нарастая, то убывая, по-разному звучат в каждом из выставочных отделений.

Художники не встречались с режиссёром, вероятно, и режиссёр знал художников только по именам. Объединению работ в одно целое способствовал дар уловить и выразить доминирующий лейтмотив современной им эпохи. Так появилась экранизация «Пикника на обочине», так появился «панический реализм» Петра Беленка, человеческие фигуры которого слишком беспомощны, чтоб противостоять надвигающейся катастрофе. Так возникли и картины и кадры «Предвидения», за шесть лет до Чернобыльской аварии обозначившие предчувствие надвигающейся беды. Композицию дополняют воспоминания Виктории Ивлевой — фотографа, снявшего тот самый четвёртый реактор в 1990 году. «Там стояла мертвая тишина, — вспоминает Ивлева, — стрелы солнечных лучей из дырок в саркофаге и танцующая в этих стрелах мелкая пыль превращали этот апокалипсис в какую-то странную театральную красоту. Никогда в жизни я больше не видела такой красивой и такой смертельной сцены».

Петр Беленок. Активное пространство. 1977. Оргалит, акрил, коллаж

«Прорыв в прошлое» — творческий дуэт Андрея Тарковского и Дмитрия Плавинского, в поисках веры обратившихся к иконам Русского Севера, храмам Изборска, Суздаля и Владимира. Два художника, прошедших одним маршрутом и за странствующими иконописцами, и за летящими на конях всадниками-князьями. Опубликованные архивы во многом зафиксировали тот пройденный путь, путь постоянного выбора и нередко — незаметной и выдержанной аскезы. «Молчание», «Страшный суд», «Праздник» — длинные планы и короткие, рабочая съёмка, случайная и постановочная, кадры с Вадимом Юсовым, кадры Вадима Юсова. Чёрно-белые кадры-полотна (Солоницын, Лапиков, Гринько, Быков, Назаров, Бурляев, Рауш), глубоко национальные образы, занимают центральную позицию зала, возносятся вверх, как колонны сгоревшего в человеческой жестокости собора, а над ними рваными тучами дышит чёрно-белое небо. Цветовая гамма первых двух залов строится на контрасте чёрного и белого, яркий, порой агрессивный цвет появляется в третьем зале («Новый полёт на Солярис»).

Зеркальный коридор космического корабля, в котором зритель отражается многократно, как Донатас Банионис в зеркальной комнате космических декораций. Взгляд из космоса на земные ландшафты — на снег «Охотников» Брейгеля, не из будущего, а просто из другой реальности, недаром здесь неон в окнах-иллюминаторах. Не рай, и не ад, но место напряжённое и тревожное, как скорбное контральто Кристы Людвиг, кризисное, как фотографии четвёртого реактора ЧАЭС. О том же и видеокомпозиция Платона Инфанте, 15 проекций и 10 плазменных экранов Александра Долгина — зависший в воздухе глаз, наблюдающий и за маленькой Землёй, и за зрителем, по спирали обошедшим все три выставочных зала. Перекличка цитат, где вместе Феллини и Сартр, фон Триер и Куросава, Бергман и Норштейн, — если не собеседники Тарковского, то его современники. Воспоминания о нём помогают глубже понять и их творчество, а если не понять, то удивиться неожиданности творческих диалогов («Если бы я не увидел фильма Тарковского "Иваново детство", я никогда бы не снял "Восемь с половиной"», — признаётся Феллини).

Франциско Инфанте. Проект системы «Плод». 1971. Бумага, темпера

Новый проект Третьяковской галереи знаменует сразу два юбилея: 50 лет премьерного показа «Андрея Рублёва» и сорокалетие «Сталкера». Три с половиной тысячи квадратных метров бывшего здания ЦДХ, длительный показ (с 20-го июня по 22 сентября) — содружеству художников в этом проекте дан особый размах. «Это такая визуализированная поэма-посвящение великому режиссеру и его современникам — художникам неофициального искусства. Их объединяло время и общая устремленность к свободному языку, <...> поэтому мы дали выставке название "Свободный полет"», — говорит куратор проекта, арт-директор "Музея AZ" Полина Лобачевская. За три тёплых месяца туда придёт множество самых разных посетителей, кто-то побывает там не единожды, кто-то познакомится с фильмографией Андрея Тарковского впервые. Эта выставка станет местом удивительных открытий.

Свободный полёт. Куда и откуда? Что такое эта свобода, и какой ценой она была получена? Каждый ответит на эти вопросы по-своему.