Лето в деревне, или Как отправить все куда подальше

Фото: Rasfokus.ru

Лето в деревне — это когда стол ломится от еды, домашних овощей, фруктов и ягод; когда туалетная бумага самая дешевая и в полной мере соответствует самому туалету, который — конечно, на улице.

Лето в деревне — это когда утром ты встаешь и бежишь завтракать с мамой на свежем воздухе. И рассказываешь ей, рассказываешь, рассказываешь… Или когда во время прополки грядок тебе вдруг начинают приходить мистические откровения, гениальные мысли и, наконец, ответ на вопрос о смысле жизни. А потом о смысле ты больше не задумываешься — потому, что вопрос снимается: ты начинаешь просто жить.

Деревенское лето — это когда вечером ты не знаешь, чем заняться, и не потому, что не можешь выбрать между фон Триером, Вуди Алленом или Тарантино… А просто потому что интернета нет, и нет телевизора. Зато можно сыграть в «Шляпу». Если мама согласится стать четвертым игроком. Она соглашается, вы решаете определить, чья команда ходит первой. И тут оказывается, что мама не знает игры «камень-ножницы-бумага», и вы откладываете «Шляпу» и забавляясь, объясняете ей эту.

Лето — это когда кажется, что до приезда в деревню у тебя напрочь отсутствовало обоняние. И не потому, что ты болел коронавирусом, а потому что теперь наконец слышишь удивительные запахи, ощущаешь ароматы, чувствуешь… да что уж там говорить, ты нюхаешь, нюхаешь, и нюхаешь. Пыль взрыхленной земли, горьковатый запах первой зелени и редиса в салате, аромат раннего июньского утра, тонкий флер цветов и терпкий и будоражащий запах удобрения. Наконец, дух старого доброго дома… согревающегося солнечным и человеческим теплом после долгой бесприютной зимы.

Лето в деревне — это когда первые дни «ломает» после Москвы. Тебе, вроде бы и красиво, и вкусно, и классно, но почему-то некомфортно. Причем ладно бы только снаружи, но ведь и внутри: что-то тревожит, заставляет считать расходы, строить планы на время, когда вернешься в город. Вспоминается что-то из незаконченного в прошлом — кажется, будто кто-то все время стоит за спиной и хочется оглянуться. Но на самом деле за спиной никого нет — и как раз это и тревожит. Непривычно, когда нет московского ритма, драйва, этой столичной сутолоки. Нет несущихся за окном машин, которые с первыми минутами пробуждения словно зовут тебя: «Давай-давай, мы уже едем на работу, а ты еще из кровати не выбралась». Сотни, тысячи машин успевают проехать мимо моего окна за то время, что я доберусь до ванной и почищу зубы.

Здесь нет бешеного потока людей на тротуарах, которые внесут тебя в метро, даже если ты сам не знаешь, где ближайшая станция подземки. В этом потоке не прогуляешься, не совершишь, как по Дерибасовской, вечерний променад. Этот поток способен только донести от точки А до точки Б, которые стоит получше держать в голове, чтобы не потерять во время толкотни.

Недавно в метро двое пьяных не могли унять свои эмоции и мысли, как это полагается в приличном обществе, кричали на весь вагон, а потом один из них схватился за стоп-кран. Его тут же утихомирили и на станции буквально выкинули из поезда. А может, он, набравшись (смелости), протестовал против этого ритма, хода, марша столицы? Если так, то я его поддерживаю. Ведь противостоять этому ритму не так-то просто. Но абсолютно необходимо. 

Поэтому мы и торопимся с наступлением лета тем же бодрым шагом покинуть город и приникнуть к родному лону, приехать в деревню и дышать. Есть, спать, вдыхать и ощущать…

Проходит день, два — и привыкаешь мыть ноги холодной водой, не реагировать на укусы комаров, обедать прямо из сковородки. Проходит день, два — и ты можешь, наконец, «послать все остальное куда подальше» — вспомнив, что ты сам от всего куда подальше уехал.